- Могут быть отпечатки пальцев.
- Покойного Висячина?
- Хозяина тачки.
- Значит, мои.
- Почему твои? - удивился я.
- Тачка-то моя.
- Как же она?..
- Дериземля взял поленьев из лесу навозить.
Пришлось допросить деда в официальном порядке. Затем допросил соседей Дериземли, которых набралось пять человек. Продавщицу магазина допросил… И ничего не узнал, кроме того, что у Дериземли появились деньги и он купил четыре бутылки водки. С кем пил и где, не ведал даже дед Никифор.
Что касается оптимизма, то я пессимист. Уже чувствовал, что проверка анонимки обернется нудным и долгим расследованием, которое завершится элементарным «глухарем»; чувствовал, что в этой кривой избушке просижу всю осень. Можно ли быть оптимистом на следственной работе? Вернее, так: можно ли оставаться бодрым и жизнерадостным, повидав разложившийся труп Висячина?
Майор вернулся часа через три: усталый, смурной и отяжелевшей походкой. Я скоренько сделал чай и открыл банку рыбных консервов. Петр вздохнул:
- Вся машина пропахла…
- Что там?
- Криминалист снял отпечатки пальцев с корыта. А с чем сличать? Дериземли-то нет.
- Его отпечатки можно найти в доме.
Майор не ответил. И то: опять ехать в город, теперь за криминалистом, облазить дом, откатать все годные поверхности, сравнить… Что это даст? Дериземля привез труп в свой сарай. В этом мы и без отпечатков не сомневались.
- Ну, а что судмедэксперт?
- Акт вскрытия будет через неделю.
- А устно?
- Велел позвонить вечером.
Три стакана крепкого индийского чая по бодрости равны бутылке пива. А мы выпили не по три - весь чайник. Под беседу, походившую на спор, в котором, мы надеялись родить истину.
- Версию самовылезания покойника отбросим, - предложил майор.
- А какую взамен?
- Его выкопали.
- Кто? - вроде бы удивился я.
- Отвечать в порядке очереди?
- В порядке…
- Например, жена.
- Зачем? - уже в открытую удивился я.
- В хозяйство…
- От него от живого-то толку не было.
- Тогда дед Никифор.
- Зачем? - моя роль в этом разговоре была проще.
- Он же положил в гроб водку. Вот за ней.
- Взял бы, а зачем выкапывать тело?
- Висячий не отдавал, - усмехнулся майор от крепкого чая.
- Распили бы вместе, - пошутил и я.
- Остается версия одна: труп извлек Дериземля и спрятал у себя.
- Зачем? - выгодная позиция спрашивать перешла опять ко мне.
- Кто-то попросил.
- Кто?
Майор не ответил, да и я споткнулся. Нам хотелось сразу выйти на виновного, но тут все зависело от правильно сформулированного вопроса. Я его сформулировал:
- Какую информацию содержит труп?
- Причину смерти.
- Значит, эта причина кого-то интересует. Кого?
- Того, кто смерть причинил, - уверенно заявил майор.
- Зачем всё-таки прятать тело?
- От того, кто причиной смерти тоже интересуется. Например, от следователя прокуратуры.
В точку: труп уволокли, когда узнали про эксгумацию. Перед самым моим приездом. Спросил я тоном неуверенным:
- Дериземля?
- Думаю, он исполнитель, за деньги, на которые купил четыре бутылки водки.
- И бросил покойника в сарае?
- Не успел спрятать.
- Тогда мы ломимся в открытую дверь, - улыбнулся я вяло.
- В какую же?
- Петр, мы вернулись к жене Висячина. На нее указала анонимка, она не ладила с мужем, она знала про эксгумацию и она односельчанка с Дериземлей.
Версии продуманы, но мы молчали, словно ждали друг от друга какого-то уточнения. Первым его сделал я:
- Петр, если Дериземля замешан да пропал, то вряд ли он жив.
- Поэтому завтра я все-таки начну прочесывать лес.
- А я возьмусь за жену Висячина.
И мы вскипятили второй чайник. От некоторого однообразия - консервы да чай - наши мысли приняли другое направление. Мы осознали, что без супа долго не протянем. Я предложил нанять старушку-повариху, но майор эту мысль зарубил, поскольку у нас не было твердого распорядка дня. Он сообщил, что знает рецепт полезного скорого и универсального блюда. Минут двадцать майор объяснял способ приготовления. Я понял, что берется самая большая кастрюля, в нее кладется все, что есть в доме, заливается водой и варится. Рецепт сомнительный. Тем более у нас был громадный чайник и не было емкой кастрюли. Майор это нашел даже удобнее: через носик наливать первое, жидкий бульон, а со дна черпать второе, гущу.
Писк комаров уведомил, что вечереет. Пора звонить в Бюро судебно-медицинских экспертиз. Мобильников в то время еще не было, но в «уазике» у майора имелся радиотелефон. Майор начал меня соединять. Трещало, шипело и кудахтало: то ли гроза приближалась, то ли аппаратура старая. Наконец мне удалось сообщить судмедэксперту, кто я такой и чего хочу.
- Акт вскрытия через неделю, - устало бросила она.
- Причина смерти?
- Отравление.
- Алкоголем?
- Нет.
- Я хотел сказать, каким-нибудь самогоном?
- Стрихнином.
Я помолчал недоверчиво. Не ослышался ли? Гроза приближается, аппаратура изношенная… Поэтому переспросил:
- Ошибка невозможна?
- Рябинин, стрихнин в тканях сохраняется очень долго. Какая ошибка?
