В 1169 году союзники взяли и разграбили Киев. Они вели себя как в столице вражеского государства, подожгли даже Киево-Печерский монастырь.
Впервые в истории Руси захвативший Киев Андрей Боголюбский стать великим князем не захотел, а посадил на престол своего младшего брата Глеба. Это ли не показатель захудания Киева?
И потом суздальские князья не раз распоряжались киевским престолом; Андрей Боголюбский то сажал на киевский стол смоленского князя Романа, то пытался согнать его с киевского стола и даже выгнать его братьев с Руси. Князь Роман с братьями выступил против Андрея Боголюбского и наголову разбил его войско; тем самым он отстоял себе Киев.
Но что характерно — появились князья, которые НЕ ХОТЕЛИ жить в Киеве. Судьбы разных частей Руси, а вместе с ними и Рюриковичей, начали расходиться. Потому что, оказываясь в разных областях Руси, князья волей-неволей начинали приспосабливаться к этим разным условиям. Менялись их характер, поведение, даже стремления и интересы.
Вечевой Север
В IX–X веках разница между вечевым Севером и монархическим Югом Руси была в том, что на Севере князья действовали на основе договора, а на Юге — путем завоевания.
В 1015 году Ярослав Мудрый дал жалованные грамоты вольности новгородской. В соответствии с ними князь — не господин Новгорода, а его служилый человек. Новгород заключает с князем договор-ряд, в котором оговариваются условия службы князя и обязанности города. Если князь нарушает договор, ему вполне можно указать дорогу вон из Новгорода.
Несколько веков князья, которых звал Господин Великий Новгород, клялись не нарушать данных Ярославом вольностей и приносили присягу, положив руку на эти грамоты.
В 1136 году фактически произошла революция, окончательно установившая в Новгороде вечевой строй. С тех пор Новгородом окончательно правило вече, а князь заключал с ним договор (как называли его на Руси — ряд). К сожалению, грамоты Ярослава, его «устав», полностью не сохранились. Но сохранилось несколько «рядов» Новгорода с князьями.
Князь был необходим как глава войска, но роль его в государстве была служебной, а условия оговаривались жестко и строго: столько-то покосов для лошадей княжеской дружины, такое-то количество хлеба и мяса для прокорма; столько-то платить оружейникам за починку кольчуги или за новый меч…
Так же жестко оговаривалось, что князь не должен вторгаться в дела управления: не ставить своих людей в администрации, не раздавать земель (ведь они не княжеские, они новгородские), не судить подданных Новгорода, «а самосуда не замышляти».
Князь должен был жить за чертой города, в Ярославовом Городище. Он не должен был принимать к себе новгородцев в дружинники или в зависимые люди, приобретать любую собственность. «А тебе, княже, ни твоей княгине, ни твоим боярам, ни твоим дворянам сел не держати, ни купити ни даром принимати по всей волости Новгородской».
К князю обращались «государь», а не «господин». Господин Великий Новгород не знал других господ. Город мог приказать князю начать или кончить войну.
В 1266 году князь Ярослав хотел идти войной на Псков, «новгородцы же возбраниша ему», и князь «отослал полки назадо».
Если князь нарушал вольности, нарушал ряд, переставал нравиться новгородцам, они поступали очень просто: открывали городские ворота и сообщали, что «перед князем путь чист».
В 1212 году новгородцы «показаша путь» князю Всеволоду, заявив «не хочем тебе, пойди, камо хочеши».
В 1230 году так же поступили с князем Ростиславом: «Ты пойди прочь, а мы себе князя промыслим».
И в 1270 году князь Ярослав Ярославич «пошел из города поневоли». А попробовал бы не пойти, когда сказано: «Княже! Поеде проче, не хотим тебе, али идем, весь Новгород прогонит тебе».
Бывало и обратное — князь хочет уйти, его удерживают.
В 1269 году князь Ярослав остановил Тевтонский орден под Раковором-Раквере и собирался уехать из Новгорода — дело сделано. Новгородцы же кланялись ему со словами: «Княже! От нас не езди; бо еще не добре… умирилися с немцами».
Всего же с 1095 по 1304 год князей сменили 58 раз. Многие князья сидели на новгородском столе по два раза, а рекорд побил Александр Невский — перед ним ворота открывали трижды. Всего же княжило в Новгороде за эти годы 40 человек.
Потому на северо-западе Руси, в Новгороде и Пскове, не возникло особых династий. Не было и князей с особыми «северо-западными» интересами, способами вести политику, поведением, нравом.
А вот Северо-Восток и Юго-Запад породили очень разные линии Рюриковичей.
Князья Северо-Востока
В XII–XIII веках князья Северо-Восточной Руси все больше теряли связь с остальной Русью. Очень уж по-другому тут жили…
На Киевщине безморозный период длится 200 дней, а в междуречье Оки и Волги — не больше 150 дней, меньшая часть года. На северо-востоке Руси короткие весна и осень. Пахать и сеять приходится очень быстро. Зима долгая и суровая — нужен теплый дом, много дров. Зато здесь мало людей и много природных ресурсов.
Первоначально леса всей Европы умеренного пояса осваивались подсечно-огневым методом. Выбирают участок среди леса, не больше гектара. За год-два до того, как на нем будут работать, деревья подсекают, чтобы движение соков прекратилось, деревья погибли бы и хорошенько просохли. Весной, выбрав сухую погоду, лес поджигают. Потом участок с еще дымящимися корневищами и еще теплой золой обрабатывают и сажают зерно.
В первый год урожай колоссальный — с целинного участка, удобренного пеплом сгоревшего леса, можно получить в сорок, в пятьдесят, даже в сто раз больше зерна, чем посадили. На второй год урожай поскромнее — сам-тридцать, даже сам-десять. На третий год может быть еще меньше. За эти годы ищут, намечают новые участки, а на четвертый или пятый год истощенную землю забрасывают. Может быть, к ней вернутся через много лет. Может быть, не вернутся никогда.
Для такого примитивного хозяйства нужно много незаселенной, покрытой лесом земли. Как только плотность населения станет больше, для подсечно-огневого земледелия земли начинает не хватать.
Это очень расточительный способ ведения хозяйства. При нем постоянно гибнут большие массивы леса, а вместе с ними — множество мелких животных и растений (не говоря о самой древесине). Такое могут позволить себе только люди, у которых очень, очень много земли.
В Южной Польше и на Украине подсечно-огневое земледелие господствовало со II века до Р.Х. по V век после Р.Х. В VII веке такого хозяйствования уже нет ни в Польше, ни в Галицко-Волынской Руси. В X веке подсечно-огневое земледелие исчезает во всех землях Древней Руси, кроме Северо-Востока. Здесь подсечно-огневое земледелие исчезает только в XV–XVI веках, к эпохе Ивана III и Ивана IV Грозного.
То же касается роли охоты на диких зверей.
В кухонных кучах сел Польши, Чехии, Волыни уже в IX веке кости диких зверей — исключение из правил. На Украине они исчезают чуть позже — к XII веку.
На Северо-Востоке звериные кости в сельских кухонных кучах обычны и в XIV, и в XV веке, составляя в отдаленных районах до 30 % всех находок.
Также «задерживаются» не только формы ведения хозяйства, но и общественные отношения. Крестьянская община в Германии исчезла уже в XIII веке, в Польше, на Волыни — в XV. В Российской империи общине нанес удар П. А. Столыпин в 1905 году, а в СССР крестьянскую общину-колхоз сохраняли до
