лесоматериалов.
Фидель произносит слова, ставшие программой практической деятельности революции:
— Если мы не будем обращать внимания на все эти ограды вокруг латифундий, разбросанных по всей территории республики, и раздадим землю беднейшим крестьянам или создадим кооперативы, если у нас будут гуахиро с достаточным количеством земли и будут гуахиро, не страдающие от голода, и если у нас будут врачи и лекарства для гуахиро, а также все другие блага, то тогда мы сможем сказать, что аграрная реформа и революция окончательно победили на Кубе…
Более долгосрочной, но не менее важной целью является подъем животноводства, что возможно лишь в основном на базе развития хозяйств по выращиванию молодняка.
Он объясняет, что необходимо в широких масштабах применять искусственное осеменение, и подробно останавливается на необходимости создания новых центров по выращиванию молодняка.
Далее мы слышим:
— Нужно подготовить людей к восприятию идей коммунизма, хотя этот вопрос лишь затронут в законе об аграрной реформе.
Говоря об угольщиках, он утверждает:
— Видя их проблемы и нищету, мы можем сказать: здесь была республика наоборот.
Фидель поделился своими впечатлениями о болотах Сапата:
— Можете мне поверить, что я заметил, как за один только месяц поправились угольщики. Благодаря тем продуктам, которые реализуются через сеть народных магазинов, эти голодные угольщики стали угольщиками упитанными, у них изменилось даже выражение лица, они стали здоровее. Я сам тому свидетель. Раньше эти люди просто не ели.
Когда один из руководителей зон сельскохозяйственного развития сказал о необходимости строительства домов для крестьян, Фидель ответил ему:
— Для крестьян надо строить не отдельные дома, а поселки. Ради социальной, человеческой и, если хотите, политической справедливости мы должны строить дома для крестьян. Следует крепко вбить себе в голову, что новые поселки должны быть просторными, с функциональными домами, в которых всегда свежий воздух, солнце и свет; в них должны быть сады, деревья, мощеные улицы. Не стоит покрывать крыши домов оцинкованным железом, потому что от него очень жарко внутри, а алюминий мы вынуждены импортировать. Черепица дорога, но асбестоцемент с жаропрочной окраской недорог.
Фидель сообщает, что он перед группой преподавателей и студентов Школы архитектуры Гаванского университета поставил задачу изучить возможные варианты строительства новых крестьянских поселков, и спрашивает руководителя соответствующей зоны, начали ли архитекторы уже работать на его территории. Потом он зачитывает письмо, датированное 27 июля 1959 года.
В нем студенты обращаются к Фиделю Кастро с просьбой, чтобы в дополнение к чеку, выданному 3 июля, на пятьсот песо, которых хватило только до 25-го числа того же месяца, был бы выслан еще один чек на ту же сумму и чтобы через 15 дней денежный перевод был бы повторен.
— Даже в Париже ребенок не стоит так дорого, — говорит вождь революции, что вызывает взрыв смеха у всех присутствующих в зале.
Но вскоре улыбки исчезают, лица становятся серьезными. Фидель рассказывает об одном государственном служащем, возвратившем имение бывшему хозяину-латифундисту уже после того, как оно было взято под контроль государства. Он говорит, что подобные случаи не должны повториться, и приказывает вновь передать имение ИНРА.
В два часа дня, после четырех часов непрерывных заседаний, кто-то предлагает сделать перерыв на обед. Фидель, который обычно противится любым перерывам во время важных совещаний, на этот раз соглашается:
— А что, неплохая идея, потому что давненько я не ел трески по-бискайски, а матушка товарища директора ИНРА как раз обещала угостить меня этим блюдом.
В моем кабинете Селия уже расстелила белую скатерть на рабочем столе, а Лупе и моя мать расставляли тарелки и приборы.
Попробовав первый кусок, Фидель воскликнул:
— Чаро, вы скорее из Бискайи, а не из Пинар-дель-Рио, потому что эту треску вы сделали так, как делают только в Бискайе. Я давно хотел поесть трески — еще со времен боя при Уверо. Тогда мы заняли казармы, и я приказал забрать с собой в Сьерру треску, которую мы там нашли. Но попробовать ее нам так и не удалось, потому что мы отдали ее военнопленным.
Фидель Кастро и в середине 1959 года, шесть месяцев спустя после возвращения из Сьерры и находясь у власти, продолжал вести кочевую жизнь, переезжая с места на место. Ел он зачастую прямо на ходу или иногда в какой-нибудь сельской закусочной. Так возник лозунг, ставший всенародным: «Фидель, это твой дом».
Кубинские матери, к которым с победой революции пришла уверенность в том, что их дети не будут убиты, испытывают чувство особой любви к Фиделю. Поэтому легко представить себе, как гордилась моя мать, что смогла вкусно накормить Главнокомандующего за импровизированным столом в ИНРА.
Через час звонок исполнительного директора ИНРА возвестил о возобновлении работы нашего первого Национального сельскохозяйственного совещания. В 4 часа утра 4 августа завершился рабочий день, который мы начали накануне в 11 часов утра.
Глава XXIII
ПО СЬЕРРА-ДЕ-ЛОС-ОРГАНОС
Революция вызывает перемены не только в экономике, но и в привычках тех, кем управляют, и тех, кто управляет. Веками существовала у нас на родине традиция, согласно которой местные правители закрывались в своих удобных дворцах на пять дней в неделю, а субботу и воскресенье проводили в Варадеро или же в одном из своих роскошных имений, не интересуясь при этом жизнью народа, будучи далекими от него. Сегодня же у премьер-министра нет ни выходных дней, ни удобных апартаментов. Не отдыхает он и на знаменитых пляжах. Он едет в горы, на болота, поля, спускается в шахты и в пещеры, чтобы лучше узнать их, объезжает табачные плантации, делит свой стол с бедняком гуахиро, идет на плантации сахарного тростника, знакомясь с сельскохозяйственными рабочими сахарной отрасли промышленности, узнаёт их образ мыслей, надежды и чаяния.
Во время пашей поездки по Сьерра-де-лос-Органос Фидель произнес слова, имевшие огромное социально-экономическое значение, — «агротуристическая реформа на Кубе». Одновременно с проведением в жизнь аграрной реформы осуществлялся и ряд необходимых преобразований с целью расширения национального и международного туризма, потому что эти места всегда славились своей красотой и природными достопримечательностями.
29 августа 1959 года наш джип, оставив позади город Пинар-дель-Рио, берет курс на север. Через несколько километров долина уступила место сланцевым возвышенностям, на которых зеленеют боры Вуэльта-Абахо. Впереди виднелись отвесные скалы Сьерра-де-лос-Органос. Вскоре нашему взору открылась огромная котловина Валье-де-Виньялес. Фидель любовался этим необычным пейзажем, не имеющим равных себе, где холмы напоминают стадо окаменевших животных. Вождь революции приходит в восторг от открывшегося перед ним вида. Вместе со своими спутниками он углубляется в холмистую местность. Он говорит, что здесь надо построить несколько гостиниц, причем одну прямо на смотровой площадке Лома- де-лос-Хасминес, а другую в Ла-Эрмите, а также другие объекты туристического назначения.
Мы приближаемся к горам, и я рассказываю Фиделю о том, как раньше занимался геологическими изысканиями в этом районе; о наших находках доисторических животных, обитавших здесь по крайней мере 150 миллионов лет назад; о черепах плезиозавров, плававших в морях в юрский период, а также об аммонитах, прекраснейших окаменелых раковинах, вкраплеипых в черный мрамор скал, которые еще в незапамятные времена были дном исчезнувших морей; о не менее любопытных рыбках, тоже окаменелых, блеск чешуи которых не померк и ныне; о тригониях, представляющих собой самые древние формы жизни и превратившихся с течением времени в то, что сейчас известно как остров Куба; обо всех этих ископаемых,
