Магда от яйца отказалась, подгребла к себе кучу каких-то пластиковых упаковок и вышла с ними на террасу. Я было испугалась, не собирается ли она сидеть в тех жутких садовых креслах? Но оказалось, что она заблаговременно вынесла туда обычную табуретку.
Стефан тоже пришел выпить кофе, заметив мимоходом, что ему отлично работается в ателье, а почта, опять же, функционирует нормально.
— Я еще позавчера собирался уехать, и даже теперь мог бы, но не хочу. Подожду, пока все прояснится, в том числе атмосфера. Ты не против? Статью я кусками посылаю, она довольно большая, да еще одну давно обещался написать. Можно, я яйца сейчас не буду, а съем яичницу на фрокост?
Алиция покладисто на все соглашалась. Стефан забрал кофе и присоединился к Магде, захватив единственное кресло с подушкой. Мажену заботило, вернет ли Мариан кастрюлю, а поскольку я уже обрела речь, то пообещала ей, что в случае чего поучаствую в складчине, если придется скидываться Алиции на новую посудину.
Тут со скрежетом отъехала в сторону раздвижная дверь комнаты с телевизором, и вышла Юлия с большой рекламной сумкой в руке и маленькой на ремне через плечо. Она явно не собиралась садиться к столу завтракать, и вообще было похоже, что она намерена проследовать через салон и выйти, не сказав ни слова.
— Вы едете в посольство? — спросила Алиция.
Это было сказано настолько равнодушным тоном, что спокойно можно было не отвечать. Вот Юлия и не ответила.
— А зачем вам эта сумка? — поинтересовалась Мажена чуть более настойчиво.
— Потребовался костюм для Вацлава, — сдержанно ответила Юлия.
— В посольстве? — удивилась Алиция.
Я, конечно, не могла не встрять в разговор и язвительно обратилась к ней:
— А ты думала, пан консул хочет переодеться в другой костюм? Куда этому недомерку до пана Вацлава! Конечно, не в посольстве потребовался, а в похоронном бюро, специальном таком, для транспортировки тел
— Зачем?
— Чтобы переодеть покойного.
— Зачем? Покойному разве не все равно?
— Я тоже так считаю, проще было бы завернуть в простыню. То есть, я хотела сказать, в саван. Но обычно просят родственников принести одежду покойного.
— Так вы едете в похоронное бюро?
Вокруг Юлии опять начала расти почти видимая стена отчуждения.
— Я? Да…
Наконец Алиция крайне неохотно задала вопрос, к которому уже давно готовилась:
— Когда вы планируете вернуться?
Юлия как бы задумалась и, помолчав по своему обыкновению, ровным голосом произнесла:
— Да пожалуй, что и никогда…
Добрейшая Мажена, то сих пор готовившая в черепашьем темпе у кухонного буфета кофе, вдруг взорвалась, как долго молчавший вулкан:
— Что такое?
Теперь она стояла, опершись кулаками на стол в салоне. Юлия выжидательно смотрела на нее и молчала.
— Что вы сказали? Может, уже и не вернетесь или еще передумаете? А комнату за вами оставить? Здесь, если вы заметили, дом Алиции, а не королевский замок на сто покоев и не гостиница! Как долго прикажете держать за вами номер? До конца жизни?
Теперь для разнообразия лишилась дара речи Алиция. Вулканическая Мажена продолжала плеваться лавой язвительности:
— Вы уж как-нибудь определитесь! Между прочим, комнату вам не в вечное пользование предоставили! Сколько времени вы тут собираетесь торчать, как чирей на заднице?!
Все застыли, как в немой сцене, ошеломленные этим приступом праведного гнева. В воздухе повисла пауза. Юлия спокойно подняла свою сумку и вышла, так и не сказав ни слова.
Нам с Алицией с трудом удалось удержать Мажену от рукоприкладства, так как та пыталась броситься вдогонку. С террасы одновременно заглянули Магда и Стефан, привлеченные ее криками.
— Что случилось? — спросила Магда.
— Не видишь, что она с ума сбрыкнула? — раздраженно фыркнула Мажена, кивнув подбородком на Алицию. — И ты туда же? Что эта вредина Юлия себе воображает, черт возьми? А ты, Алиция, может, весь дом ей бесплатно отдашь, а сама в психушку попросишься? Я тоже хочу спать в комнате с телевизором Вернера притащу, любовника себе заведу, барабанщика! Да пошла она вон, сука паршивая, и плевать я хотела на полицию!
— А почему именно барабанщика?! — вдруг заинтересовалась Магда, стоявшая в дверях на террасу.
Выпустив пар, Мажена немного успокоилась и пояснила:
— От него больше всего шуму и трескотни. Хотя трубач тоже катит.
— Я начало пропустил, — расстроился Стефан. — Так, значит, теперь без шуму никак? Алиция, ты теперь у нас противником тишины заделалась?
Магду ответ Мажены удовлетворил, но не до конца.
— А ты их одновременно приведешь, и Вернера и любовника? — заметно оживилась она.
— Надо было с самого начала слушать тех, кто умнее! — громко заявила я, имея в виду свою скромную особу.
— Там случайно кофею не осталось? — меланхолично спросила хозяйка.
Я окончательно вернулась в человеческий вид, с такими эмоциями это веселее пошло, и принялась описывать Стефану начало сцены прощания с Юлией. И вдруг мне вспомнились Юлины вещи, спрятанные под автотентом, ведь до них я так и не добралась. Из коридорчика показалась Эльжбета, заспанная и зевающая.
— У меня слух медсестры, это профессиональный недостаток. Что за ор здесь стоял? Убили кого?
— Юлия зарезервировала здесь для себя пожизненно бесплатные апартаменты, — донесла я с глубоким удовлетворением. — То ли вернется, то ли нет. А если да, то неизвестно, когда. Так что комната с телевизором может ее дожидаться до морковкина заговенья, тем более что она у нас под автотентом вещи закопала. Мажена имела удовольствие выразить вежливый протест, ибо вознамерилась в ее комнате тешиться с полюбовником. Или с Вернером, приоритет, по-моему, все-таки остается за ним.
Мажена подлила кофе в чашку Алиции и совершенно успокоилась, от ее запальчивости не осталось и следа.
— Насчет Вернера — согласна, а вообще-то он у меня домашний. Я бы на месте Алиции в той комнате после этой вредины Юлии просто порядок навела. Белье надо сменить, а кровать сложить. И как у нее наглости хватило ни слова не сказать на прощание? Алиция, у тебя, случайно, никаких психических отклонений, в смысле гипертрофированного гостеприимства, не замечалось? И какого черта ты все время молчишь, как микроб? Язык проглотила?
— Заразилась от Юлии молчанкой, — поставил диагноз Стефан.
— Я оглохла, — поправила Алиция, спокойно попивая свой кофе. — Подождем и посмотрим, что дальше будет. Ведь сей момент никто спать не собирается?
— Опыт мне подсказывает, — предупредила я, вставая. Чай чаем, но и позавтракать не мешает, — что по закону подлости еще сегодня завалится кто-нибудь из знакомых и ему негде будет даже голову усталую прислонить…
— Сплюнь немедленно! Опять накаркаешь!
— А какой она казалась культурной и симпатичной, — продолжала я одновременно с сожалением и неприязнью, заправляя хлеб в тостер.
— В этом вся ее подлая сущность, — объяснила нам Магда, довольная, что оказалась права. — Никто на нее и не думал, все валили на этого придурка Вацлава…
