22 превращается в истинную машину смерти.
Протянув отцу фарфоровую кружку, Арина бодро спросила полковника:
– Вы служили в Русских ВВС?
Полковник кивнул головой.
– До конца десятых годов. Я оставил Военно-воздушные силы, когда страна начала трещать по швам и армия оказалась заложницей политических интриг. Участвовать в гражданской войне я не мог по идеологическим соображениям. Менять профессию тоже не хотел. Покинув осколки Федерации, отправился в Сербию, принял участие в Балканском конфликте. Войну Фазового сдвига смотрел по телевизору. Решил вернуться в советские ВВС, но не смог бросить балканских товарищей. В сербском небе 2021 года было жарко, в конце весны американцы начали полномасштабное воздушное наступление и едва не приперли нас к стенке. На стороне врага было не только качественное, но и количественное превосходство. Я выжил лишь потому, что верил в справедливость своего дела.
В те дни мы считали, что победа в войне приведет к созданию нового, более справедливого мира.
– И вас обманули? – В голосе Никонова послышалась печаль.
– Да, – коротко отозвался Сергей. – Результаты Второй балканской войны разочаровали не только нас, но и сербов. Новый южноевропейский порядок был выкован не нашими победами, а договорами корпоративных структур.
– Я помню, что американцы пытались судить наемников, сражавшихся на сербской стороне.
Сергей нахмурился; воспоминание, всплывшее из глубин памяти, оказалось малоприятным.
– Было такое дело. К счастью, нашему крылу удалось прорваться сквозь американскую воздушную блокаду. Выжившие в боях пилоты добрались до Каира и сформировали костяк «Алмазных воинов». Покинув Египет, мы перелетели в Конго, а потом перебрались в Заир.
Арина налила Сергею вторую чашечку ароматного напитка.
– Полковник, вы помните довоенный мир? Каким он был?
Сергей задумался, а потом решительно произнес:
– Безмятежным и простым назвать его было нельзя. На нас надвигался молот Фазовой катастрофы, но широкие слои общества не ощущали угрозы. В начале десятых годов о фазовом крахе говорили лишь «параноики» да «паникеры», вышедшие из научной среды. Общественность к этим людям относилась снисходительно, с прохладцей и лживым сочувствием.
Большие города купались в свете и роскоши, по улицам двигался сплошной поток автомобилей. В магазинах можно было купить кофе и шоколад. Тогда даже общественный транспорт был, да и социальные институты продолжали работать. Жизнь была легче, чем сегодня, но никто не хотел думать о завтрашнем дне. Общество жило текущим моментом, каждый пытался добиться больших материальных благ для себя или своей семьи. О демографической политике власть предпочитала не задумываться.
Итог бездействия оказался ужасным. Наше мрачное настоящее – прямой результат тех веселых деньков. По сути дела, мы стали заложниками предыдущих поколений.
– Не слушай его, Арина, – громко произнесла Джейн. – Тот, исчезнувший мир был прекрасен. Люди могли летать в Париж, не наблюдая за показаниями боевых РЛС. Пассажирская авиация перевозила по воздуху миллионы людей. Электрический свет подавался в дома в любое время суток, при этом он не был нормирован. Машина была в каждой среднестатистической семье, роскошью считались лишь дорогие и престижные лимузины. Образование получали все без исключения европейские дети. Писать и читать умели многие, если не все. Между варварством и цивилизацией проходила четкая граница, люди старались не нарушать моральные нормы.
– Не мир, а утопия, – вставил свое слово Сергей. – Почему же он рухнул в кровавых и долгих мучениях?
– Потому что мужчины решили соревноваться в жадности и жестокости, – недовольно откликнулась француженка.
Сергей решил парировать реплику девушки очередной колкостью, но Арина всплеснула руками:
– У меня же торт подгорает. Я быстро!
Вскочив с мягкого диванчика, девушка бросилась на кухню. Генерал улыбнулся, кончики его усов весело приподнялись:
– Теперь буду знать, что между сладостями и философскими размышлениями существует прямая и неразрывная связь.
Повернувшись к Сергею, генерал прошептал:
– Вы говорили с американцем?
– Да, – столь же тихо отозвался полковник. – Его рассказ пролил свет на судьбу Бирилева.
Никонов приложил к губам указательный палец.
– У вас сигареты есть? Вот и славно, в штабной комнате курить не принято, так что пойдемте в коридор. Накиньте на плечи куртку.
Сергей указал пальцем на входную дверь:
– Нет, у нас есть еще один выход. Его не видно, поскольку он заставлен шкафами. Следуйте за мной.
Никонов ловко обогнул рабочий стол и нырнул в узкий коридорчик, образованный рядами книжных шкафов. Толкнув хлипкую дверную створку, генерал нырнул в темную утробу смежного зала пустой и холодной бетонной коробки. Переступив порог помещения, Сергей зябко поежился. Громадная комната не отапливалась, мебель в зале отсутствовала, толстые пакеты арктических окон были покрыты изящными узорами инея. На подоконнике разместилась стеклянная пепельница, заполненная многочисленными окурками.
Никонов подошел к окну и попросил у Сергея сигарету.
– Здесь нас никто не услышит. Помещение недавно отремонтировали, так что «жучков» в стенах быть не должно. Звукоизоляция идеальная, окна «плотные». Одна проблема – холод адский.
В руках Никонова появилась зажигалка, на стенах заплясали вытянутые черные тени.
– Американец сказал вам, что Бирилев погиб, болтая по спутниковому телефону?
– Вам и это известно? – искренне удивился Сергей.
Никонов пустил в потолок прозрачную струйку дыма:
– Мои специалисты нашли части бомбы и пришли к выводу, что ее система наведения ориентирована на сигнал спутникового телефона. Таким образом, в смерти Бирилева был виноват человек, звонивший из Москвы.
– Почему он желал гибели адмирала?
– Вероятно, Бирилев мог ему помешать.
– Каким образом?
Мерцающий огонек сигареты описал во тьме комнаты вытянутый овал.
– Детали мне неизвестны. Впрочем, у меня есть одно предположение. В машине Бирилева я нашел занятный документ, имеющий непосредственное отношение к тайной игре верхов. Вероятно, бумага выпала из адмиральской папки перед налетом. Бирилев спешил и не заметил ее исчезновения.
– Почему адмирал воспользовался бумагой, а не электронным первоисточником?
Никонов пожал плечами:
– Вероятно, командующий не был уверен в надежности коммутационных систем. Распечатанный документ давал Бирилеву свободу маневра.
Никонов протянул Сергею лист гербовой бумаги и крохотный карманный фонарик:
– Из документа следует, что мы не должны предпринимать активных наступательных действий против 11-го и 12-го флота САСШ. Более того, мы не должны поддаваться на провокации Консорциума во избежание серьезных международных инцидентов, способных привести к неконтролируемому нарастанию региональной напряженности.
– Бирилеву запретили сбивать стратегические разведчики и американские спутники связи?
– Он все равно не мог их зацепить, так что данная статья носила теоретический характер. Активное противодействие разрешалось оказывать тактическим воздушным соединениям Консорциума и легким кораблям американского флота. Читайте дальше, самая интересная фраза находится в конце документа.
