– Милая моя, – ответил я, – ты делаешь первые шаги к карьере историка. Это потрясающий вопрос.
Я посмотрел на Трис, которая обнажила безупречно отбеленные зубы, напоминавшие выстроившихся в ряд ухоженных лошадей для парадных выездов, и, оробев, встал, позволив себе единственный кивок в университетских традициях. «Милая моя» – самое изощренное оружие в арсенале преподавателя. Выпрямившись, я сказал:
– Фактически это настолько хороший вопрос, что я намерен серьезно рассмотреть его в данный момент.
Несколько студентов группы сохраняли нейтралитет или оказались достаточно вежливы, чтобы улыбнуться. Я увидел Робин Миллс, секретаря гуманитарного отделения, возникшую в дверном проеме с кучевым облачком светлых волос, но в данный момент я ее проигнорировал.
– Позвольте мне спросить вас о следующем. Кто из вас знает кого-либо – еще раз напоминаю: пожалуйста, только информацию из первых уст, – кто берется утверждать, что побывал там?
На этот раз поднялась единственная рука. Снова одна из тех, которые уже поднимались сегодня.
– Мистер Хайрайт? – спросил я.
– Мой пес, – ответил он, и вся группа взорвалась смехом. Но Роберт Хайрайт продолжил: – Я не шучу.
– Это рассказал тебе твой пес?
– Моя собака Друпи исчезла в ночь Хэллоуина три года назад. Прошлым утром соседка привела ее домой и рассказала моему папе, что человек в клоунском костюме позвонил ей в дверь в шесть часов утра и сказал: «Спасибо за собаку, она гостила у мистера Дарка».
Однокурсники мистера Хайрайта снова засмеялись, но я не присоединился к ним. Костюм клоуна – это интересно, подумал я. Совершенно новое дополнение к мифу.
– Так, посмотрим, – мягко сказал я, – считая твоего отца, твою соседку и клоуна, – от этого смех усилился, хотя я никого не высмеивал, – твой рассказ – самое большее из третьих рук.
– Не считая собаки, – сказал Роберт Хайрайт и тоже усмехнулся. По крайней мере, на этот раз все, казалось, смеялись с ним вместе.
В дверях Робин Миллс откашлялась, и пышная копна ее белых волос всколыхнулась.
– Профессор Ремер?
– Это, несомненно, может подождать, мисс Миллс, – сказал я.
– Профессор, там Брайан Тидроу…
Я нахмурился. Не смог сдержаться.
– Что бы он там ни сделал, это определенно может подождать.
Вместо того чтобы что-то сказать, Робин Миллс произнесла оставшиеся слова одними губами. Она повторила трижды, но я понял со второго раза.
– Вот мерзавец, – пробормотал я, но недостаточно тихо, так что мои студенты прекратили смеяться и уставились на меня. Я не обратил на них внимания. – Кейт в курсе? – спросил я у Робин.
– Ее пока никто не видел.
– Разыщите ее. Разыщите немедленно. Скажите ей, что я скоро буду.
На мгновение Робин замерла в дверях. Я не знаю, ожидала ли она утешения, или что я присоединюсь к ней, или просто более явной реакции. Брайан Тидроу был потомком индейца кроу, женившегося на белой женщине, изгнанного за это из племени, служившего проводником при генерале Кастере и погибшего вместе с ним. Брайан был из семьи алкоголиков, далеко не лучшим из моих студентов и, прямо скажем, был мне наименее всего симпатичен. Сейчас он дошел просто до предела тех безобразий, которые учинял уже в течение нескольких лет. Он в принципе не мог рассчитывать на мое снисхождение. Я буравил возмущенным взглядом Робин, пока она не кивнула и не отошла от двери.
– А о чем шла речь, профессор Эр? – спросила Трис.
Я старался не думать о Кейт. О Кейт и Брайане. О чем тут было думать? Это случилось уже много лет тому назад. К тому времени как Робин выяснит, где она, занятия закончатся и я буду уже в пути.
– Обратите внимание, мои юные ученики, что я даже не спрашиваю, бывал ли там кто-нибудь из вас лично. Я всю жизнь прожил в Кларкстоне, за исключением восьми лет обучения в университете и аспирантуре. Мои родители жили здесь всю жизнь. Мои дед и бабка приехали сюда из Германии прямо перед Первой мировой войной, – («по меньшей мере на несколько веков позже моего отца и на полвека позже моей матери», – как любил напоминать мне Брайан Тидроу), – и ни разу никуда в шесть часов утра и сказал: «Спасибо за собаку, она гостила у мистера Дарка».
Однокурсники мистера Хайрайта снова засмеялись, но я не присоединился к ним. Костюм клоуна – это интересно, подумал я. Совершенно новое дополнение к мифу.
– Так, посмотрим, – мягко сказал я, – считая твоего отца, твою соседку и клоуна, – от этого смех усилился, хотя я никого не высмеивал, – твой рассказ – самое большее из третьих рук.
– Не считая собаки, – сказал Роберт Хайрайт и тоже усмехнулся. По крайней мере, на этот раз все, казалось, смеялись с ним вместе.
В дверях Робин Миллс откашлялась, и пышная копна ее белых волос всколыхнулась.
– Профессор Ремер?
– Это, несомненно, может подождать, мисс Миллс, – сказал я.
– Профессор, там Брайан Тидроу…
Я нахмурился. Не смог сдержаться.
– Что бы он там ни сделал, это определенно может подождать.
Вместо того чтобы что-то сказать, Робин Миллс произнесла оставшиеся слова одними губами. Она повторила трижды, но я понял со второго раза.
– Вот мерзавец, – пробормотал я, но недостаточно тихо, так что мои студенты прекратили смеяться и уставились на меня. Я не обратил на них внимания. – Кейт в курсе? – спросил я у Робин.
– Ее пока никто не видел.
– Разыщите ее. Разыщите немедленно. Скажите ей, что я скоро буду.
На мгновение Робин замерла в дверях. Я не знаю, ожидала ли она утешения, или что я присоединюсь к ней, или просто более явной реакции. Брайан Тидроу был потомком индейца кроу, женившегося на белой женщине, изгнанного за это из племени, служившего проводником при генерале Кастере и погибшего вместе с ним. Брайан был из семьи алкоголиков, далеко не лучшим из моих студентов и, прямо скажем, был мне наименее всего симпатичен. Сейчас он дошел просто до предела тех безобразий, которые учинял уже в течение нескольких лет. Он в принципе не мог рассчитывать на мое снисхождение. Я буравил возмущенным взглядом Робин, пока она не кивнула и не отошла от двери.
– А о чем шла речь, профессор Эр? – спросила Трис.
Я старался не думать о Кейт. О Кейт и Брайане. О чем тут было думать? Это случилось уже много лет тому назад. К тому времени как Робин выяснит, где она, занятия закончатся и я буду уже в пути.
– Обратите внимание, мои юные ученики, что я даже не спрашиваю, бывал ли там кто-нибудь из вас лично. Я всю жизнь прожил в Кларкстоне, за исключением восьми лет обучения в университете и аспирантуре. Мои родители жили здесь всю жизнь. Мои дед и бабка приехали сюда из Германии прямо перед Первой мировой войной, – («по меньшей мере на несколько веков позже моего отца и на полвека позже моей матери», – как любил напоминать мне Брайан Тидроу), – и ни разу никуда не уезжали до самой смерти. За все это время ни один из членов нашей семьи не встречал никого, кто бы действительно бывал там. Никогда. И все это подводит нас к самому волнующему, поразительному вопросу. Возможно, карнавал мистера Дарка – то, что вдохновляет все наши празднества на Хэллоуин, самый известный аттракцион или событие в истории Кларкстона, штат Монтана, – никогда и не существовал?
Как всегда, этому вопросу потребовалось лишь мгновение, чтобы всколыхнуть аудиторию. В течение нескольких секунд он плавал в пространстве комнаты, точно таблетка «алказельцера», брошенная в стакан с водой. А потом вступил в реакцию.
– Постойте, – сказал один из мальчишек около Трис.
–. О боже мой, не может быть! – воскликнула Трис, и ее голубые глаза вспыхнули, обжигая своим взглядом студентов, одного за другим.
Роберт Хайрайт покачал головой:
