ЭВМ вывела машину на боевой курс, синяя плоскость авиагоризонта плавно перетекла в верхний сектор прибора. «Фристайл» легонько качнул крыльями и понесся над далекой поверхностью облачного моря. Воспаленный глаз солнца озарил заднюю часть фонаря и исчез за левым килем истребителя.
– Красный-лидер, немедленно покиньте транспортный коридор! Поднимитесь на пять тысяч метров, под вами пройдет транспортная «Галактика».
– Спасибо, Летучая лисица, начинаю набор высоты.
Полковник потянул на себя ручку управления истребителем. Автопилот отключился, ЭВМ «Фристайла» безоговорочно доверяла пилоту, если машина работала вне критических режимов полета.
Как и предполагал Сергей, воздушное пространство архипелага оказалось пустынным. Над авиабазой висела парочка норвежских F-15E, приближающаяся с востока «Галактика» находилась на расстоянии 20 километров и держалась у самого края кучевых облаков. Северная часть горизонта фонтанировала импульсами, исходящими от дальнего воздушного патруля. Отметки сверхзвуковых «мигов» медленно ползли по темному дисплею РЛС. На юге висел одинокий Як-44, поднявшийся с авианесущего экраноплана «Юрий Андропов». Грибовидный радар турбовинтовой машины кропотливо исследовал горизонт, операторы «Яка» наблюдали за патрулями Консорциума и пытались зафиксировать возможное формирование вражеской воздушной армады. Еще дальше, на расстоянии 80 километров, мерцал «дружественный» сигнал Шоле. Француз добрался до границы военной зоны и нетерпеливо кружил над океаном, ожидая опаздывающего оппонента.
Поднявшись на пятикилометровую высоту, Сергей вновь включил автопилот и активировал контейнер лазерной подсветки. Вторичная проверка ракет неисправностей не выявила. Машина жаждала боя, и Сергей задумался над тактикой надвигающейся дуэли.
«Сражаться на низких высотах Рауль не станет, постарается подняться повыше. Я ему подобного шанса не дам, первым заберусь на высоту в десять километров. Шоле будет избегать боя на виражах, его модифицированному «Миражу» не хватает маневренности. Недостатки истребителя француз компенсирует лучшей механизацией крыла и снижением горизонтальной скорости. Во время дуэли он будет спешить, полагаться на собственные эмоции. Гоняясь за мной, Шоле неизбежно потеряет концентрацию и сорвется в штопор. Тут-то я его и подсвечу!
Определившись с планом действий, Сергей задрал нос машины и опустил рукоять дросселя до восьмой отметки. «Фристайл» медленно, но неуклонно забирался в холодную небесную высь.
Воздушный бой – выкованный в металле танец вертких машин, в котором сила и ярость преклоняются перед хладнокровием и человеческим интеллектом. Воздушное сражение подобно вальсу, полному правил, закономерностей и ограничений. Люди, наблюдающие за дуэлью, считают, что музыку танца выбирают пилоты. В действительности танец выбирает машина, а человек всего лишь подстраивается под темп реактивного столкновения. Превращаясь в элемент машины, пилот чувствует ритм борьбы и контролирует важнейшие элементы стального вальса: скорость, высоту полета и боевую нагрузку истребителя. В танце нет второстепенных шагов. Победы достигает лишь тот, кто отслеживает каждый выпад реактивного напарника. Секундная забывчивость, и мозаика тактических элементов разваливается на крохотные составные части. Танцоры сбиваются с ритма, вальс обрывается, сменяясь тотальным безмолвием вечности.
И в каждом осколке мозаики отражается ледяная усмешка смерти.
По дисплею МФУ пробежала зеленая полоса импульсного сигнала. Маркер Рауля дрогнул, исчез с экрана, а потом появился вновь. Бортовая ЭВМ спроецировала на фонарь кабины примерное расстояние до цели – 10 километров. Сергей блокировал бортовую пушку и откинул в сторону защитный колпачок гашетки.
– Копья готовы, рыцари могут сходиться в бою!
Рауль ответил незамедлительно, но голос его был лишен следов ярости и возбуждения. Казалось, француз был озадачен.
– Соколов, вижу твою машину. В дуэль вступить не могу, у меня на экране месиво электронных сигналов.
Полковник снял палец с гашетки и перебрал все доступные режимы работы радара. На дисплее РЛС появились новые контакты. С востока приближался клин эскортных самолетов. Истребители упустили «Галактику» и теперь пытались догнать ее, нещадно форсируя двигатели. Над авиабазой появился дружественный маркер неизвестной машины. Бортовая РЛС «Яка» не успела определить тип самолета и пометила поднявшийся истребитель набором вопросительных значков. Южная часть горизонта тонула в бесконечном мраке неизвестности.
– Рауль, в небе никого нет, – сурово протянул Сергей. – Скажи прямо, ты решил отказаться от боя?
– Включи скрытный полуактивный режим и посмотри на засветку. Неизвестная цель на расстоянии сорока километров, – раздраженно отозвался француз.
Сергей включил полуактивный режим, на дисплее засветилось тусклое зеленоватое пятно, окруженное россыпью ярких пикселей. Сигнал был нечетким, бортовая ЭВМ не смогла отсеять сопутствующий шум.
– Действительно, аномалия присутствует. Примерная оценка скорости 2,5 Маха. Зеленые на таких скоростях не летают.
Маркер «Миража» изменил вектор движения, Рауль набрал скорость и двинулся на запад, перпендикулярно курсу Сергея.
– Отмечаю пуск ракеты. Это не «Лисичка-3», повторяю, не «Лисичка-3», – в голосе француза звучало ничем не прикрытое удивление, страха Рауль не испытывал.
В левой части кабины вспыхнула красная лампочка подсветки, зуммер облучения РЛС издал тревожный сигнал. Сергей активировал бортовой джаммер и надавил на кнопку сброса тепловых помех, «Як» вошел в противоракетный маневр. Полковник выполнил ловкую последовательность бочек, а потом ушел в мертвую петлю. Солнце перекатилось по фонарю истребителя, свет умирающего светила ударил в глаза и на мгновение ослепил Соколова.
Рауль продолжал поддерживать контакт с невидимым противником.
– Еще одна цель. Вектор сорок пять, скорость четыре Маха. Подсветка постоянная, направленная.
– Четыре Маха! Ты можешь его обнаружить?
От былого спокойствия француза не осталось и следа.
– Нет! РЛС его вообще не видит, приходится непрестанно калибровать активную частоту.
«Як» завалился на правое крыло, темное небо Арктики вздрогнуло от оглушительного грохота, с которым «Фристайл» преодолел звуковой барьер.
– Соколов, еще одна ракета. Пуск над Южным островом, расстояние 150 километров.
– Сколько, сколько? Повтори! – изумленно прошептал Сергей.
– Сто пятьдесят километров, полковник. Я же говорю, это не Лисичка.
Маркер «Миража» застыл на одном месте, а потом понесся в противоположную сторону. Индикатор активности вражеских РЛС издал серию тревожных сигналов. «Фристайл» завалился на левое крыло и рухнул вниз. Адаптивные сопла машины раскрылись, словно пробуждающееся соцветие розы. Ревущая реактивная струя ударила вверх и вбок, уводя истребитель от приближающегося снаряда.
Индикатор приближения ракеты вскрикнул в последний раз, а потом затих. К счастью для Сергея, гиперзвуковая «Лисичка» прошла мимо. Солнце вновь изменило свое положение над фонарем машины и повисло между черными хвостами истребителя.
Сергей воспользовался передышкой для того, чтобы сменить режимы работы РЛС. По правому МФУ побежала зеленая полоска активного радара. Левый дисплей снимал информацию с полуактивных датчиков. Результаты спешной калибровки оказались удручающими, с дисплеев пропали пятна всех потенциальных контактов.
Зато к зеленому маркеру Рауля приближались две красные точки – выпущенные противником ракеты.
– Еще две, Рауль. Идут по векторам 70 и 160, скорость полета 3,8 Маха. Управляемость у них отвратительная, я только что ушел от одной ракеты с помощью классического противоракетного
