Сергей перевел взгляд на нижнюю часть листа:
– Политический статус архипелага должен быть определен корпоративными структурами враждующих сторон. Разрешение конфликта военными методами недопустимо.
Никонов тут же прокомментировал странный абзац:
– Вероятно, Бирилев имитировал активность, повышая ставки в корпоративном соревновании. По достижении взаимовыгодной договоренности, Бирилев обязывался вывести из игры корабли и оставшуюся военную технику.
– Адмирал действовал согласно приказу?
– До определенного момента, – кивнул головой Никонов. – Когда дело дошло до активных действий, Бирилев отказался от изначальных планов и ушел в глухую оборону. При этом старик продолжал поддерживать контакт с Москвой. Бирилева убили, потому что он утратил контроль над сложившейся ситуацией. Смерть адмирала создала новую реальность, к которой наши противники оказались не готовы. Верхушка Корпорации никак не могла предположить, что место Бирилева займет человек, далекий от коммерческой деятельности.
– Не боитесь, что вас попытаются устранить?
Голос Никонова дрогнул.
– Боюсь, но куда деваться!
Затушив в пепельнице тлеющий окурок, генерал добавил:
– Еще больше боюсь, что под ударом окажется моя жена или дочь. Пока мое положение крайне уязвимо, но я прикладываю массу усилий к тому, чтобы очистить базу от предателей и сохранить остров под советским контролем. Три дня назад мои ребята взломали бирилевскую базу данных, содержащую информацию об островном гарнизоне. Я воспользовался полученными сведениями и арестовал всех осведомителей Федерального Бюро.
– Некоторые агенты удрали.
– Я знаю, – поморщился Никонов. – Впрочем, уйти далеко они не смогут. Погода не благоприятствует побегу, да и прятаться им негде. Те, что поумнее, сдадутся, глупые получат обморожение или погибнут. Меня устраивает любой исход.
– Что будете делать с осведомителями?
– Отпущу на все четыре стороны. Простые агенты мне не нужны, я ищу саботажников, кротов и потенциальных диверсантов. Покончив с пятой колонной, перейду в активное наступление против американского флота. Мы должны атаковать, пока в нашем распоряжении остаются сколько-нибудь заметные силы морской авиации.
За спинами военных заскрипела тонкая деревянная створка. Никонов повернулся на каблуках ботинок, на губах генерала появилась хитрая улыбка:
– Я знаю, что торт готов. Обещаю появиться через пять минут.
– Опоздавшие остаются без добавки! – весело отозвалась Арина.
Дверь закрылась, вокруг мужчин сгустилась жуткая полутьма.
– Сергей, я хочу сделать вам одно очень важное предложение. Огласить его сразу не могу, мне придется вернуться в прошлое. Наберетесь терпения?
Услышав утвердительный ответ, генерал продолжил свой странный рассказ:
– Я потомственный офицер, мой дед сражался на фронтах Второй мировой, прадед по материнской линии участвовал в Русско-японской, другой прадед бился с немцами в окопах Великой войны. Отец мой видел атомный ад Фазового конфликта. Я с детства шел по пути своих предков и всегда помнил слова офицерской клятвы. Наблюдая за предательским поведением маршалов, я наполнялся жаждой мщения. В 20-х годах я видел, как эти люди предавали свою Родину и отправляли солдат на верную смерть. Я насмотрелся на их двойные стандарты и жадность. Насмотрелся до такой степени, что жить не хотел. Если бы не жена с дочуркой, пустил бы себе пулю в висок.
Движения Никонова стала резкими и решительными.
– Раньше я хотел прорваться наверх и изменить сложившуюся ситуацию. Тогда я был наивным дураком, думал, что до вершины власти добираются самые умные и отважные. Наполеоновские времена прошли и более не вернутся. В наши дни постороннему человеку влиться в «элиту» невозможно. Там все места расписаны на многие годы вперед. Кроме того, сложившаяся у нас система активно отрицает тех, кто противится ей. При этом внутренние механизмы социальной машины давно прогнили и движутся по инерции.
После Войны фазового сдвига я решил изменить тактику действий. Оставив родную часть, я перебрался на периферию планетарной борьбы, ближе к многочисленным горячим точкам. Именно в них правильное использование малых сил может привести к большим сдвигам социума. Вы слышали о Вьетнамском синдроме?
– К сожалению, нет, – виновато отозвался Сергей.
– Ничего страшного, – решительно ответил Никонов. – Человек не может знать все, поэтому ему и приходится постоянно учиться.
Так вот, Вьетнам изменил мировоззрение американского народа. Затянувшаяся война вызвала к жизни движение против насилия. Молодежь изобрела новую субкультуру, ценности которой противопоставлялись ценностям старшего американского поколения. Кульминацией движения стал знаменитый «Поход на Вашингтон», во время которого свое «нет» войне высказали более 100 000 человек. Парадоксально, но именно Вьетнамский конфликт привлек внимание средних американцев к политическим проблемам и сказался на повышении общественного мнения в вопросах формирования внешней политики.
Здесь, на островах Бернадотта, я хочу учинить для Корпорации и правительства собственный «маленький Вьетнам». Если мы удержим остров, я получу множественные доказательства государственной измены. Я прямо укажу на виновных. Резонанс будет мощнейшим. Поднимется не только молодежь, но и средний класс, по наивности воспитанный в духе великодержавного элитаризма. Что сделают с политиками бывшие солдаты, когда узнают о подобном обмане?!
Никонов выдержал паузу.
– Элите придется меняться, или пассионарная молодежь разорвет ее в клочья. В любом случае, страна испытает перерождение.
Никонов замолчал, а потом продолжил в более медленном и спокойном тоне:
– В ближайшие дни командование освободит меня от занимаемой должности. Причину в штабе найдут, сделать это не так уж и сложно. Мой заместитель получит приказ о немедленной эвакуации авиабазы, но выполнять его не станет. Мои люди останутся со мной. Костиков, как старый вояка, поддержит наше начинание. Я провел с ним тайные переговоры, и мы пришли к одинаковому знаменателю. Он верит мне, а не парням в высоких кабинетах.
Коммерческих пилотов я задерживать не буду. После получения приказа они смогут покинуть остров. Правительство оплатит им неустойку.
– Генерал, давайте не будем ходить вокруг да около. Вы хотите привлечь к операции «Звезду»?
– Да, – коротко отозвался Никонов. – Более того, я смогу оплатить ваши услуги. Мои ребята взяли под контроль счета Бирилева и перевели с них кругленькую сумму денег, в амеро. Догадайтесь, для кого предназначаются эти средства?
– Вы делали предложения другим командирам эскадрилий?
Никонов изумленно посмотрел на Сергея:
– Нет, конечно. Я не могу доверять людям, которые некогда сражались на стороне врага.
– Почему вы думаете, что я оставлю эскадрилью на острове?
– Потому что вы, Сергей, имеете представление об офицерской чести и знаете, что битва за Острова решит судьбу дряхлеющего Союза. Подобно мне, вы жаждете увидеть страну возрожденной и поэтому будете до конца биться за свою великую мечту. Я прав?
– Частично… Впрочем, «Звезда» останется на острове до завершения конфликта. Я буду сражаться, потому что верю в ваш идеал. Однако, генерал, помните, мои люди бьются не за идею. Война для них работа, и если они решат покинуть остров, я не стану их задерживать. Кроме того, транспортная авиация «Звезды» не будет принимать участие в расширенном конфликте.
– Договорились, полковник. Информация о приказе дойдет до вас в первую очередь. Подготовьте своих
