Тадеуш записал ему минус 2, поскольку легко подсчитать, что до обязательных трех единиц ему все- таки двух не хватало, и поставил внизу листа две палочки. Кости забрала Ева.
– Пара, – решительно сказала она, видя две пятерки. – И две ограды.
Баська, уставившись в потолок, долго трясла кости.
– Я хочу что-нибудь приличное, – решительно сказала она и бросила.
Две кости покатились далеко и упали на пол.
Сразу же возникла проблема, как к этому относиться. Принять то, что они показали, бросать заново лишь упавшие на пол кости или счесть весь бросок неудачным и повторно бросать все кости.
Мы остановились на последнем варианте, при условии что потеря инструмента для игры происходит при первом броске. В случае дополнительного броска на покер или фулл то, что на столе, считается, даже если бы остальные кости вылетели в окно. Правило было одобрено, и теперь Баська бросала уже поосторожнее. – Запишите мне четверочки. Две у меня есть. И две ограды.
На горе у нее стало минус 4, что легко можно отыграть. Бросала я. Вышли две двойки, две четверки и единица. Две пары какие-то хлипкие, такие мне ни к чему.
– Запиши мне двойки, – потребовала и заработала штраф – минус 2.
Тадеуш отложил авторучку, собрал кости и сразу же бросил, без долгого потряхивания. Выпали три шестерки.
– Что бы тут такое… – задумчиво начал он, однако Ева немедленно его перебила:
– Ты дурак или что? Запиши себе тройку и не морочь голову! Я же вам говорила, что так и будет! Он еще каре бросит!
Павел вздохнул, потряс разок и осторожно бросил.
– Ой, что-то много у меня. Двоек как собак нерезаных. Целых две. Запиши двоечки.
На горке у него было уже минус 4.
Ева бросала кости в напряженном молчании.
– Две шестерки, две четверки. Пожалуйста, две пары, за двадцать.
У Баськи на этот раз упала только одна фишка, но зато она укатилась под мой книжный шкаф.
Мышки, которая могла бы ее достать, у меня дома не водилось. Зато имелась запасная костяшка.
– Постойте. Павел, положи палку. У меня есть шестая кость, такая же, а та пусть там и лежит. Только если мы будем каждый раз так бросать, придется брать второй комплект, но и эти комплекты быстро закончатся.
– А у тебя их много?
– Штуки четыре. Даже есть и пятый, но на него придется смотреть через лупу.
– Я буду за ней следить, – пообещал Павел, охватив руками края стола.
Баська бросила.
– Просто свинство какое-то, – заявила она с горечью. – Четверки у меня уже есть, а такую пару я не хочу. Пусть будет единица.
– Тогда у тебя уже минус шесть, – предупредил Тадеуш.
– На чем-нибудь отыграю. Иоанна, твоя очередь.
Я бросила. На результат смотрела с отвращением.
– Единица. Одна.
Тадеуш снова старательно отложил ручку, которая тут же покатилась и упала на пол.
– А что, на тебя земное притяжение действует как-то сильней, да? – заинтересовалась Баська.
– Ручек у меня тоже несколько штук, – успокоила я их, – а если что, из-под дивана можно вымести. Это только шкаф такой неудобный.
– Вот она, – сообщил Тадеуш, вылезая из-под стола, и положил ручку на то же самое место, на полочку под настольной лампой. И едва успел ее поймать, прежде чем она долетела до пола. Подозрительно оглядел полочку, положил ручку чуть по-другому и снова успел ее поймать.
– Кто-нибудь мог бы у него ее отобрать и подержать в руках, пока он не бросит? – вежливо осведомилась Ева.
Павел, сидящий ближе всего, выполнил ее желание и поймал вновь падающую шариковую ручку раньше Тадеуша. Тадеуш не пытался у него ее отнимать.
– Я подумал, что человек может преодолеть законы физики, – оправдывался он. – Ну ладно, кто бросает?
– Ты.
– А, я…
Он бросил.
– Две двойки, три, четыре, шесть… Запишу двойки. Есть чем?
– Есть.
Павел отдал ему ручку и, ворча под нос, велел записать себе две тройки. У него стало минус 7. Отыграть столько было уже нелегко. Ева выбросила две шестерки, единицу, тройку и четверку и задумалась.
– И зачем я записала пару из пятерок?… Единица?… Нет. Брошу еще раз.
– На что? – заинтересовался Тадеуш.
– А твое какое дело? Что выйдет, то и будет.
Она отложила на край стола две шестерки, бросила и получила третью.
– Троечку, пожалуйста. И еще одна ограда у меня сохранилась.
Баська собрала кости, Павел расставил руки с одной стороны стола, я – с другой, Ева вдруг вскочила, схватила с кресла покрывало, торопливо скатала его и воткнула под книжный шкаф.
– Можно? – спросила она меня. – Так будет безопасней.
Баська удовлетворенно кивнула, используя это время на то, чтобы потрясти кости.
– Единственный умный человек, – похвалила она и бросила. Некоторое время она разглядывала, что получилось. – Все видят, что выпало ужасное свинство. Я не хочу больше минусов. Сколько у меня оград?
– Четыре.
– Тогда я снова бросаю.
Оставила одну шестерку и бросила. Выпали две единицы, тройка и четверка.
– Зараза, – прокомментировала она себе под нос и бросила в третий раз. Вышли две двойки, четверка и шестерка.
– У тебя две пары, на всякий случай, – заметил Павел.
– Не хочу. Если уж терять, так было бы за что. Четыре ограды, ты сказал? Можете считать.
– Первая! – сказали мы хором. Две единицы и четверка. – Вторая!… Есть третья шестерка…
– Ну и что из этого? Может, я хочу больше?
– Третья… Четвертая! Конец!
– Запиши мне тройку из шестерок. Оград у меня больше нет. Представляю себе, как я все это отыгрывать буду!
Я бросила. Вышло что-то отвратное. Две четверки, единица, пятерка и двойка. Это меня рассердило.
– Пару запиши мне. На четверках.
– Я бы покидал до малого стрита, – предложил Павел. – У тебя только тройки не хватает.
– Ага, так я и разбежалась терять ограды на этого поганца. Сам выскочит или вообще не выйдет. И две ограды не забудь.
Тадеуш переложил ручку в левую руку, а правой взял кости. Бросил.
– Перестал бороться с законами физики, – пробормотала Ева.
– Оттого и пострадал, – вздохнул он. – Что тут у меня? Два, два, три, пять, шесть… И что мне с этим делать?… Знаю! Шанс! Сколько тут в сумме?… Восемнадцать. Шанс и две ограды.
Павел поплевал на руки и осторожно, без размаха, бросил. Все мы, не отрываясь, всматривались в черные точки.
– Что тут у него?… Один, два, три, четыре, пять… Есть! Малый стрит!
– Я же говорила, что он или сам выходит, или вообще не выходит! – воскликнула я.
