— Нам вовсе не нужен этот рубин, — вежливо объяснил Робин. — Просто мы хотели разобраться, как он попал от Ричарда Львиное Сердце к асасинам и что с ним стало потом. Мне показалось, что вам что-то известно об этом камне?
— Этот камень — проклятие нашего рода, да и не только нашего. Того, кому он попадает в руки, ждут страшные несчастия, самое незначительное из которых — смерть от ножа асасина! Ни у одного из своих владельцев этот камень не остается дольше года. Мои несчастные предки владели им шесть раз…
Голос обычно невозмутимого Директора прерывался от волнения.
— Расскажите нам, пожалуйста, все, что вы знаете о рубине «Сердце Аламута»! -
торжественно попросил Кот, вытащил из карманов кителя золотое перо, походную чернильницу и записную книжку в кожаном переплете и приготовился записывать.
— Это долгая и печальная история, — начал Директор заунывным голосом. — Наша семья происходит из старинной фамилии мореплавателей, родоночальником которой был по преданию знаменитый шкипер Роже Свирепый, плававший под венецианским и генуэзским флагами в водах Архипелага и Святой Земли в конце двенадцатого века. Однажды Роже Свирепому выпала честь везти из Акры в Англию самого Ричарда Львиное Сердце. С этого плаванья и начались несчастия нашего рода.
— Следовательно, ваш предок был капитаном «Тихого Турка»? — догадался Робин.
— Совершенно верно. Трехпалубная сарацинская галера приводилась в движение шестьюдесятью огромными веслами, которыми ворочали черные рабы, прикованные цепями к своим скамейкам. Роже Свирепому сразу не понравились ни корабль, ни экипаж, но выбора у него не было. Накануне, в одной из портовых таверен он проиграл в кости все свои деньги хитрому монаху-францисканцу. Придя наутро в порт, Роже попытался наняться на ганзейский когг, но недоверчивые купцы косились на разбойничью рыжую бороду нашего предка и не решались иметь с ним дело. Прослонявшись весь день бестолку, голодный Роже наткнулся на рослого тамплиера, угрюмо мерявшего шагами пирс, у которого был пришвартован «Тихий Турок». «Сударь, — обратился Роже Свирепый к тамплиеру, — может это не мое дело, да только посудина эта пойдет на дно, едва задует свежий бриз». «Почему?» — неприветливо отозвался тамплиер. «Да сидит больно низко, того и гляди черпнет бортом воду. — продолжал Роже. — Был бы я капитаном, перед выходом в море снес бы всю эту надстройку, да из трюма бы выкинул половину балласта.» «Так вы, стало быть, моряк?» — спросил тамплиер с интересом. «Уж двадцать лет хожу от Леванта до Империи, — с достоинством произнес Роже, — да только нынче вот выкинуло меня на сушу, как старую селедку.» «Вы-то нам и нужны!» — вскричал тамплиер. — «Примите команду этой галерой?» «Это смотря на каких условиях.» «Условия превосходные: у вас будет экипаж из шестидесяти головорезов, кок-сарацин, а предстоит вам доставить всего одного пассажира туда, куда он сам пожелает. Да только в море надо будет выйти до заката и так, чтоб никто вас не видел, а в пути будут вас подстерегать не только рифы и мели, но и военный флот Пяти Королей. За работу вы не получите ничего, но если справитесь с ней, то не пожалеете, уж это точно.» Наш предок хотел было отказаться, больно уж не понравились ему условия, но вспомнив, что нет у него ни денег, ни дома, согласился. Сейчас же поднялся он на борт корабля, велел коку — бородатому сарацину — сварить себе основательный буйабес и приказал матросам вываливать за борт балласт, которым оказались каменные ядра от катапульт.
Робин и Кот слушали, не переводя дух, а Бабушка, опасаясь сквозняка, принесла из своей каюты шотландский плед и укутала их со всех сторон. Директор продолжал свой рассказ.
«Едва пробили шесть склянок, на набережной раздался стук копыт. По направлению к „Тихому Турку“ несся всадник в черных доспехах. Роже различил трех английских львов на его щите. Вслед за ним неслась пестрая толпа рыцарей с гербами Пяти Королевств. „Сюда, ваше величество!“ — закричал тамплиер и схватил поводья коня черного всадника. Король Ричард (а это был он) соскочил с коня и быстро поднялся на борт галеры. В тот же миг его преследователи заполнили пирс. Из их толпы вышел вперед один, в прекрасной голубой мантии, расшитой французскими лилиями.
— Так ты бежишь?! — крикнул он Ричарду.
— Я отплываю в Англию. Прощайте, друзья. — грустно ответил Ричард. — Обещаю вернуться, если буду жив.
— Славный король Ричард, который привел в Святую землю мощную армию и богатый флот, покидает ее один, без воинов и без денег, как последний бродяга! — с хохотом воскликнул его собеседник.
— Отчаливай! — приказал тамплиер Роже Свирепому. Матросы быстро выбирали якорь.
— Славный король Ричард оставил по себе громкую славу в Иерусалимском королевстве! — не унимался рыцарь в голубой мантии. — Друзья Конрада Монферратского не скоро забудут его.
— Ты знаешь, что я не виновен в гибели Конрада! — крикнул Ричард. Корабль уже отходил от пирса и расстояние между Ричардом и рыцарем в голубой мантии увеличивалось.
— А этот вот камень знает нечто большее! — воскликнул рыцарь. — Забирай свой рубин, король асасинов!
С этими словами он бросил Ричарду кроваво-красный рубин, который сверкнул на солнце и упал на палубу корабля у ног короля.
— Этот камень у меня украли, я не знаю, как он попал к асасинам! — кричал Ричард. — А ты, Филипп-Август, еще пожалеешь о том, что оскорбил меня подозрением!
Из толпы на берегу показался арбалетчик, который навел на Ричарда свое страшное оружие. Роже резко повернул рулевое весло, и стрела, пролетев в дюйме от плеча короля, воткнулась в мачту. Ричард Львиное Сердце подобрал роковой рубин и, тяжело вздохнув, спустился в свою каюту. Так началось это невеселое плаванье…»
В этот момент Бабушка, обеспокоенная приближающимся вечером и сырым воздухом, поднимавшимся из долины, пригласила всех продолжить беседу в замке. Кот и Робин повели Директора верфи в Малую Гостиную, где они устроились в мягких креслах с резными подлокотниками, отхлебнули херес-де-ла- фронтьера, который Кот смешал с молоком, а Робин с грушевым соком, и Директор продолжил свое повествование.
«Корабль был в пути уже две недели, и Роже начинало казаться, что попытка плыть прямо в Англию не так уж и безумна. Матросы лихо орудовали веслами, кок жарил на камбузе дентриче и спиголу, которые попадались на удочки, брошенные с кормы, Ричард молчаливо мерял шагами палубу, а тамплиер, вооруженный боевым топором, подозрительно заглядывал во все уголки судна и прислушивался к разговорам матросов. На третьей неделе задули сильные ветры, горизонт заволокло тучами. Корабль тяжело переваливался с борта на борт, снасти скрипели, из трюма постоянно приходилось откачивать воду. Меры, принятые Роже по улучшению мореходных качеств „Тихого Турка“, давали плоды, галера продолжала медленно продвигаться вперед по неспокойному морю.
Но вот однажды ночью Роже, которому не спалось, услышал сквозь грохот моря чьи-то сдавленные стоны и шум борьбы. Он быстро зажег свечу и пошел на звуки. Выйдя на палубу, Роже увидел, что двенадцать или пятнадцать человек на ней схватились в смертельной схватке. Едва он сделал несколько шагов, как над его головой просвистел кривой морской нож. В следующую секунду на него уже навалился колоссальных размеров негр, очевидно из матросов. Он был вооружен обрывком железной цепи, которым размахивал, как кистенем. Роже не даром называли Свирепым. Он увернулся от удара цепи, обжег нападавшего свечой и, пока тот кривился от боли, воткнул ему между ребрами треугольный венецианский кинжал, с которым никогда не расставался.
Расправившись с первым противником, Роже ринулся в гущу драки. Он увидел, как двое безоружных и полуодетых людей отбиваются от толпы разбойников, размахивавших обрывками цепей и самодельными ножами. Приглядевшись, Роже убедился, что двое, подвергнувшиеся нападению, это тамплиер (он был весь залит кровью и шатался от слабости) и король Ричард, который дрался яростно, каждым ударом отправляя за борт одного или другого противника. Не успел Роже прийти на помощь королю, как тот, загнав на корму корабля пять или шесть своих противников, обрушил на них удары дубовой скамьи, выломанной в трюме. Роже подбежал к тамплиеру, когда тот, окончательно обессилев от ран, упал на палубу.
— Что случилось? — спросил Роже умирающего тамплиера.
— Кок — асасин, спасай короля… — прошептал тот и застыл навеки.
Оглянувшись, Роже увидел, как со спины к королю, который расправился уже почти со всеми своими противниками, подбирается темная фигура с длинным ножом, блестнувшим в свете луны. Роже был слишком далеко, чтобы помочь. Он выхватил вновь свой венецианский кинжал и, почти не целясь, бросил
