государственной власти, подчиненная интересам трудящихся масс, осуществляется при их повседневной поддержке и непосредственном участии. Направляемые партией процессы развития политической системы, политической надстройки общества органически сочетают укрепление социалистической государственности с развитием социалистической демократии» (с. 124).
Конечно, сегодня можно сколь угодно долго зубоскалить по поводу этих слов. И, конечно, Андропов не мог не знать, что далеко не все столь лучезарно в действительности, как это представляется в теории, но тем не менее общее направление, вектор общественно-политического развития страны был именно таким.
В числе важнейших задач развития страны в политической области Андропов называл реализацию на практике всех возможностей социалистического народовластия (с. 125).
Но при этом отмечал необходимость неукоснительного соблюдения законности: «Это требование предъявляется ко всем гражданам, независимо от занимаемой ими должности, от характера работы, которую они выполняют. Прочная... законность обеспечивает интересы и права советских людей, равно как интересы всего общества в целом» (с. 127).
Выступления Андропова в качестве члена Политбюро ЦК давали зарубежным аналитикам обильную пищу для анализа как тенденций развития советской политики, так и внутриполитической обстановки.
Говоря о взаимоотношениях государства и личности, соотношении прав и обязанностей граждан, член Политбюро ЦК КПСС и председатель КГБ СССР Ю.В. Андропов подчеркивал 9 сентября 1977 г.:
«Мы исходим из того, что личность обретает подлинную свободу, если ее деятельность идет в русле общего направления социального прогресса. ...социализм создает совершенно новые отношения между государством и личностью, неразрывно связывая интересы личные и интересы общественные.
Советские законы предоставляют самые широкие политические свободы каждому гражданину, ибо они отвечают демократическому характеру социалистического общества. Вместе с тем они ограждают наш советский строй от попыток отдельных людей использовать эти свободы во вред обществу, во вред правам других граждан. Это демократично и справедливо, ибо то, что служит упрочению нового общества, отвечает и коренным интересам каждого честного советского человека» (выделено мной. — О. X.
С. 142—143).
В то же время член Политбюро ЦК КПСС Ю.В. Андропов подчеркивал: «Разумеется, мы не считаем, что существующий у нас механизм социалистической демократии достиг предела в своем развитии и совершенствовании... И такое совершенствование будет идти по мере дальнейшего развития общественных отношений, повышения сознательности членов нашего общества, укрепления социалистической морали и нравственности». Однако «...расширение прав и свобод органично связано с повышением ответственности каждого перед обществом, с соблюдением гражданских обязанностей. В самом деле, если кто-то из членов общества пренебрегает своими обязанностями, игнорирует нормы общественного поведения, то тем самым он наносит ущерб и себе самому, и другим людям, не говоря уже об интересах общественных».
Многие читатели моего поколения безусловно согласятся с тем, что «для подавляющего большинства советских людей выполнение их гражданских обязанностей, уважение к праву и закону стали внутренней потребностью, нормой поведения.
Однако, — прямо заявлял Юрий Владимирович, — мы не можем закрывать глаза на то, что в нашем обществе имеются еще факты недостаточно развитого чувства общественного долга... Поэтому, всемерно заботясь об усилении воспитательной работы, и в частности о правовом воспитании граждан, придавая первостепенное значение методу убеждения, наше государство в то же время прибегает и к мерам принуждения против отдельных лиц, совершающих антиобщественные действия» (с. 143).
На встрече с избирателями в феврале 1980 г. кандидат в депутаты Верховного Совета РСФСР Ю.В. Андропов обращал внимание на то, что «нужно, чтобы каждый понимал, что, на каком бы участке он ни находился, от его личного труда зависит наш общий успех, а значит, и улучшение жизни всех советских людей. Вот почему то или иное нарушение дисциплины затрагивает интересы всего общества... Поэтому каждый честный труженик, каждый трудовой коллектив, общество в целом вправе спросить с нерадивого работника, какой бы пост он ни занимал, а если надо, то и соответствующим образом наказать его» (с. 186).
В отличие от многих других партийных руководителей, также произносивших «правильные» и объективно верные слова, не являвшиеся их подлинными личными убеждениями, выступления Андропова отражали его политическое кредо, что и отличало будущего генсека ЦК КПСС от подавляющего большинства его партийных коллег. При этом слушатели Андропова понимали, верили в искренность его слов и убеждений.
Что явилось еще одной составляющей феномена Андропова, который стал политическим и социально-психологическим фактом истории конца XX века.
Пришло наконец время сказать и о предпоследней тайне Ю.В. Андропова.
Мы не случайно подчеркнули внимание, уделявшееся председателем КГБ науке и внедрению ее результатов в практику. Причем не только чекистской работы. Понимая важность получения своевременной объективной информации, еще в конце 1980 г. Андропов поручил аналитикам-информационщикам КГБ разработать специализированную автоматизированную информационную систему (САИС) для накопления и распространения в режиме реального времени информации об обстановке в стране и в мире.
И уже к сентябрю 1981 г. такая система — САИС «П», имевшая лишь 17 абонентов в ранге не ниже члена Коллегии КГБ, обладавших правом пользования ее ресурсами, была создана.
После ухода Ю.В. Андропова из КГБ на Старую площадь количество пользователей системы увеличилось на одну единицу, поскольку в их числе остался и будущий Генеральный секретарь ЦК КПСС.
Можно уверенно говорить о том, что эта работа во многом определила многие решения Ю.В. Андропова уже в новом качестве.
Выходя за хронологические рамки нашего повествования, отметим также, что болезненный и апатичный К.У Черненко, заинтересованный лишь в том, чтобы «все было хорошо!», конечно же, не нуждался в объективной информации о происходящем в стране и мире.
Сменивший его 11 марта 1985 г. М.С. Горбачев поначалу с большим интересом и доверием относился к информации КГБ СССР.
Но, по мере роста его самоуверенности и убежденности в собственной непогрешимости, он утрачивал к ней интерес, а заодно — и системно-комплексное видение происходившего в стране и мире.
Интереснейший исторический парадокс: «царь-Освободи-тель» Александр II после отмены крепостного права, в условиях явного нарастания социальной напряженности в стране, с 1870 г. также отказался от ежегодных «всеподданнейших докладов» III Отделения о положении в стране.
Но этот отказ царя от ознакомления с объективными оценками происходящего в империи завершился лишь его личной трагедией.
А упомянутая нами САИС «П», размещавшаяся на третьем этаже дома 1 на площади Дзержинского в Москве, неподалеку от кабинета председателя КГБ СССР, была демонтирована в начале сентября 1991 г.
Если вспомнить, кто тогда являлся хозяином бывшего кабинета Андропова, то становится ясным, кто похоронил один из новейших и необходимых инструментов государственного управления в масштабах страны.
На политическом Олимпе
Прошедшее дает цену и указывает место настоящему, определяя дорогу для будущего.
И.В. Киреевский
(Эпиграф журнала «Русский архив», издававшегося с 1858 по 1917 год)
