И ты находишься в напряжении, готовый в любое время положить конец этому ожиданию.
Когда утром Джосс появилась на пороге комнаты Кейлла, он поприветствовал ее спокойным голосом, ничем не выдавая ночного беспокойства. Он даже не заметил, что она изменилась. Ее крупные глаза говорили о скрытом волнении. Так или иначе, Кейлл сомневался в том, связано это с ним или нет.
— Пойдем, поешь со мной, — весело сказала Джосс. — Сегодня с утра будет совещание Совета. Они хотят, чтобы ты тоже присутствовал.
Кейлл поднял брови:
— Снова? Зачем?
Казалось, что сейчас проявится ее волнение:
— Кверн вернулся.
— Да? — несмотря на самоконтроль, Кейлла охватило беспокойство.
Итак, таинственный корабль, о котором он услышал прошлой ночью, принадлежал Кверну. Значит, Джлр могла…
Но он отбросил эту мысль. Если Кверн окажется тем человеком, каким он представлялся Кейллу, то ему понадобится вся его выдержка и осторожность, чтобы вступить с ним в противоборство.
— Тогда не следует заставлять его ждать, — промолвил он с убедительно простодушной улыбкой.
Они позавтракали на скорую руку, без удовольствия, как и прошлым вечером, и вскоре уже открывали тяжелые двери комнаты для проведения совещаний. Также, как и в прошлый раз, члены Совета сидели за длинным столом, а Кейлл снова стоял перед ними. Джосс проскользнула на свое место. Он приветствовал Шелет и двух стариков кивком головы, окинул холодным взглядом мрачного Филлона, затем обратил внимание на незнакомца, сидевшего между ними.
Мужчина был высоким, выше, чем Кейлл, но неестественно худым, словно скелет, кожа туго обтягивала кости его лица. Он был одет в широкий мундир с высоким воротником и широкими рукавами, укороченную мантию, широкие присборенные брюки и легкие туфли, которые на его длинных ногах больше походили на комнатные. Одежда была яркой и разноцветной, настолько нелепой, что мужчина, облаченный в нее, выглядел просто альбиносом. У него была мертвенно бледная кожа, такими же белыми были и его жидкие тонкие волосы, которые неаккуратно падали на плечи. Несмотря на то, что Кейлл определил, что мужчина едва достиг среднего возраста, его движения были слишком живыми, а спина чересчур уж прямой.
Некоторое время альбинос тихо рассматривал Кейлла. И Кейлл заметил признаки некоторого замешательства, даже чего-то похожего на тревогу, когда пристально посмотрел в его глубокие, неприятно красные глаза, расположенные в глубоких костлявых глазных впадинах.
— Мне сказали, легионер? — наконец промолвил мужчина, и его голос оказался таким же бесцветным, как и кожа.
— Кейлл Рэндор, — Кейлл старался говорить спокойно и сохранять равнодушное выражение на лице. Он стоял расслабившись, хотя кровь закипала в его жилах.
— Вам посчастливилось выжить после гибели вашей планеты, промолвил Кверн ледяным голосом. Еще один тревожный огонек появился в его глазах. — Где же остальные выжившие люди?
— Может быть, где-то и есть.
— О! Допустим, что вам не приходилось встречать больше никого. Какая трагедия, — слова были произнесены при полном отсутствии какого-либо чувства. — Меня зовут Кверн, к вашему сведению, — альбинос замолчал, но Кейлл тоже промолчал. — Мне рассказали о том, что вы попали сюда очень интересным путем. И как… хитро вы присоединились к мятежникам Кластера против угнетателей.
И снова в этих словах четко слышались фальшивые нотки. Голос был неестественным, лишенным всяческих оттенков, безжизненный. И снова Кейлл не ответил, но его глаза встретились с красными блестящими глазами Кверна.
И он инстинктивно понял, причем без всякого сомнения, что перед ним глаза 'Руки смерти'.
— Вы что, не собираетесь отвечать? — спросил Кверн.
— Я не понял, что вы задали вопрос, — спокойно ответил Кейлл.
Он заметил, что остальные переглядываются друг с другом, встревоженные враждебностью, которая возникла между двумя мужчинами. Особенно расстроенной выглядела Джосс, но затем она немного успокоилась, потому что неожиданно Кверн издал короткий, лающий звук, едва напоминающий смех.
— Хорошо. По крайней мере, вы не слишком стараетесь уверить нас в своей преданности нашему делу.
Выражение лица Кейлла осталось прежним.
— Я пришел, чтобы предложить свои услуги в качестве солдата. Я до сих пор стараюсь разгадать причину вашей войны.
— Конечно. И вашу службу будут рады приветствовать, — тонкие губы альбиноса расплылись в полуулыбке. — Мы не должны поступать столь неразумно, отказываясь от помощи легионера. Даже, если некоторые из нас… — он указал тощей рукой в сторону Филлона, который продолжал сидеть с мрачным видом, — до сих пор несколько не доверяют вам… и не уверены в вашей надежности.
— Я был бы рад, — сухо промолвил Кейлл, — если бы вы смогли предложить мне способ для того, чтобы я смог доказать свою надежность.
— Это слова человека действия, — сардоническая улыбка Кверна стала шире. — И именно это я и собираюсь сделать. Есть задание, которое вы можете выполнить для нас, после чего, если оно будет выполнено тщательно, мы будем удовлетворены.
— Назовите его, — резко воскликнул Кейлл.
— В удобное время, — ответил Кверн. — Необходима некоторая подготовка, и скоро я снова покину Кластер, ненадолго. Когда я вернусь, все выяснится. До тех пор… — он поднял длинный белый палец, чтобы сделать ударение, — …я бы попросил вас продолжать следовать установленному режиму, ограничить прогулки и не выходить за пределы Дома. Открытые площадки, включая крышу, посещать не запрещается.
Кейлл пожал плечами:
— Как пожелаете.
— Превосходно.
Красные глаза метнули взгляд на Джосс. Он посмотрел на девушку со злобной улыбкой.
— Я уверен, что ограничения не повлияют на приятное времяпрепровождение.
Произнеся эти слова, он поднялся, давая понять, что совещание окончено. Кейлл вместе с остальными направился к двери, и Джосс догнала его. Некоторое время они шли молча. Кейлл размышлял, Джосс пристально смотрела на него. У нее был озабоченный вид.
Наконец, она нарушила молчание.
— Кверн — необычный человек, — пытаясь защитить его, промолвила Джосс.
— Да, — с кривой усмешкой согласился с ней Кейлл. — Необычный.
— Иногда он расстраивает людей, — поспешно продолжила Джосс. Он кажется странным, неприятным. Но он полностью посвятил себя Кластеру. И он говорит, что в такой войне, какую ведем мы, не должно быть места… утонченным чувствам. Мы должны быть стойкими, грубыми, целеустремленными, готовыми пожертвовать всем, чем угодно.
Кейлл утомленно покачал головой:
— Я слышал подобное много раз от разных военачальников. Они все твердили, что самое главное — это победа, независимо от того, какими средствами она достигнута.
— Чувствуется, что ты не одобряешь этого, — заметила Джосс. Но у нас нет выбора. Против такого врага, как Вейна, мы должны бороться любыми средствами.
— Мой народ верил в то, — сказал Кейлл, — что, если ради победы пожертвовать всем: всеми принципами, чувством справедливости, то теряется весь смысл святости победы. В гимне легиона есть строка: 'Лучше проиграть человеком, чем победить, как скотина'.
— Но легионеры никогда не терпели поражений, — пробормотала Джосс.
— Они проиграли и погибли в войне, даже не подозревая о том, что они принимают в ней участие, — резко возразил Кейлл. — В войне против врага, которому было известно все о целеустремленной жестокости
