Она глядит на часы, не видит стрелок — слезы текут, — затем смотрит на него. Солнце у него за спиной, такое яркое, она отворачивается.
— У меня есть время, — говорит она. — Мне кажется, у меня еще есть время.
Длинный путь домой в Лондон. Длиннее, кажется Анне, чем накануне путь на север. И впрямь дольше: восемнадцать часов, будто она объехала полземли. На сиденье, на койке, в вагоне- ресторане она молчит, ничего не читает: нечего больше читать. Только смотрит на пейзажи, что мчатся мимо нее в темноте.
Местный поезд опаздывает, и она пропускает пересадку. На вокзале в Глазго ищет проводника с микстурой от кашля, но дежурства идут своим чередом, и он исчез, остались два молодых парня, у которых нет на нее времени. Через несколько часов находится место в другом поезде, и билет меняют без штрафов, и когда она, наконец, уезжает из Глазго, снова ночь. Она прибывает на вокзал Кингз-Кросс около четырех, и ловит такси, и всю дорогу сидит молча, глядя, как растет сумма на гипнотическом зеленом счетчике.
Его голос преследует ее весь день. Не с острова, а еще раньше. Ее ответ. Тихий, будто из нее утекает жизнь.
—
—
Придется верить, думает она. Потому что тебе нужна любовь, она тебе нужна, даже если ты ненавидишь любимых. А любовь без доверия — ноль.
Она почти дома. Водитель знает дорогу. Два квартала на восток, пять на север. Они сворачивают на ее улицу. Опять зарядил дождь. Зацвели зимние вишни, белые лоскутки в свете фонарей.
Она платит водителю, отдает на чай последнее, что у нее есть. В сумерках долго ищет ключи. Закрывает за собой дверь, прислоняется к ней и плачет, сначала медленно, глубоко и яростно всхлипывая, не о себе — о Джоне.
Почти рассвело, она слишком измучена, не уснуть. В итоге она отключается на четыре часа, глаза распухли и слиплись от слез, она сворачивается комочком в единственном кресле, кот в ногах — миниатюра. Когда она просыпается, играет радио — включилось по таймеру.
Она бредет на кухню. Забыла включить отопление, в кухне холодно и неприветливо. Одной рукой ищет по радио музыку, другой шарит в буфете. Пристойной еды нет, приходится варить кофе. Он почти готов, теплый пар и горько-сладкий аромат, и тут она выглядывает в окно и видит его.
Он точно сон. Стоит через дорогу, на тропинке под деревьями. Волосы мокрые, бледный в ясном утреннем свете. Совершенно как сон, и она осторожно опускает турку, словно боится разбить.
Ее туфли валяются в прихожей. Она сует в них ноги, запахивает халат и открывает дверь. Она на полпути через дорогу, когда Лоренс видит ее.
— Вовремя. Где ты была?
— Лоренс… Что ты здесь делаешь?
— Жду. Надеюсь, это скоро кончится. Шел по твоему району, хоть он и неприятный, а у тебя свет горит. Я звонил, но у тебя что-то с телефоном.
— Его отключили.
— Мне так и сказали. — Он помахивает сумкой: — Все ради завтрака.
— Лоренс. — Она отталкивает сумку. — А если бы меня не было? Сколько ты собирался ждать? — И сказав это, думает: Ну конечно. Но он и раньше ждал.
— Теперь это неважно, а?
— Ладно. Что ты принес?
— Завтрак. Утренняя еда, которую большинство людей пытаются готовить себе сами, но с переменным успехом. И кофе. Лучше, чем твой.
— Спасибо.
Прекрасный день, только ветер прохладный. Шелестят деревья. Она запахивает халат, стоит и смотрит на Лоренса, и под ее взглядом он переминается с ноги на ногу.
— Не стоит благодарности, — говорит он. — На что ты смотришь?
— Ты меня почти упустил. Меня не было пару дней. Я только ночью вернулась.
— Ну, хорошо. Давно пора было в отпуск. Куда ты ездила?
— Я нашла его.
— Кого нашла?
Она не отвечает. Всего мгновение — и он понимает.
— Я так и думал. Всегда знал, что ты его найдешь. Ты очень хорошо справляешься с тем, что делаешь.
— Справлялась, — говорит она. — Делала, — и Лоренс вздыхает.
— Справлялась, делала. Что он сказал?
— Не много. — Она берет сумку. — Сколько он тебе заплатил? Чтобы меня остановить?
Секунду, даже меньше, он молчит. Затем моргает и опускает голову, будто глазам больно от света.
— Недостаточно.
Она открывает сумку. Два сэндвича, два картонных стакана. Краем глаза она видит Лоренса: он очень неподвижен, наблюдает за ней, не вполне наблюдает.
— Когда ты ушел из Налоговой, — говорит она, — меня вызывали. Просили все о тебе рассказать…
Она замолкает. Он прижимает палец к ее губам, к ее щеке.
— Хватит, — говорит он, — хватит, Анна. О чем мы спорим?
— Мы не спорим.
— Разумеется, мы спорим. А как это называется?
Она поднимается на цыпочки. Одной рукой отряхивает его воротник. Что-то белое, почти как снег.
— Что там?
— Цветок, — говорит она, и берет его за руку, и уводит за собой.
Благодарности
Спасибо отелю острова Колл за гостеприимство, Налоговой службе за вялые пояснения: также «Stretch and Moners», Виктории, Саре и всем сотрудникам «A.M. Хита», лучшим агентам, каких можно раздобыть за любовь и за деньги; Джулиану и Энгусу, Стивену и Рэчел, Джоанне и Уолтеру, Фаберу прошлому, настоящему и будущему, Миниму, моему главному палиндрому, Фрэнсису Скотту Фитцджеральду и всем живущим потомкам Джона Лоу.
Также выражаю признательность дому ТС. Элиота за разрешение процитировать отрывки из третьей и четвертой частей «Камня» полного собрания сочинений; дому Теда Хьюза за цитату из «Переложения Овидия». Также хочу поблагодарить Руми, Ли По-Ту Фу, Дэвида Веста за прозаический перевод «Энеид» (издательство «Пенгвин»), Малвину Рейноддс за песни «Денежный урожай» и «Дно глубоко внизу», © Schroder Music 1966, 1970.
Примечания
1
Пер. В. Голышева.
1a
Ральф Меркл (Ralph Merkle) — IT-специалист, эксперт в области нанотехнологий. Изобрел первую схему криптографии с открытыми ключами.
2
Лаймхаус — исторический район Лондона, описан в произведениях Диккенса.
Мэйфейр — фешенебельный округ.
3
Персонажи в компьютерной ролевой игре, телохранители Меровингов. В истории Меровинги — династия королей Франкского государства в 481-751 гг.
4
Цитата из фильма Альфреда Хичкока «Леди исчезает» (1938).
5
Герой комиксов и мультфильмов из серии «Приключения Слима и Пима» (с 1918).
