– То есть?..
– О горностае…
– Ты считаешь, что от него может быть какая-то польза кроме той, какую он принесет нам своим присутствием?.. – спросила Скарлетт, снимая плащ.
– Несомненно… Ты ведь практик и рационалист, поэтому я должен сказать тебе, что горностаи могут с успехом охотиться на мелких грызунов… На крыс и мышей, например…
Скарлетт быстро возразила:
– Но у нас в доме, слава Богу, нет ни того, ни другого…
Ретт сдержанно улыбнулся и, поставив сетчатую клетку на пол, произнес:
– Это я так, на всякий случай… Если вдруг они заведутся…
Скарлетт, бросив косой взгляд на клетку со зверьком, с сомнением спросила:
– А ты уверен, что сумеешь как-нибудь приручить этого зверька?..
– Не я, так ты…
Скарлетт совершенно искренне удивилась.
– Я?!
– Ну да…
– То есть… Почему ты думаешь, что у меня это получится лучше?..
– Я думаю, если это удалось сделать даме с картины великого Леонардо, то, наверняка, получится и у тебя… – Ответил Ретт. – Таким образом, мистер Коллинз оказался целиком и полностью прав: теперь у меня в доме действительно будет дама с горностаем…
Батлеры поели в гостях так плотно, что ужин в тот вечер был более чем легкий – гренки и какао…
Ужин прошел, как и обычно, в разговорах о прожитом дне – супруги детально обсуждали вечер в особняке мистера Коллинза, и сошлись во мнении, найдя его на редкость удачным…
После ужина они еще немного поговорили и разошлись – каждый по своей комнате.
На столе миссис Батлер лежало письмо от Уилда, из Тары – видимо, его передал кто-то из слуг…
Скарлетт, взяв письмо и нож для разрезки бумаги, хотела было уже вскрыть его, но в последний момент отложила корреспонденцию из столь дорогого ее сердцу места…
Она была взволнована и немного обеспокоена непонятными рассуждениями Ретта, к тому же после танцев чувствовала себя немного уставшей…
Читать письмо в таком состоянии не хотелось…
Ретт, зайдя в комнату к Скарлетт, ласково произнес:
– Спокойной ночи…
Та, накрыв письмо газетой, пришедшей вместе с ним, улыбнулась.
– И тебе того же, мой дорогой…
И Скарлетт, утомленная впечатлениями минувшего дня, сразу же погрузилась в глубокий сон…
Ей снилось, что она опять та самая Скарлетт, та самая гордая и горячая южанка, которой когда-то все так восхищались…
Уже не ночь, но еще не утро…
Она, восемнадцатилетняя девочка, в тоненьком платье из светло-зеленого муслина, бредет по каким-то иссушенным солнцем холмам…
Откуда-то снизу, с извилистой, петляющей между холмами дороги до ее слуха внезапно доносится резкий скрип несмазанных колес, цоканье копыт и далекое ржание множества лошадей…
Скарлетт знает наверняка: там – Ретт… Капитан Батлер.
Она хочет спуститься туда, вниз, но колючие кусты терновника не дают ей этого прохода… Она пытается найти дорогу туда, вниз, к своему любимому, но удаляется все дальше и дальше…
Боже, что же делать?..
А ржание и цоканье копыт все дальше и дальше, и она вдруг понимает, что если не найдет дороги, то никогда больше не увидит своего любимого…
Боже, помоги мне!..
Скарлетт, зажмурившись, бросается в самую чащу, в самые заросли – колючки больно ранят ее тело…
Но все безрезультатно. Дороги туда, к подножью холма нигде нет. Но ведь она должна быть!.. Скарлетт узнает эти холмы – еще недавно она гуляла тут с Реттом… А там, внизу, они когда-то прогуливались верхом на лошадях. Как красив и благороден был в тот момент ее любимый!.. Как она любовалась им!..
Но где он?..
Да, да, конечно же, он там, внизу… Надо только найти дорогу…
– Ретт!.. – пытается крикнуть она, но из горла выходит только какой-то сдавленный стон. – Ретт!..
