А вдруг успеет крикнуть?… Может, лучше притвориться уснувшим зверьком?…
Главному инженеру никакие мысли на ум не шли. Чья-то засада под кустом его окончательно доконала. Душу переполняло дикое, непреодолимое желание, чтобы всего случившегося никогда не было…
Он стряхнул оцепенение и отдёрнул руку.
— Извините, пожалуйста, — поспешно шепнул он. — Я не знал, что тут занято…
Внезапно в голове прояснилось. Боже, бред какой! Он покрылся испариной, но тут же подумал, что все к лучшему — пусть его сочтут сумасшедшим…
Участковый, несмотря на волнение, узнал голос главного инженера. Не впервой было слышать шёпот Збышека, да и его присутствие на этой территории не удивляло. Участковый испытал невероятное облегчение. Он сделал быстрое движение, желая ухватить ускользающую руку сообщника, но в темноте вцепился в инженерское ухо.
— Да стойте же вы! — шёпотом крикнул милиционер. — Это я! Вы один?…
Главный инженер удержался и не мотнул головой — это могло стоить ему оторванного уха. Голоса участкового он не узнал, но правильная догадка на него снизошла. Страшная тяжесть свалилась с души. Одним рывком он подполз поближе, едва ослабела железная хватка на ухе, протиснулся под ветки и упал ничком возле соратника.
— Слава Богу, что это вы! — горячо выдохнул он. — Я один, ещё двое наблюдают с той стороны. Что тут творится?
— А черт его знает. Приехал и пригнал с собой грузовой фургончик. Какое-то вонючее дело.
— Так что теперь будет?
— Понятия не имею. Поглядеть бы, что они привезли. Я готов голову на отсечение дать — там нечто подозрительное…
Тем временем фургон въехал в тёмный по-прежнему гараж. Временами в нем посверкивал электрический фонарик. Участковый беспокойно заёрзал:
— Я туда подкрадусь или ещё как-нибудь…
— Через окно надо заглянуть, — подсказал главный инженер, заинтригованный не меньше. — Это окно здесь… наверное, в гараж.
Участковый кивнул, чего в темноте видно не было, и пополз к полуподвальному окошку в полуметре над землёй. Главный, недолго думая, двинул за ним. Ноги его ещё пребывали в кустах, когда фургон неожиданно рявкнул и зажёг фары. Участковый метнулся назад, а его приятель едва успел спасти лицо от милицейского сапога. Оба снова втиснулись под куст жасмина.
— Черт дери его душу!… — сердито забормотал участковый.
Фургон выехал из гаража.
— Вы имеете право его задержать? — нервно шепнул главный инженер. — Когда он немножко отъедет? Задержать и проверить.
— Они же разгрузились! И вообще, вы как ребёнок! Что я ему могу сделать…
Фургон выехал за ворота и остановился на обочине. Водитель, заглушив мотор и погасив фары, вернулся в гараж. Ворота закрылись, окошко загорелось узкой полоской света. Участковый два раза беспокойно шмыгнул носом и принял отчаянное решение.
— Была не была! Кто не рискует — не пьёт шампанское, — скрипнул он зубами. — Пошли! Загляну в фургон, а вы постоите на стрёме. Надо успеть, пока они там сидят…
Отказавшись от движения по-пластунски, всего лишь согнувшись в три погибели, они преодолели путь до калитки и, уже выпрямившись, выскочили на улицу. По дороге договорились, что участковый влезет в фургон, а его напарник спрячется за машиной. Чуть ворота гаража дрогнут, он постучит по кузову, и участковый успеет выскочить. Фургон от гаража не видно — заслоняет ёлочка у ограды…
Главный инженер немного обалдел. Однако пребывал в глубоком убеждении, что интересы участкового полностью совпадают с интересами его коллектива, потому заступил на пост у ограды возле фургона. Небо на востоке начинало бледнеть, однако землю ещё окутывала ночная тьма. Ворота гаража были замечательно плотно закрыты, не выбивалось ни малейшего лучика света. Главного осенило: если там сперва погасят свет, а только потом откроют дверь, он наверняка прозевает. Отчаянно ощущая свою беспомощность, он впивался безумным взором в пятно темноты.
Легко попав внутрь, участковый стал изучать нутро фургона в луче карманного фонарика. В углу, возле шофёрской кабины лежали сложенные стопкой старые мешки и моток верёвки. Рядом стояло старое автомобильное сиденье. Все выглядело очень солидно и даже чисто. Благодаря этому участковый легко заметил на полу небольшое пятнышко донельзя знакомого вида. Он упал на колени и, сжав зубы, стал поспешно шарить по карманам. Нашёл перочинный ножик, соскоблил пробу вещества на листок из блокнота и заботливо запаковал. Итак, предчувствие его не обмануло…
Главный инженер смотрел так напряжённо, что перестал слышать. Тихий звук открываемой за его спиной дверцы фургона он пропустил мимо ушей и нервно вздрогнул, когда участковый осторожно постучал его пальцем по плечу. Бдительный часовой с трудом отцепился от судорожно стиснутой сетки.
— Все? — хрипло шепнул он. — Ну и что?…
Участковый от волнения не смог сохранить служебной тайны.
— Там кровь! — зашипел он яростно. — Они кого-то убили. Теперь уж я им не спущу, пошли!
— Вы хотите их задержать? — забеспокоился главный инженер. — Бога ради, подождите, такая суматоха начнётся! Нельзя ли подождать до завтра?
— Да вы что, какое задержание! Надо проследить, что они с телом делать собираются — в сточной яме забетонируют или как…
— Ничего же не видно. Окна зашторены.
— Может, хотя бы подслушать удастся?
Они бросились к полуподвальному окошку и в едином порыве прижались к нему носами. Узенькая щёлка между занавесками не позволяла ничего увидеть, но на слух улавливались приглушённые звуки. Они застыли как статуи…
Януш и Каролек вели наблюдение с другой стороны дома. Сначала выехал фургон. Затем во мраке заметались две фигуры. Фигуры исчезли в стороне дома. Потом минули века — ничего не происходило. Каролек потерял терпение.
— Ты, слушай, — шепнул он, пихнув Януша. — А теперь что?
— А матери его в гроб пинка, — в ярости шёпотом откликнулся Януш. — Только и узнали, что паразит действительно приехал. Почему-то в двух лицах. Черт знает, что дальше будет.
— Пойдёт он наконец спать или нет?
— Я тебе гадалка? Вообще ума не приложу, чем эта сволочь там занимается…
— А он в дом не пошёл. Всюду темно. Наверное, потащился в гараж. Машину на улице оставил. Может, отвалит?
Януш попытался ещё раз оценить ситуацию. Он поднял голову, посмотрел на зеленоватое сияние, освещавшее лишь кроны деревьев поодаль.
— А, чего уж там! — сказал он решительно и поднялся с травы. — Пусть его черти стерегут! А нам пахать надо, отсюда больничного сада не видно — мы убедились.
— Прекрасно! — похвалил его Каролек. — Возвращаемся!
Отвергнув ползанье, они зашагали через газон, короткой дорогой возле самой виллы. В окне кухни неожиданно зажёгся свет, яркий прямоугольник лёг на траву им под ноги. Разведчики прижались к цоколю.
— Ну?… — чуть погодя нетерпеливо спросил Каролек. — Долго так стоять?…
Януша осенило:
— Слушай, мы же можем подглядеть, что он делает. Дотянемся?
— И зачем нам это?
— Не знаю. Сориентируемся. Я тебя поддержу, вставай мне на плечи. Ну давай, лезь!
Живая пирамида опёрлась на стенку. Каролек осторожно распрямлялся, вцепившись в подоконник. Вот его глаза уже на уровне окна, прозрачная занавесочка задёрнута неплотно.
Он едва не обрушился вниз, ибо как раз в этот момент кухонная дверь распахнулась и ввалился паразит. Паразит даже не взглянул в окно, поскольку тащил в охапке огромные куски мяса. Небрежно швырнул их на
