— Ну, если ты так хочешь, Арни, — сказал он.
— Да, хочу.
— Тогда я только обещаю тебе, что от меня ты получишь любую помощь, какую только можно купить за деньги. А пока ты ведь по-прежнему мой деловой партнер, так что давай поработаем немножко, а?
В тот же день, однако, в менее пасторальной обстановке, а именно в столовой полицейского участка, Уилд встретился с Паско.
— Черт знает, что сейчас было! — воскликнул Паско. — Мы уж было собирались отправить их всех в Лидс, как вдруг влетели чадолюбивые родители Медвина с наипротивнейшим адвокатом. Оказалось, Джейсону только двадцатого марта исполнилось восемнадцать, так что адвокат требовал снятия обвинений, выдвинутых против него за проступки, совершенные до этого числа, потому что тогда он был еще несовершеннолетний. В этом есть свой резон.
— Черт! — в досаде на самого себя воскликнул Уилд. — Как же я об этом не подумал! Я его узнал и завелся.
— Не беспокойся. Я все уладил.
— Спасибо. А ты успел?..
— Спросить, о чем ты просил? А для чего же еще на свете существуют старшие инспектора? Конечно, чтобы убирать за сержантами. Давай-ка поглядим.
Он достал записную книжку и стал ее листать.
— Так ты хотел узнать, не заметил ли он автомобиль, который замедлил ход, пока сам Медвин забавлялся тем, что бил тебя? «Да, заметил. Да, возможно, это был автомобиль стандартной модели, да, может быть, пикап, да, может быть, и фургон. Да, черный… темно-синий… коричневый… бордовый. Действительно, в него кто-то садился». Парень до того рвался помочь полиции, что надави я на него посильнее, он согласился бы, что это был белоснежный шестидверный лимузин, на заднем сиденье которого сидел Дед Мороз. Странно, никогда бы не подумал, что парни такого типа, как Медвин, склонны к сотрудничеству с властями.
— Мистер Дэлзиел поговорил с ним по душам, — пояснил Уилд.
Паско скорчил понимающую гримасу, а потом скорчил еще одну, отхлебнув кофе, который обладал уникальным свойством служить одновременно рвотным и мочегонным.
— Короче, ты хочешь сказать, что Уотерсона мог в это время преследовать еще кто-то, не только ты? И ты думаешь, что это был Свайн. А какие у тебя для этого основания, кроме того, что шеф хочет приписать ему все преступления, совершенные всеми преступниками, начиная с принцев, заточенных в Тауэр?
— Вовсе не поэтому. Но ведь Свайн знал, что Уотерсон должен был встретиться с женой. Миссис Уотерсон сказала ему об этом.
— Но не сказала где.
— Так он же мог и за ней проследить.
— Тогда почему он не зашел в «Приют» и не поговорил с Уотерсоном там?
— Потому что он хотел поговорить с ним без свидетелей. А может быть, он просто хотел выяснить для начала, где скрывается Уотерсон. А может быть, он даже заметил, Что я у Уотерсона на хвосте, и поэтому отстал. А потом, когда на меня напали, он не упустил возможности подобраться к Уотерсону до того, как это сделал я, подрулил к нему и сказал, чтобы тот запрыгивал в машину, пока его не сцапали.
— А потом?
— Может быть, откупился. Дал ему достаточно, чтобы и он, и его подружка могли хорошенько спрятаться.
— Наверное, он дал больше, чем достаточно, раз им удалось исчезнуть прямо-таки бесследно, — заметил Паско. — И почему он откупался от Уотерсона? И если Свайн должен был за что-то заплатить Уотерсону, почему тот сразу не потребовал от него денег, а где-то скрывался, пока дело не дошло до того, что пришлось просить у жены несколько фунтов? И почему?..
От бесконечной череды вопросов Уилда спас появившийся в столовой сержант Брумфилд.
— Так и думал, что уголовно-следственный отдел заседает здесь, — обрадовался Брумфилд. — Слушайте, я только что получил сведения об аварии. В любом другом случае я направил бы туда, как обычно, своих парней для выяснения обстоятельств происшествия, но, когда увидел, что это случилось на земле Филипа Свайна…
Паско взял из рук сержанта лист бумаги.
— Господи Боже ты мой, — ахнул он, прочитав. — Вот ужас-то!
— Говорят, между жизнью и смертью, — мрачно заметил Брумфилд.
— Что случилось? Свайн пострадал? — спросил Уилд.
— Не Свайн. Арни Стринджер. На него бульдозер наехал. Спасибо, я этим сейчас займусь.
Он передал бумагу Уилду.
— Не везет этим Свайнам, а? — вздохнул сержант.
— Все же им везет больше, чем Стринджерам, — отозвался Паско. — Надо сообщить мистеру Дэлзиелу… Он на репетиции, говоришь?
— Да.
— Губы Паско медленно растянулись в улыбке.
Вот что, Уилди. Ты поезжай в больницу и посмотри, как там дела. А я тем временем атакую небесную обитель.
Перед собором маленькими кучками стояли люди, которых Паско поначалу принял за туристов, совершающих экскурсию по городу. Но скоро он понял, что в центре каждой группы был вовсе не гид, а актер из труппы Чанг, репетирующий с участниками массовых сцен. Он вспомнил слова Чанг: «Ты представить себе не можешь, сколько труда стоит заставить людей просто быть такими, как в жизни!»
Паско заметил также каноника Хорнкасла, укрывшегося в тени главной башни собора. Его фигура в черном одеянии, казалось, растворилась в густой тени, и только бледное худое лицо выделялось на темном фоне, точно мраморная горгулья,[28] исподтишка злобно взирающая на происходящее вокруг. Паско помахал ему рукой, но каноник то ли не видел его, то ли притворился, будто не заметил, и Паско поспешил дальше, к руинам старого аббатства.
Здесь он застал участников сотворения мира за перерывом на обед. Дороти Хорнкасл разливала всем чай из огромного медного электросамовара. А рядом в окружении последователей стояла Чанг. Она говорила что-то с обычным для нее воодушевлением, но, увидев Паско, замолчала и посмотрела на него так, будто именно его хотела сейчас увидеть больше всего на свете, чем заставила всех вокруг тоже обратить к Паско взоры.
— Я себя чувствую так, будто принес весть из Марафона, — сказал он, и вправду смущенный всеобщим вниманием.
— А разве это не так? — спросила она, отводя его в сторону.
— Так, только весть не для тебя, — усмехнулся он, и его неловкость улетучилась, как туман под яркими лучами солнца, от того, что он полностью завладел ее вниманием. — К тому же я не уверен, выиграли мы или проиграли.
— Как бы то ни было, я всегда рада тебе, Пит. Ты Элли искал? Она только что была здесь и преследовала меня со своим микрофончиком. Я думала, она просто напишет маленькую информационную заметочку для «Пост», а она, похоже, собирается написать историю всей моей жизни! Страшно представить, какие шокирующие открытия она может сделать! Может, ты будешь моим литературным агентом в семейном издательстве Паско?
— Нет уж, спасибо! Лучше я марафонскую дистанцию пробегу. Мой босс здесь?
— Что? А, Энди. Ага. Занят. — И она повела рукой в сторону. Это был такой грациозный и чувственный жест, что Паско больше смотрел на то, как она показала, чем — куда.
И все же он увидел сидящего на обломке колонны в стороне от всех Дэлзиела. На носу у него были очки, и он старательно зубрил свою роль, шевеля толстыми губами.
— Я и не знал, что Бог был близорук, — удивился Паско.
— Вот, черт, я думала, что уж это-то всем известно, — ответила Чанг. — Ты с ним поосторожнее. Он
