152
Андрей Белый утверждал потом, что акмеизм придумал на «Башне» у Вяч. Иванова как раз он. «Вячеслав любил шуточные поединки, стравляя меня с Гумилевым, - пишет он. - Раз, подмигивая, предложил сочинить Гумилеву платформу... С шутки начав, предложил Гумилеву я создать “адамизм” и пародийно стал развивать сочиняемую мной позицию; а Вячеслав, подхвативши, расписывал; выскочило откуда-то мимолетное слово “акмэ”, острие: “Вы, Адамы, должны быть заостренными” (более точный перевод слова “акме” - высшая степень, цветущая пора. - В.Н ). Гумилев, не теряя бесстрастия, сказал, положив нога на ногу; “Вот и прекрасно: вы мне сочинили позицию - против себя: покажу ужо вам «акмеизм»!' Так он стал акмеистом», - заканчивает А.Белый. Позднее этим, кстати, как всегда, возмутилась Ахматова: «Более отчаянной и бессмысленной выдумки я никогда не слыхала». На старости лет скажет Л.Озерову, что акмеизм придумали все вместе: «Гумилев поспорил и поссорился с... символистами. Молодежь - шесть человек - отделилась. Собрались, искали название. Потянулись к греческому словарю. Мне было приказано запомнить новый термин - “акме”». Увы, «возмущение» Ахматовой отнюдь не противоречит словам Белого. Ведь само слово «акме» вполне могло прозвучать впервые в разговоре с Вяч. Ивановым и Белым - в образованности обоим не откажешь. Гумилев словечко отметил, потом все вместе порылись в словарях и... приказали Ахматовой запомнить термин...
153
Редакция «Гиперборея» вскоре переедет отсюда к Пяти углам (Разъезжая, 3). А в доме на Волховском, «увешанном» мемориальными досками, жили когда-то композитор П.Чайковский (с 1848 по 1849 г.), художники М.Клодт (с 1870 по 1910 г.), Г.Мясоедов (1888 г.), И.Крамской (с 1869 по 1887 г.), А.Куинджи (с 1897 по 1910 г.).
154
А.Аверченко, известный сатирик, однажды не очень ловко пошутил. Когда Гумилев по просьбе сотрудников «Аполлона» делал доклад об этом путешествии, Аверченко, подойдя к столику, на котором лежали экспонаты и шкурки убитых зверей, и повертев их в руках, издевательски спросил: а почему на обороте каждой шкурки отпечатано лиловое клеймо городского ломбарда? «В зале поднялось хихиканье, - пишет К.Чуковский, - очень ехидное, ибо из вопроса сатириконовского насмешника следовало, что все африканские похождения Гумилева - миф, сочиненный им здесь, в Петербурге. Гумилев ни слова не сказал остряку. На самом деле печати на шкурках были поставлены отнюдь не ломбардом, а музеем Академии наук, которому пожертвовал их Гумилев...» А вообще, Гумилев целую неделю сдавал в этнографический музей свой бесценный багаж. Известный африканист Д.Ольдерогге позднее расскажет: «В результате заказчику были переданы три коллекции, зарегистрированные под номерами 2154, 2155 и 2156. Первая коллекция - Харрара (домашняя утварь, одежда, кожаные переплеты для рукописей и книг, ступка с пестиком). Вторая коллекция - Сомали (оружие, щиты, колчаны, копья, палицы, ножи). Третья - Мета, Бали, Аппия и Арусси (кувшины, корзины, украшения женские, чернильницы, ткацкий станок). Кроме того, он привез картины абиссинских мастеров...».
155
Странно, но позже Гумилев не раз говорил про себя: «Я - трус». Ахматова скажет на это: «В сущности - это высшее кокетство». «Николай Степанович, - запишет потом П.Лукницкий, - говорил о “физической храбрости”. Он говорил о том, что иногда самые храбрые люди по характеру, по душевному складу бывают лишены физической храбрости... Например, во время разведки валится с седла человек - заведомо благородный, который до конца пройдет и все, что нужно, сделает, но все-таки будет бледнеть, будет трястись, чуть не падать с седла... Мне думается, что он был наделен физической храбростью...».
156
13 января 1915 г. приказом по Гвардейскому кавалерийскому корпусу от 24 декабря 1914 г. за №30 Н.Гумилев награжден Георгиевским крестом 4-й степени. 15 января 1915 г. за отличие в делах против германцев произведен в унтер-офицеры. В июле 1915 г. награжден орденом Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость». В августе - орденом Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом. В декабре 1915 г. - вторым Георгием 3-й степени (спас под огнем брошенный отходящей пехотой пулемет).
157
Дом, в котором поселилась семья Рейснеров в 1907 г. и где она проживет до 1918 г., выстроенный в стиле модерн, стоит и по сей день. Он был построен для герцога Лейхтенбергского, правнука Николая I. У профессора М.Рейснера была здесь четырехкомнатная квартира на пятом этаже - шикарная по тем временам: электричество, телефон, ванна. В доме, как пишут, «все было чопорно, точно, сдержано. Перепутать вилки за накрытым ослепительной скатертью столом - грех, положить локти на стол - великий грех, есть с открытым ртом - смертельный грех, не прощавшийся никогда». Он - профессор государственного права, его жена, мать Ларисы, - автор рассказов, «пропахших меблирашками», по словам А.Блока. Живя здесь, Лариса окончила гимназию с золотой медалью, бегала к нынешнему Чкаловскому проспекту на каток (его заливали на месте станции метро), а к Малой Невке - играть в парке в лаун-теннис. После школы поступила в Психоневрологический институт, но одновременно посещала лекции в университете. Кругом отличница. А когда напечатала первое стихотворение, в доме был, как пишет Вадим Андреев, сын писателя Леонида Андреева, живший в семье Рейснеров, праздник на целую неделю.
158
Вообще о причинах возвращения Гумилева в 1918 г. в Россию существуют разные мнения. Сын поэта Орест Высотский утверждал, что отец вернулся из патриотических соображений. Писали, что вернулся «бороться с большевиками», что был задействован «в русской разведке». Но в реальности все было, кажется, гораздо проще. Во-первых, это был приказ его начальства в Лондоне, основанный на финансовых затруднениях русской военной миссии, во-вторых, на возвращение Гумилева повлиял отказ Франции не только принимать у себя русских офицеров, оказавшихся по делам службы за рубежом, но даже пропускать их через свою территорию транзитом. А в-третьих, и это, возможно, главная причина, - банальное
