побежали хаотичные иголки фосфоресцирующих стрелок.
На высоте пятьсот метров облачность рассеялась. Перед глазами полковника предстала вытянутая поверхность Бернадотта. Угрюмые пространства острова были подсвечены багровыми всполохами нефтяных факелов. Поднимающееся солнце бросало лучи на узкую полоску холодного берега. Касания светила скользили вдоль покатых холмов и отражались от крыш многочисленных аэродромных построек.
– Вот и добрались, командир. Осталось найти бетонную площадку и маленький диванчик для сна, – донесся из наушников усталый голос Матвиенко.
– Хочешь рискнуть машиной?! – отозвался в ответ Сергей. – Бетонка у них выглядит прилично, а вот вертолетных площадок я не вижу. Красный-2 и Красный-3, садимся с пробегом, следуя рекомендациям лазерной системы посадки. Соблюдайте бдительность! Джейн, ты первая.
«Рафаль» провалился на сотню метров вниз и, выпустив закрылки, смело направился к посадочной полосе. Темно-серая окраска истребителя сливалась с несущейся под крылом тундрой. Джейн осторожно сбрасывала скорость, умело работая воздушными тормозами, ее машина плавно коснулась бетонной поверхности ВПП.
– Звезда-1. – Проникший в шлемофон голос был незнаком Сергею. Более того, он искажался чередой жужжащих помех. – Вам отказано в посадке на первую бетонную полосу. Посадка разрешена на вертолетную площадку перед штабом ПВО, мы подсветили ее синим прожектором.
– Принято, – отрезал Сергей.
Последняя фраза диспетчерской насторожила полковника. В голове Соколова пронеслась тревожная мысль:
«Судя по хаосу, царящему на ВВП, командование базы поддалось панике. В штабе мечутся от одного плана к другому, не зная, что именно следует предпринять. Знакомая по Африке картина! Не думал, что встречусь с ней за Полярным кругом».
«Яки» стремительно пронеслись над контрольной башней и пошли на второй заход. Под крылом истребителя мелькнули горбатые силуэты воздушных танкеров и многочисленные верхушки каменистых холмов. Еще через миг, перед глазами полковника предстали темно-синие океанские волны, бьющиеся о неприступные каменные берега.
«Як» пронесся над береговой чертой и заложил вираж над бушующими морскими валами. Соколов ощутил вибрацию двигателей, ручка управления потяжелела. Машина дышала всей полнотой механических «легких» и, вероятно, была рада быстрому сверхзвуковому полету.
Выйдя из виража, Сергей пробежал взглядом по темным силуэтам холмов, впереди сверкнула синеватая полоска света, пронзившая суровые небеса.
– Вот и прожектор.
Истребитель вздрогнул, потерял высоту, с трудом удержался в мощном воздушном потоке. Над фонарем кабины прошло звено сверхзвуковых бомбардировщиков. Попав под тусклые солнечные лучи, «Бэкфайры»[28] сверкнули поверхностями крыльев, а потом пропали, слившись с серым фоном полярного неба.
«Як» Соколова второй раз прошел над авиабазой, промчался над каменистой возвышенностью и едва не чиркнул крыльями по куполу импульсного радара. Обогнув по широкой дуге лес мрачных нефтяных вышек, Соколов вышел к вертолетной площадке. Выпустив закрылки и воздушные тормоза, полковник блокировал маршевые РД-41. Включив камеру вертикального наблюдения, Соколов мысленно поблагодарил Франсуа за реализацию хитрого технического устройства. Машина зависла над центром бетонной площадки. Резкие порывы ветра не могли сдержать тягу реактивного двигателя, который с упорством удерживал «Як» от неминуемого падения.
Полковник проверил состояние шасси, отключил питание от пилонов и сбросил тягу подъемного- маршевого Р-79 с шестидесяти до пятнадцати процентов. Сверившись с показаниями внешней камеры, Сергей опустил машину на бетонный квадрат аэродрома. Реактивная струя расплавила выпавший снег и разбросала по сторонам крупицы мелкого каменного крошева. Над бетонкой поднялись громадные воздушные вихри, вызванные чудовищной разницей температур. Прожектор мгновенно пропал из виду, его синий свет с трудом пробивался через клубящуюся призрачную мглу. Видимость упала до пары метров.
Наконец основные стойки шасси со скрипом коснулись вертолетной площадки. Через мгновение замерло переднее шасси. Сергей отключил тягу двигателей, рев машин сменился затихающим рокотом подъемно-маршевой установки.
Напряженный полет через Атлантику подошел к концу.
Бирилев кивнул Сергею и протянул полковнику руку. Пожатие было сильным, но решимости в нем не чувствовалось. Глаза адмирала были пустыми и усталыми. Вернувшись к себе за стол, адмирал указал Соколову на маленькую чашечку кофейного напитка:
– Рад видеть, что ваша «Звезда» не осталась в стороне от наших проблем. К сожалению, ситуация, сложившаяся вокруг островов, развивается таким образом, что искусство летчиков нам уже не поможет. Противник слишком силен. Согласно разведывательным отчетам, его пилоты подготовлены лучше наших.
Адмирал бросил на стол мятый листок бумаги, испещренный многочисленными карандашными пометками.
– Не пройдет и недели, как базу сотрут в порошок, а от многочисленных самолетов Корпорации останется груда искореженного железа. В общем, господин Соколов, при всем уважении к вашему мастерству, сразу же замечу, что вашим людям будет несладко. Помощи от Большой земли мы не получим, придется выкручиваться своими силами.
Поскольку Соколов продолжал молчать, адмирал глухо кашлянул:
– Вы опоздали на общий сбор начальников эскадрилий. Впредь не задерживайтесь, ждать вас не будут. В тактическом плане операции разберетесь самостоятельно. Ваш специалист по IT должен был получить его по электронной почте. Документы содержат детальную информацию о наших зонах ПВО и возможных маневрах военно-морского флота, направленных на пресечение блокады Консорциума.
Полковник поднес к глазам брошенный адмиралом листок. На поверхности бумаги были начертаны многочисленные названия американских судов. В центре списка фигурировал громадный атомный авианосец «Клинтон», принадлежащий усовершенствованному классу «Джеральд Р. Форд».
Проследив за взглядом полковника, адмирал протянул:
– Подобные авианосцы плавают в составе крупного защитного ордера. Нам придется столкнуться с полноценной американской эскадрой, собранной из крейсеров, стелс-эсминцев типа «Зумвальд» и современных ударных подводных лодок. Советский флот может противопоставить этой армаде мощь одного атомного крейсера и ракеты десятка атомных субмарин.
Этих сил, конечно же, не хватит для активного противодействия морской угрозе. О наступлении в подобных условиях можно и не думать. Хуже того, провалим разведку, пиши пропало, ничего от нас не останется.
Бирилев поднялся из-за стола и сложил за спиной руки:
– Два ваших звена займутся патрулированием пятого и шестого квадрата. Первый вылет через двенадцать часов. Работать будете посменно, вместе с летчиками «Черного декабря». В обязанности третьего звена войдет воздушная поддержка танкеров, а также защита транспортных кораблей от вражеской авиации и крылатых ракет. Наиболее умелые и опытные пилоты войдут в состав специальной истребительной группы, которая будет обеспечивать боевую работу ударных машин.
Пристально посмотрев на Сергея, адмирал задал очередной вопрос:
– Сколько у вас крыльев?
Выслушав ответ полковника, Бирилев вздохнул:
– Мало, как вас мало. – Распрямившись, офицер добавил: – Последнее, четвертое крыло, войдет в состав островной ПВО.
На этом все, господин полковник, вы свободны. Отдыхайте и готовьтесь к полетам. Работы у вас будет
