— Нет, мамаша, не стоит беспокоиться. Не успеем — ведь у меня срочный вызов…
Скоро все разошлись кто куда, только Анна Ивановна осталась дома одна. Вспомнилось детство. Ребенком попала она в семью царского офицера, где прожила в няньках вплоть до своего замужества. Старшая дочь вышла замуж за офицера Советской Армии. А вот этот зять? Нет, не похож он на офицера. Сердце билось тревожно: не понравился ей зятек.
Хотелось с кем-нибудь поделиться, рассказать обо всем. А вот, кстати, и муж пришел. Тихо прошел к дивану и, не говоря ни слова, сел. Но, зная характер мужа, Анна Ивановна тоже не начинала разговора.
Она взялась за щетку, чтобы подмести пол, и вдруг задела чемоданчик зятя. Такой легонький, будто пустой. Нет, не сразу решилась она заглянуть в него. Но сердце подсказывало ей: «Не бойся! Не чужой же он теперь, а свой. Кому-кому, а тебе, может быть, придется набить его всякой всячиной, провожая их в Германию». Бросив взгляд в сторону дивана, она увидела, что Иван Терентьевич просматривал только что принесенную газету. Осторожно раскрыла Анна Ивановна чемоданчик и удивилась: кроме поношенного белья, в нем почти ничего не оказалось. А вот во внутреннем карманчике какие-то документы действительно лежали. Но какие? Анна Ивановна подозвала мужа. Разложив документы на столе, молча, как заговорщики, они стали читать.
— Паспорт. Вроде его, — произнесла Анна Ивановна, отложив документ в сторону. — А это что? Еще один паспорт? Точно.
— Волков, — процедил сквозь зубы отец. Затем они нашли два военных билета, потом диплом на имя горного техника Кулаженкова. И еще второй диплом на имя электромеханика Колесникова.
— Боже мой! — вскрикнула мать. — У него же чужие документы! — Отец нахмурился. До него вдруг дошло, что у военных вообще не бывает паспортов. А тут… Что же это такое?
— Может быть, он демобилизовался, потому и паспорт получил, — предположил отец, чтобы успокоить Анну Ивановну.
Но мать покачала головой. Сердце ее больно сжалось. «Что делать? — мучительно спрашивала она себя. — Пойти, заявить куда следует? А вдруг ошибусь! Ведь тогда осрамлю и себя, и свое дитя! А если не сообщить, кто знает, какой он человек!»
Наконец она приняла какое-то решение.
Быстро собравшись и не говоря ни слова, она выскользнула из квартиры. Торопливо зашагала по залитым солнцем улицам.
У двухэтажного здания за широким бетонным мостом она остановилась и, подняв голову, прочитала вывеску; потом нерешительно поднялась по лестнице на второй этаж, где разместился отдел милиции.
— Скажите, миленький, — волнуясь, обратилась она к сотруднику милиции. Потом на минутку замолчала, собираясь с духом. — Фу, как высоко живете. У меня к вам просьба. Скажите: военным сейчас паспорта выдают?
Начальник уголовного розыска майор Никитин усадил ее в кресло.
— Нет, мамаша, — сказал он. — У них ведь удостоверения.
— Так, так, — произнесла она. И, внезапно решившись, рассказала Никитину о своих сомнениях.
— Я сейчас направлю участкового… — начал было Никитин, но его перебила Анна Ивановна:
— Нет, кроме вас никому не доверю. Приходите сами…
Майор Никитин, поразмыслив, решил лично заняться этим делом. Он договорился с Анной Ивановной, что ночью произведет у них проверку паспортов.
— Мамочка, мы в театр ходили. Лучшие места были, — радостно сообщила Тоня. Но мать была поглощена своими мыслями. Она не промолвила ни слова.
Вскоре все легли спать. Только Анна Ивановна что-то делала. Звонок! Она бросилась к дверям.
— Извините, мамаша, за позднее посещение. Паспорта мы проверяем, — громко сказал Никитин.
— Это ваше дело. Но у нас посторонних нет. Только вот зять, но он военный, — певуче проговорила Анна Ивановна.
Работники милиции увидели новенький китель, аккуратно повешенный на спинку стула. Золотом отливали погоны старшего лейтенанта авиации.
— Простите, вам придется предъявить документы, — сказал Никитин «летчику».
— У меня их нет, — коротко ответил тот. — Я их сдал в МВД для получения визы на выезд в Германию.
Проверяющие обратили внимание на чемоданчик под кроватью.
— Тут, кажется, чемоданчик. Чей? — спросили они у Анны Ивановны.
— Нашего зятя, — поспешно ответила она.
Открыли они тот самый чемодан, который не давал покоя Анне Ивановне, — и пригласили Василия в милицию.
— Это зачем? — возмутился Василий. — Никуда я не пойду. Вы не имеете права. Есть военный комендант.
— Тогда позовем военного коменданта.
— Ну ладно, — вздохнул Вася, — я сам пойду с вами.
— Чемоданчик действительно ваш? — спросили работники милиции.
— Мой.
— А документы?
— Лучше расскажу вам в милиции, — сказал Вася.
…И вот Василий Кулаженков уже в прокуратуре.
— Вы хотели нам рассказать о документах, — спокойным тоном говорит прокурор района Михалев.
— Нет. Я просто хотел сказать, что у меня никаких документов нет, — ухмыляется Василий.
— Почему же у вас два паспорта?
— Случайно. А вообще-то у меня, как у военного, удостоверение.
— Предъявите, — настойчиво предлагает Михалев.
— Ищите, может и найдете: в Москве у меня его с кошельком украли, — продолжает усмехаться Кулаженков.
— Стало быть, у вас нет никаких документов? А чемодан все же ваш?
— Чемодан не мой.
— Назовите полевую почту вашей части.
— Германия, а дальше военная тайна. Скажу одно: особо важная воинская часть.
— Где взяли паспорта?
— Я уже сказал, у меня лично паспорта не было.
— А штамп о регистрации брака?
— Не знаю.
— А ваша женитьба?
— У меня жены нет. Вы говорите о Тоне? Это не жена, просто так, знакомая, в кино познакомились. Как мне известно, она была замужем.
Прокурор потерял терпение.
— Два года назад вы совершили в одном из наших районов ограбление кассы, — сказал он вставая. — Сегодня следователь предъявит вам обвинение.
— На каком основании? — вскипел Вася. — У вас против меня никаких данных! Я протестую. Буду на вас жаловаться!
— Ваше право, — ответил Михалев. — А пока что ознакомьтесь с постановлением о заключении вас под стражу.
— Знакомиться не буду, я ни в чем не виновен.
Прошло три дня, и «старшего лейтенанта» снова пригласили на допрос в прокуратуру к следователю Сидоркину.
— Город Дзержинск вам, конечно, знаком?
— Да, там я работал на шахте.
