прибежал бы к шефу доложить о ней, он заслужил бы похвалу. Теперь же единственное, что он заработал, встав так рано, — это упрек Дэлзиела.
— Но это же не обязательно тот самый Эпплярд. Эпплярдов в Йоркшире много.
Дэлзиел возвел очи горе и возгласил:
— О ты, маловер! Так пойдем и сами выясним, пошли?
Хотя беседа Дэлзиела с Джейсоном Медвином не нарушала никаких прав человека, записанных в известной декларации, глядя во время этого разговора на руки толстяка, представлялись картины бесчеловечных жестокостей.
Дэлзиел излучал отеческое добросердечие, но, подбадривая собеседника улыбкой и одобрительно кивая головой, он руками безжалостно расправлялся сначала с листом бумаги, потом с пластмассовым стаканчиком и, наконец, с карандашным грифелем, который он сперва разломил на четыре части, а потом каждую из них растер пальцами в порошок.
Медвин при виде вошедшего в комнату Дэлзиела нагло воскликнул:
— Мать вашу, видать, решили двинуть против меня тяжелую артиллерию, а? — И оглушительно заржал.
Дэлзиел присоединился к его смеху, и несколько секунд они хохотали одинаково громко. Но смех Медвина постепенно стал стихать, перейдя в нервное хихиканье, завершившееся испуганным молчанием, в то время как Дэлзиел разражался все новыми и новыми взрывами хохота, напомнив Уилду муляж смеющегося полицейского у входа в Блэкпул,[26] который в детстве казался Уилду скорее страшным, чем смешным. В конце концов Дэлзиел тоже утих и только улыбался, но не было сомнения, что его улыбка для Медвина таила большую угрозу, нежели самое мрачное выражение на уродливой физиономии Уилда.
Очень скоро было установлено, что приятелем юнца действительно был тот Эпплярд, которым так интересовался Дэлзиел.
— Они переспали, и ее отец заставил его на ней жениться. Я ему говорил, что надо свалить отсюда, но у Тони всегда была кишка тонка.
— Ну все же не могут быть такими героями, — добродушно заметил Дэлзиел. — Значит, он сбежал на юг?
Юнец обдумал вопрос. Отвечая на него, он вроде бы ничем себя не выдавал, значит, незачем было направлять этого жирного гада по ложному следу, а может, прикинул парень, глядя на эти ручищи, без устали крушащие все, что попадется на столе, может быть, есть смысл и в том, чтобы с ним сотрудничать.
— Не-а. По-моему, он сначала просто поехал искать работу, а потом вроде как потерялся, что ли.
— И вы встретились случайно?
— Ага. Он всегда болел за наших, а раз уж они там играли, так, само собой, он пошел на игру.
— Но ты не знал, что он живет в той части Лондона?
— Не-а. Понимаете, мы с ним и друзьями-то не были, так, просто на играх виделись иногда. Это он ко мне на матче подошел. Бросился так, будто я ему задолжал или что-нибудь в этом роде.
— Значит, был очень рад встрече?
— Ага, очень, — кивнул Медвин. — Похоже, у него было все не слава Богу, и я его спросил, работает ли он, а он сказал, что от случая к случаю, постоянной работы у него нет, и она ему вроде не светит. Он все расспрашивал меня о том, как все здесь, как его жена и все такое. Ну, мне-то его жена, сами понимаете, откуда я про нее что могу знать? Потом мы с ним выпили немного, я и сказал ему, почему бы ему не поехать и самому не посмотреть, как она там? На машине рукой подать. Он сказал, а почему бы и нет. Вроде как смехом, но, по-моему, он правда загорелся. Знаете, что я вам скажу, посмотришь на Тони, и ни на какой юг на заработки не потянет.
— Если у него все так плохо, почему же он раньше не вернулся сюда? — спросил Дэлзиел. Это прозвучало скорее как вопрос к самому себе, но Медвин не рискнул отмалчиваться.
— Да он бы давно приехал, если бы папаша его бабенки не пригрозил разделаться с ним, если он вернется.
— Что-что? Эпплярд сказал, что его припугнул его тесть? Когда? Как?
Такой живой интерес со стороны Дэлзиела подстегнул парня, как удар кулака.
— Да не знаю я! Я просто пересказываю, что Тони говорил. Я сказал, что ему тут будет нормально: пособие по безработице да плюс еще что-нибудь сможет выудить из тестя. А он ответил, что единственный металл, который он сможет получить от своего чертова богомольного тестя, — это пара медных ручек для гроба. Но потом он завелся и сказал: «А плевать мне на него, все равно вернусь, и посмотрим тогда, что он сможет сделать!» А я сказал, да задвинь ты этого старого, Тони, а он сказал: «Ага». Но я думаю, что это все спьяну.
«А еще говорят, что только под гипнозом можно заставить человека вспомнить все в подробностях! — восхищенно подумал Уилд. — Толстый Энди и не усыпляя может заставить человека все вспомнить да еще отвечать на интересующие его вопросы».
— А приехав сюда, что вы стали делать?
— Было уже около полуночи, и мы его высадили на кольцевой дороге около фабрики бобовых консервов.
— Потому что он просил там его высадить?
— Не совсем. Честно говоря, ему нехорошо сделалось. Нам пришлось несколько раз останавливаться по дороге, чтобы он мог поблевать, а когда ему еще раз понадобилось выйти уже прямо около въезда в город, мы подумали, а ну его, и уехали. Иногда помогаешь человеку, а он сам себе помочь не хочет.
Взгляд парня, устремленный на Дэлзиела, откровенно взывал к тому, чтобы его намек был понят.
Толстяк снова улыбнулся.
— Правильно, Джейсон. Но мне-то ты помог, так? И думаю, заслужил награду. Вот что я собираюсь сделать. Я не могу снять с тебя все обвинения, но одно — могу. Давай посмотрим, что мы имеем. Так. Ты был тогда в «Розе и короне», когда изувечили ее владельца. Не разыгрывай из себя святую невинность. Это тебе не проба на роль в мистериях. У нас есть свидетельские показания. Что еще? У тебя есть алиби насчет происшествия в поезде, если оно подтвердится. И ты был главным в той банде, которая избила моего сержанта, так? Вот это мы и вычеркнем. За то, что вы напали на полицейского офицера, тебе дали бы года два, а мне просто страшно подумать, что может случиться с таким красавчиком, как ты, в переполненной камере.
Дэлзиел чмокнул толстыми губами, изображая поцелуй. Медвин чуть не грохнулся в обморок, а Дэлзиел продолжал:
— Не волнуйся так, сынок. Будешь во всем сотрудничать с нами по делу о пивной, назовешь побольше имен, и все будет хорошо, не бойся. Драки в пивных — дело молодое, все когда-то этим грешили, даже судьи. Дашь подписку о невыезде из города, потом, может, еще штраф заплатишь. И мы забудем о том, другом, случае, а? Констебль Сеймур подскажет тебе что и как. А я всегда к твоим услугам, если понадоблюсь.
И приветливо помахав рукой на прощанье, Дэлзиел направился к выходу.
Когда дверь за ними закрылась, Уилд негодующе воскликнул:
— Что же это такое, сэр? Вы вытянули из него все, что нужно, и вам незачем было делать ему какие- то поблажки. Этот засранец меня избил, и неизвестно скольких еще…
— Не теряй головы, сержант, — охладил его пыл Дэлзиел. — Ты что, правда хочешь сидеть в суде и слушать, как этот маленький умник рассказывает судье, что ты предложил ему быстренько проделать кое- что в кустах за пятерку? Он именно это и сказал бы. И что бы ты делал, когда какой-нибудь чересчур сообразительный адвокатишка начал копаться в твоей личной жизни?
Это настолько отвечало собственным опасениям Уилда, что он не нашел ни одного слова для возражения, которое не прозвучало бы лицемерно.
— И не переживай насчет Джейсона. Вчера я слышал, что владелец «Розы и короны» не в лучшем положении — у него сильно повреждены почки, а это значит, что все, кто замешан в этом деле, будут сидеть. Кроме того, нам удалось скрыть от парня истинную причину его задержания — за планировавшиеся
