шпиона. Конечно, у них будет намерение позже отвезти тебя в Вашингтон, но я думаю, что ты сможешь попасть туда и без их помощи».
Все присутствовавшие посмеялись над этой шуткой Малика. Он вообще красиво говорил, разбавляя свои слова шутками, но Халил не всегда понимал юмор Малика или Бориса. Малик продолжил: «Однако если наш человек парижского отделения „Транс-континенталь“ сообщит, что тебя везут в Вашингтон, то Хаддад, которому как больному требуется в полете кислород, полетит этим же рейсом. В вашингтонском аэропорту процедура будет та же самая — самолет отбуксируют в зону безопасности, и ты будешь действовать так, как будто самолет приземлился в Нью-Йорке.» Малик назвал место, где в вашингтонском аэропорту должен был ожидать таксист, который отвезет к арендованной машине. После устранения таксиста Халилу следовало оставаться в мотеле до утра воскресенья, а затем поехать в город и навестить генерала Уэйклиффа до или после церковной службы.
На Асада Халила произвело большое впечатление то, насколько ливийские разведчики все тщательно продумали. Учли все, составили запасные планы на тот случай, если американцы изменят порядок своих действий. Но, что более важно, ливийские разведчики внушили ему, что даже самые лучшие планы нельзя осуществить без истинного исламского воина, такого, как Асад Халил, и без помощи Аллаха.
Борис, разумеется, говорил, что в основном план придумал он и что Аллах не имеет никакого отношения ни к плану, ни к его успеху. Но при этом соглашался, что Асад Халил — исключительный агент. Он даже сказал ливийским разведчикам: «Если бы у вас было побольше таких людей, как Асад Халил, вы не потерпели бы столько неудач».
Своим языком Борис рыл себе могилу, и, по мнению Асада, знал об этом. Поэтому и пил так много.
Борису постоянно требовались женщины и водка, всем этим его щедро снабжали, а деньги переводили в швейцарский банк на счет семьи. Этот русский, даже будучи пьяным, прекрасно соображал. Он был достаточно умен, чтобы понять, что ему не суждено живым покинуть Триполи. Однажды он попросил Малика: «Если со мной здесь произойдет несчастный случай, обещай отправить мое тело домой».
На что Малик ответил ему: «Не может быть никаких несчастных случаев, мой друг. Мы тщательно оберегаем тебя».
Борис выругался по-русски, что делал часто, послав Малика куда подальше.
Халил закончил свой легкий ужин и включил телевизор, потягивая минеральную воду. Допив, он сунул в чемодан пустую пластиковую бутылку. В ожидании одиннадцатичасовых «Новостей» он принялся переключать каналы. На одном пара женщин с голыми грудями плескалась в бассейне и ласкала друг друга. Халил инстинктивно переключил канал, но затем вернулся.
Он смотрел, пораженный, как женщины — блондинка и брюнетка — предавались в воде любовным играм. У края бассейна появилась третья женщина, совершенно обнаженная негритянка. Теперь уже они втроем смеялись и плескались в воде. Халил подумал, что они ведут себя как полоумные, но продолжил смотреть.
Через некоторое время он ощутил эрекцию и нервно заерзал в кресле. Халил понимал, что не должен смотреть этот худший пример падения нравов Запада, поскольку все священные писания иудеев, христиан и мусульман порицали такое поведение, как неестественное и порочное. И все же эти бесстыдные женщины возбуждали его, вызывая греховные мысли.
Халил представил себе, что находится в бассейне вместе с женщинами.
Вырвавшись усилием воли из плена греховных мыслей, он посмотрел на часы — они уже показывали четыре минуты двенадцатого. Переключая каналы, Халил ругал себя за слабость и проклинал сатанинские силы, распоясавшиеся в этой проклятой стране.
Наконец он нашел «Новости». Женщина-диктор говорила:
— Этого человека власти считают главным подозреваемым в совершении неназванного террористического акта на территории Соединенных Штатов…
На экране появилась цветная фотография с подписью «Асад Халил». Халил вскочил с кресла и опустился на колени перед телевизором, внимательно разглядывая фотографию. Он никогда не видел этой цветной фотографии — наверное, она была сделана тайком в американском посольстве в Париже во время допроса. Халил отметил про себя, что костюм на фотографии тот же самый, в котором он был сейчас, галстук тот, какой он носил в Париже. Но галстук он сменил.
Женщина-диктор продолжила:
— Пожалуйста, внимательно посмотрите на эту фотографию и сообщите властям, если вы увидите этого человека. Скорее всего, он вооружен и очень опасен, поэтому не следует предпринимать попыток задержать его. Звоните в полицию или в ФБР. Вот два бесплатных телефонных номера, по которым вы можете позвонить… — на экране появились цифры, — первый номер для анонимных сообщений, которые вы можете оставить на автоответчике, второй номер горячей линии ФБР. По обоим номерам можно звонить круглосуточно в любой день недели. Министерство юстиции назначило вознаграждение один миллион долларов за информацию, которая позволит арестовать подозреваемого.
На экране появилась еще одна фотография Асада Халила с несколько другим выражением лица, и Халил снова узнал снимок времен своего пребывания в американском посольстве в Париже.
— Еще раз просим вас внимательно посмотреть на эту фотографию. Федеральные власти просят вас помочь отыскать этого человека, Асада Халила. Он говорит на английском, арабском, немного на французском, немецком и итальянском. Он подозревается в терроризме и может в настоящее время находиться на территории США. Пока у нас нет другой информации об этом человеке, но мы будем сообщать вам детали по мере их поступления.
Диктор перешла к другим новостям, а Халил выключил звук, подошел к зеркалу, надел очки и вгляделся в свое отражение.
У того ливийца Асада Халила, которого показывали по телевизору, были черные, зачесанные назад волосы. А у египтянина Хефни Бадра, находившегося сейчас в Джэксонвилле, штат Флорида, волосы были с сединой, расчесанные на прямой пробор.
У телевизионного Асада Халила были темные глаза, а Хефни Бадр носил очки, и для постороннего наблюдателя его глаза выглядели расплывчатыми.
На фотографии Асад Халил был чисто выбрит, у Хефни Бадра были усы с проседью.
По телевизору Асад Халил не улыбался, а Хефни Бадр, смотревший сейчас в зеркало, улыбался, поскольку он не был похож на Асада Халила.
Помолившись, он лег спать.
Глава 36
Я прибыл на совещание, начавшееся в восемь утра на двадцать восьмом этаже здания на Федерал- Плаза, сохранив целомудренность, поскольку не провел ночь с Кейт Мэйфилд. Встретив ее в зале заседаний, я посмотрел ей прямо в глаза и произнес:
— Доброе утро.
Она ответила на мое приветствие, и мне показалось, что я услышал слово «сволочь», но, возможно, я просто чувствовал себя сволочью.
Мы стояли вокруг длинного стола в зале без окон и трепались, ожидая начала совещания.
Стены зала украшали увеличенные фотографии Асада Халила в различных ракурсах, сделанные в Париже, два снимка Юсуфа Хаддада — один был сделан в морге, другой переснят с паспорта. По-моему, на фотографии из морга он выглядел гораздо лучше.
Еще было несколько фотографий февральского перебежчика, Бутроса Дхара.
Я насчитал на столе десять кофейных чашек и десять блокнотов, поэтому пришел к выводу, что на совещании будут присутствовать десять человек. На каждом блокноте стояла фамилия участника совещания, и я сделал дальнейшее умозаключение — садиться мне следует там, где лежит блокнот с моей фамилией. На столе еще стояло четыре кофейника, я налил себе кофе, а затем передвинул кофейник через
