– Формально?
– Дик купил для меня титул и остров на Канарах. Но если отнестись к твоему вопросу серьезно… Принц ли я? Конечно, нет, и никогда не мечтал им стать.
– Откуда ты?
– Из Пуэрто-Рико.
Она прижала кулак к дрожащим губам, чтобы подавить крик.
– Синтия, какая разница?
– Глупец! Если ты не понимаешь, в чем разница, то ничего не смыслишь ни в мечтах, ни в надеждах. Но самое главное, ты ничего не смыслишь в доверии.
Двери лифта со свистом открылись, и она вышла, гордо подняв голову. Она не знала, надолго ли ее хватит: казалось, ее сердце разбито.
Вдруг она услышала, как он шепчет вслед:
– Я люблю тебя.
Это признание должно было принести ей счастье. Но не в этом мире! Ее надежды были погребены в стране несбыточных грез, и теперь она точно знала; что сказок не бывает.
Синтия чувствовала себя ужасно несчастной.
Первый раз за неделю она вышла из квартиры. Она сидела на скамейке в Центральном парке и наблюдала за кормившими уток детьми, гуляющими влюбленными парами, полицейскими, охраняющими их покой… Одним словом, за жизнью, которая продолжалась, несмотря на то, что Синтия чувствовала себя раздавленной и оскорбленной.
Никогда она не простит Феррама за то, что он возродил ее веру в чудеса лишь затем, чтобы посмеяться над ней. Она избегала встреч с этим негодяем и даже сменила номер, чтобы не слышать страстных признаний, которые он оставлял на автоответчике. Если бы она не знала, какой он искусный притворщик, то могла бы снова поверить в его искренность. Однажды ей даже показалось, что он плачет. Ха! Слезы мужчины, который клялся, что не помнит, когда плакал в последний раз.
Элмер, Рут, Наоми, даже Альварез, готовый извиниться за свои слова на коленях, постоянно атаковали Синтию, но она была непреклонна. Для нее они стали тем, чем были в самом начале, – вражеским лагерем.
– Любовь мужчины проходит быстрее, чем солнце скрывается за горизонтом, – пробормотала Синтия.
Ей будет очень сложно забыть Феррама. Она пыталась напомнить себе старую поговорку: «Как птица не оставляет следа на ветке и корабль не оставляет следа на водной глади, так мужчина не оставляет следа в сердце женщины». О, она боялась, что в случае с ней это, увы, не соответствует действительности! Феррама всегда будет с ней. Всегда.
В понедельник Синтия собиралась вернуться на работу. Она надеялась, что жизнь быстро войдет в привычное русло. Она выживет. Акулы всегда выживают. Но она вернется на биржу другой Синтией Салливан. Она станет мудрее – она хорошо усвоила жестокий урок. Никому не доверяй. Никому не прощай обиды. Никогда не отпускай свое сердце в угоду глупым мечтам.
– Это волшебный замок?
Синтия вздрогнула. Голос ребенка вернул ее в действительность.
Маленькая девочка лет четырех, одетая в потертый джинсовый комбинезон, присела на скамейку рядом и с интересом разглядывала дом Синтии, видневшийся за парком. Малышке он вполне мог показаться дворцом.
– Да, милая, можно сказать и так.
– Я когда-нибудь стану принцессой, – болтая ножками, сказала девочка.
Ее светлые волосы были заплетены в две аккуратные косички, завязанные красными ленточками. Девочка была красива, как куколка, но из небогатой семьи – судя по прохудившимся кроссовкам и одежде с заплатками.
– Я в этом не сомневаюсь, красавица. А где твоя мама? Она, наверное, волнуется.
Девочка указала на группу детей, стоявших у озера. За детьми следили две женщины, которые, судя по их усталому виду, не приседали с самого утра.
– Это мисс Пенни. Она работает в центре. Она читает мне «Золушку» каждый день.
– Вот здорово! Значит, ты любишь сказки, да?
Девочка кивнула.
– Но у нас не очень много сказок. Только «Золушка». Мисс Пенни говорит, что купит нам еще книг, но не сейчас…
Молодая женщина – очевидно, та самая мисс Пенни – подбежала к ним.
– Диана, нельзя уходить без спросу. Ты же знаешь правила. – Она повернулась к Синтии: – Простите, если она докучала вам. У нас катастрофически не хватает сотрудников. Мы хотели бы дать этим детям все самое лучшее, но в итоге еле-еле сводим концы с концами.
Она беспомощно пожала плечами.
– Диана не доставила мне ни малейших проблем. Наоборот, я получила удовольствие от беседы с ней, – сказала Синтия, но ее мысли с этого момента были заняты только одним: Диана, как и Синтия, была ребенком из неблагополучной семьи.
