Советский оккультизм. Тайны НКВД и КГБ

Мифология сия весьма разнообразна и обширна. Но, прежде всего, это лживый и даже нелепый тезис о «непрерывном обострении классовой борьбы». Само это понятие для широких масс оставалось совершенно туманным, но зато именно благодаря ему рождался и культивировался в душах людей страх оказаться вдруг «врагом».

И страх действительно подкреплялся разоблачительными кампаниями: против писателей (список жертв слишком велик, чтобы привести его на этих страницах, — но вспомним хотя бы Ахматову, Зощенко, Пастернака, Булгакова);

* против лингвистов (последователей школы академика Мара);

* против генетики как лженауки (вся приснопамятная эпопея с академиком Лысенко);

* против врачей-вредителей

и т. д. и т. п.

Всячески и повсеместно насаждалось доносительство; в рабочие коллективы внедрялись агенты НКВД и т. д. За политический анекдот можно было угодить в ГУЛАГ не только рассказчику, но и тому, кто слушал — но не донес.

Отцы и дети

Трудно не упомянуть и знаменитый сталинский афоризм: «сын за отца не отвечает». Не отвечает — если отрекся от собственного отца, проклял его или осудил публично. Очень ярким в данном плане примером является фигура Павлика Морозова — хотя теперь есть сомнения в его реальности, это делает еще более показательным процесс сталинского мифотворчества.

И все это ложь. Это миф, созданный прямо вопреки реальности: ведь прекрасно известно, что в сталинских лагерях погибали не только мнимые враги народа, но и их дети, жены, родственники.

В поэме А. Твардовского «По праву памяти», написанной в 1966–1969 годах, но опубликованной в журнале «Знамя» лишь в 1987 году, есть такие строки:

Сын за отца не отвечает —
Пять слов по счету, ровно пять,
Но что они в себя вмещают,
Вам, молодым, не вдруг обнять.
Их обронил в Кремлевском зале
Тот, кто для всех нас был одним
Судеб вершителем законным,
Кого народы величали
На торжествах отцом родным.
………………………………………
пять кратких слов. Но год от года
на нет сходили те слова,
и званье «сын врага народа»
уже при них вошло в права.
И за одной чертой закона
Уже равняла их судьба:
Сын кулака или наркома,
Сын командарма иль попа.
…………………………………
…давно отцами стали дети,
Но за всеобщего Отца
Мы оказались все в ответе,
И длится суд десятилетий,
И не видать ему конца.

А миф существовал, вбивался в сознание масс, и достигалась тем самым главная цель — создавалась атмосфера всеобщего, постоянного, тотального страха.

«Враги народа»

Шло непрерывное истребление различных «врагов»: вредители, уклонисты, кулаки, космополиты, крымские татары и т. д.

Вот только названия статей из «Литературной газеты от 26 января 1937 года, подписанных известными именами:

Н. Тихонов — «Ослепленные злобой»;

В. Вишневский — «К стенке!»;

Л. Леонов — «Террариум»;

М. Шагинян — «Чудовищные ублюдки»;

Л. Славин — «Выродки»;

В. Шкловский — «Эти люди — кристаллы подлости».

Неужели все эти люди только боялись за себя? Или, может быть, искренне верили пропаганде?

Но важно, что при этом рядом с обобщенным образом многоликого «врага» параллельно формировался и образ защитника — мудрого и справедливого Вождя, насаждалась любовь к Сталину в массах.

Любовь, порожденная тотальной ложью и тотальным страхом.

И Сталин своего добился. Да, реально существовала при нем в массовом масштабе какая-то прямо- таки истерическая любовь к Великому Сталину — которая сегодняшним молодым поколениям, видимо, может представляться лишь как странная разновидность массового, всенародного помешательства.

Равенство и братство

Существовал и еще один сталинский миф — это миф о всеобщем равенстве.

В этом контексте достаточно вспомнить о партийных привилегиях, и речь не о санаториях, квартирах, дополнительных пайках, всевозможнейших спецраспределителях и так далее.

Продвижение вверх по служебной лестнице для беспартийных было возможным только до определенных пределов.

Сталинское равенство однозначно подразумевало некую иерархию: наверху — привилегии, внизу же — «чувство глубочайшего удовлетворения».

Кроме того, безусловными мифами были, конечно, также:

* и «грандиозные победы колхозного строя»,