– А как они вышли на тебя? – спросил он, когда я закончила. – Я что-то не уловил.
– Думаю, тремя путями. Все пути ведут ко мне, я чувствую себя прямо Римом каким-то. Во-первых, через зуб. Канадская полиция переслала его своим польским коллегам, а те через поликлинику установили, чей это зуб. Во-вторых, через скорняка. Он связан был с Гоболой, а тут я ошивалась поблизости от Гоболы, очень подозрительно… Ну и в-третьих, меня выдал Дойда. Он так хотел быть законопослушным, что выболтал милиции, чего не следовало бы. И о том, что у меня была фотография Михалека, и о том, что я интересовалась ограблением Фреди. Может, были и еще какие пути ко мне, но я о других не знаю.
– Оперативно действовали! – похвалил Матеуш стражей порядка. – Только не понимаю, почему тебя сразу не посадили за решетку.
– Я тоже не понимаю. Думаю, через меня надеются выйти на остальных членов шайки. Видишь, на тебя уже вышли, – отплатила я ему его же монетой.
Матеуш не очень испугался. Его волновало другое.
– Все-таки не понимаю, как к ним попал твой зуб, ведь он должен быть у Финетки, – сказал он. – Повтори-ка еще раз.
Я послушно повторила. Матеуш курил сигарету и внимательно разглядывал аспарагус.
– Да, все так, он должен быть у Финетки. Ты права, видимо, она заметила подмену и заменила негатив на снимок. Выходит, у тебя фотография, у того типа – реклама, а Финетке достался твой зуб.
Я напомнила Матеушу, что у меня две фотографии. На одной из них был представлен Пшемыслав на лоне природы, я только что продемонстрировала Матеушу эту фотографию. Он еще раз внимательно рассмотрел ее и сказал:
– С самого начала я подозревал Пшемыслава в нечистой игре. Не знаю, как для официальных органов, но лично для меня этого доказательства его нечистой игры вполне достаточно. Таинственный пан Дербач из каких-то таинственных контролирующих органов…
– …направленный на нелегальную работу с таинственной миссией! – подхватила я. – Надеюсь, теперь у тебя достаточно доказательств его преступной деятельности и ты сможешь его наконец обезвредить. Что же касается Финетки, то она действовала на два фронта, Михалеку тоже что-то должна была дать, вот и осчастливила его моим зубом. Или этот зуб ему подсунули специально…
– Кто подсунул?
– Те, кто его убил. Не сам же он утонул.
– А зачем было ему подсовывать? Чтобы ментам помочь? Где обнаружили твой зуб?
– В пачке с сигаретами, которая лежала в лодке.
– Ты уверена, что это были его сигареты?
– Нет, конечно. Полиция предположила, что курящий обязательно захватит их с собой. Ты бы захватил? Или отправился на лодке без сигарет?
– Конечно, захватил бы.
– Так вот, чтобы смерть выглядела естественной, убийцы подбросили потом сигареты и зажигалку. Ты прав, это могли быть сигареты не Михалека, а первые попавшиеся…
– …и обрати внимание, дело могло происходить в Финеткином доме.
Я попыталась представить себя на месте Финетки. Вот в моих руках кем-то подложенный негатив с зубом. Что бы я сделала? Уничтожила его? Ну нет, это же вещественное доказательство, я бы его припрятала на всякий случай, может, запрятала в спешке…
– Сколько времени прошло между гибелью Михалека и похищением снимка у Финетки? – спросил Матеуш.
– Пять дней. От субботы до четверга. Суббота считается, четверг можно не считать, Михалек утонул рано утром.
– За пять дней они могли разобраться в обмане, поняли, что Финетка дала им не то, пришли обыскать ее дом…
– Кто пришел? – перебила я Матеуша.
Матеуш надолго замолчал, раздумывая и черпая вдохновение из аспарагуса.
– Михалек, – наконец твердо заявил он. – От него Финетка прятала снимок в пудренице. Подозревали его, а не тебя. И потому ты жива, а его убили. Возможно, он пришел туда искать на свой страх и риск, нашел, спрятал, а его тут и схватили…
– В таком случае сигареты были его?
– В таком случае его. Они не знали, что он успел что-то спрятать в пачку.
– Да, не скажешь, что в этой милой шайке царят мир да любовь.
– Кстати, насчет любви, – оживился Матеуш. – Знаешь, Гатя сменила фамилию. Она уже не Таларская.
– А какая же?
– Мадам Бок. Супруга Альфреда Бока-Козловского. Вышла за него замуж семнадцать лет назад. Теперь мне понятен ее ажиотаж в поисках «Цыганки». Видимо, супруг потребовал ее в качестве приданого.
Я искренне посочувствовала Гате. Если мои глаза меня не обманывали, если под той перчаткой и в самом деле скрывался протез, уважаемый супруг столь темпераментно изменял ей с Финеткой… Мало эта девка отбила у несчастной женихов в молодости, теперь еще и мужем занялась…
– Вот оно что! – раздраженно проговорила я. – Значит, Мундя с Козловским стакнулись, а Гатя должна была представлять своего рода живую гарантию добропорядочности в бизнесе. Так он носит протез?
– Да, но очень интересный мужчина.
– Да, тот был довольно интересный. А ты откуда знаешь?
– Я видел их свадебную фотографию. Сейчас у них трое детей.
– Эх, надо было украсть фотографию!
Матеуш стал оправдываться:
– Когда мне ее показывали, я еще не знал, что она нам пригодится. О Боке я только сейчас узнал от тебя. Послушай, Иоанна, ты слишком много знаешь, не пойму, каким чудом тебя до сих пор не пристукнули.
– Мне это тоже кажется странным, вернее, казалось, пока я не подумала как следует. Теперь понимаю – одну меня убивать им не имеет смысла, надо тогда еще человек пять прикончить. Хватит о пустяках, давай решать, что будем делать. Раз уж ты здесь, будь добр, теперь ты принимай решения.
– Капитан Леговский надежный и порядочный человек, – сказал Матеуш, подумав и допив остатки остывшего чая. – На все сто процентов. Это о нем я тебе говорил, помнишь? Что знаю в милиции человека, которого никакими миллионами не подкупить. И я считаю, надо действовать вместе с ним.
– Хорошо, – сказала я. – Давай пока ты все как следует обдумай, я же заварю кофе. Для разнообразия…
Осенний лес, тихий и спокойный, был сказочно красив в своем роскошном уборе. Домик лесника Ментальского казался необитаемым – двери заперты, окна настежь открыты. Запертые в боксе собаки полаяли, почуяв нас, и затихли.
– Наверное, он в лесу, – предположил Мачек. – Ненадолго ушел, иначе бы окна позакрывал.
– Я бы на его месте все равно не оставляла их раскрытыми. Что будем делать?
– Ждать, больше ничего не остается.
Обойдя кругом усадьбу Ментальского, заглянув в сарай, мы с Мачеком вернулись к машине. Скоро вечер, мы надеялись остаться у лесника ночевать, а с утра начать поиски дерева с дуплом. Капитан Леговский тоже грозился приехать, но пока его что-то не видать.
Я вытащила на травку сумку, достала термос с чаем и пиво. Раз сегодня больше никуда не едем, могу себе позволить. Пообедали мы перед отъездом в ресторане гостиницы, так что есть не хотелось, только пить. Попивая попеременно горячий и холодный напитки, мы с Мачеком любовались быстро темнеющим ландшафтом и вели неторопливую беседу.
– Знаешь, мне все казалось, что я где-то видела того типа, что принес тогда конверт с рекламой для фру Хансен. Еще раз просмотрела фотографии Дарека. Я оказалась права, именно там видела я рожу, не зная, чья она. Теперь знаю. Это один из двух бандитов, разгромивших дом Алиции и собиравшихся ее пристукнуть. По словам Алиции, его зовут Джордж Бергель. Здесь он Джордж, у нас Ежи. Раз есть
