человеком, небывалое еще по своему цинизму увлечение исключительно материальными интересами, грубый политический материализм, подавляющий идеальные запросы человека, все это естественно должно было привести к тому, что угнетенные и жаждущие справедливости потеряли веру в человеческую природу, они не видели возможности открыть в бесстыдном буржуа человека, так как человек, в котором живет нравственный закон, не может сосать человеческую кровь и ставить материю выше духа. И протестантские силы общества XIX века неизбежно облеклись в классовую одежду, хотя под ней и скрывался идеальный порыв к правде и справедливости, жажда восстановления человеческого облика, преодоления классового человека во имя общечеловека.
Прекрасно понимая те мотивы, которые привели марксизм к классовой точке зрения, мы все-таки должны признать ее ложной теорией и в настоящее время даже вредной не только в области философии, науки, искусства, нравственности, религии, но и в области политики. Понятие классовой политической идеологии немыслимо прежде всего потому, почему вообще немыслима классовая идеология, как это выше мы старались показать, а теперь постараемся поближе присмотреться, как создается политическая идеология. Мы уже говорили, что социальная группировка происходит на экономическом основании, каждая социальная группа имеет свои специфические экономические интересы, свою ограниченную социальную задачу, вытекающую из ее отношения к другим группам. Так, напр., рабочие борются с капиталистами за улучшение своего материального положения, у них есть ряд специальных групповых интересов и задач, которые решаются прогрессивной рабочей политикой. Имманентно из экономического положения рабочих, из рабочего движения вытекает только чисто профессиональная, узкогрупповая политика. Рабочее движение, поскольку оно остается строго групповым, поскольку оно вытекает из отношений рабочих к капиталистам, есть, прежде всего, тредъюнионистское движение, из него имманентно не вытекает еще никакой политической идеологии, оно не ставит себе еще идеальной задачи перехода к высшим формам человеческой культуры. Общий классовый интерес, единство стремлений в данном классе — это не более как фикция, что блестяще доказывается английским рабочим движением. Каждая группа имеет массу частных интересов, не может быть общей социально-экономической «идеи» четвертого сословия, она распадается на целый ряд отдельных стремлений, различающихся в пределах данной группы. Из экономического положения какого- нибудь класса и его отношения к другому нельзя еще вывести никакой политической идеологии; всякая политическая программа опирается на анализ взаимодействия всех классов, на их отношение ко всему обществу и культуре, т. е. предполагает преодоление классовой ограниченности. Государство даже с строго реалистической точки зрения не может быть органом какого- нибудь класса, оно есть продукт равнодействующей всех общественных сил. Социологически нелепо выделять рабочий класс из демократического государства и противополагать его исключительно в качестве разрушительной относительно этого государства силы, потому что рабочий класс является творчески- созидательной общественной силой и органической частью демократических государственных и правовых форм [309].
Социально-политический идеал, выставляемый марксизмом, не вытекает необходимо из экономического положения рабочих и их групповой борьбы. Как и всякий идеал, он привносится в групповое движение со стороны, он коренится в идеальных сторонах интеллигентной души и стремится возвысится над групповою ограниченностью, поднять профессиональное движение до общечеловеческого социального и культурного движения. В настоящее время это часто признают сами марксисты, хотя тем самым они отрекаются от основ своей теории, по которой всякая социально-политическая идеология есть продукт имманентного экономического развития. И в самом деле, какой смысл можно вкладывать в то утверждение, что социально-политические идеалы суть продукты имманентного экономического развития определенного класса? Тут возможно двоякое толкование. Прежде всего можно сказать, что политический идеал непосредственно исходит из данного класса, имманентно вытекает из его экономики. Это самый грубый смысл; экономические материалисты понимают, что социально-политические идеалы никогда не бывают непосредственным продуктом самого класса, что их привносят идеологи класса в имманентный процесс развития. Поэтому предлагают другое толкование: классовая идеология есть отражение социально-экономического положения данного класса, идеальное выражение его заветных мыслей, чувств и стремлений. Так, напр., «идея четвертого сословия»'*, созданная не непосредственно самим рабочим классом, а интеллигентной душой Маркса и Лассаля, есть отражение социально-экономического положения четвертого сословия, идеальное выражение его дум и стремлений. Но тут мы встречаемся с несомненным злоупотреблением словами, с самым некритическим обращением с понятиями.
«Идея» четвертого сословия, как идеал общечеловеческой правды, коренится в идеальной глубине человеческого духа, раскрывающегося в творчестве великих идеалистов, она по самому существу своему есть попытка преодолеть групповую ограниченность рабочего движения, она превращает интересы в идеалы, вносит в социально-экономическое движение нравственное начало. Всякая правовая идеология есть применение к данной социальной действительности идеального начала естественного права, которого нельзя вывести не только из экономического положения какой-либо группы, но и вообще из эмпирической действительности, так как оно трансцендентной природы, она всегда призывает к вечной справедливости и абсолютной свободе и открывает в данной эмпирической действительности лишь новые способы для осуществления этой идеальной задачи. Естественное право есть самостоятельное качество, невыводимое из экономики, а оно есть настоящая основа всякого политического идеала. Носителем этого идеального правового начала, а следовательно и основанного на нем социально-политического идеала является развитая интеллигентная душа, возвысившаяся над групповою ограниченностью, т. е. общечеловек. Возьмем для примера либерализм, самую крупную политическую и правовую идеологию и вместе с тем наиболее подозреваемую в чисто классовом экономическом происхождении. Все повторяют ту до пошлости шаблонную формулу, что либерализм есть доктрина буржуазная и возникла для материальных интересов растущего третьего сословия; даже противникам экономического материализма это кажется необыкновенно правдоподобным. Все недоразумение основано тут на смешении идеальной сущности либерализма, его поистине вечных целей, с 1 теми временными средствами, которыми он пользо
вался в известную эпоху, с теми искажениями и тою непоследовательностью, которые проявляют реальные исторические силы. Очень легко показать буржуазность и реакционность германских «национал-либералов», непоследовательность и половинчатость «свобо- домыслящих», также как можно было бы показать, что социал-демократы являются единственными настоящими, последовательными либералами, так как несут знамя свободы и равенства, «естественных прав» человека. Не трудно также показать буржуазность экономического индивидуализма, возводящего «историческое» право собственности в право «естественное». Но нельзя доказать буржуазность вечной нравственной сущности либерализма: идеи личности с ее неотъемлемыми естественными правами, идеи свободы и равенства, этих основных моментов в осуществлении естественного права личности, идеи гарантий всех неотчуждаемых личных прав в государственном устройстве. Только непозволительное насилие над человеческой логикой и своеобразное нравственное ослепление могут привести к дикому утверждению, что право свободы совести, этот духовный источник всякой свободы, есть право «буржуазное» и потому не может особенно вдохновлять. Можно искать классовой материальной подкладки для объяснения ограниченности исторического либерализма, для тех искажений, которым он подвергается со стороны тех или других общественных сил, можно признать буржуазными те средства, которыми пользовались в известную историческую эпоху для осуществления целей либерализма, но идеальные принципы либерализма исходят из глубины человеческого духа и являются раскрытием вечных нравственных ценностей. «Идея» четвертого сословия имеет совершенно то же идеальное нравственное содержание, что и либерализм, она только предлагает новые способы[310] , соответствующие современному моменту социального развития, для более последовательного проведения в жизнь все тех же вечных принципов возвышающихся над всякою социальною действительностью и социальною группировкою, и теперь новые общественные силы группируются для решения этой вековечной задачи.
Марксистская идеология эклектическая и половинчатая, это еще середина между интересами группового человека и идеалами общечеловека. Марксизм есть нечто гораздо большее, чем выражение чисто группового, профессионального рабочего движения с его ограниченным реализмом, нечто меньшее, чем тот общечеловеческий идеал правды, который должен поднять людей на высшую ступень культуры. Поэтому это чисто переходная идеология, не разграничивающая еще в достаточной степени реальных задач группового движения и идеальных задач движения общечеловеческого. В марксизме общечеловек с его
