хочешь погубить собственную страну?!
— Она права, — поддакнул Януш. — Никакого там «выброшу», разве что они сдохнут. Дохлых действительно не опасно выбросить.
— Уморить их голодом, — подсказал Лесь. — Хотя нет, это негуманно как-то. Убить их одним ударом…
— Лучше всего просто бросить в огонь.
Каролек сидел над коробкой в страшном смущении.
— Понимаете… Мне их жалко. Такие красивые эти жучки… Я к ним даже вроде привязался…
— Психиатру вредят контакты с пациентами, а этот повредился от одной встречи с психиатром! — с ужасом предположила Барбара после долгого молчания.
Януш, растерявшись, заглянул в коробочку:
— Ну, этого не отнимешь, красивые. Так ты их хочешь держать как домашних животных? Колорадских жуков?!…
— Подбросить обратно, в места обитания, — предложил Лесь. В его сердце симпатия к полосатым жучкам с величайшей лёгкостью заняла место душегубства. — Большой беды не будет, десятком больше, десятком меньше. А при случае и фазаны порадуются.
— Фазаны!… Надо дать съесть фазанам!
— Или ещё кому. Возможно, и другие птицы это любят. Способ, соответствующий законам природы.
Соответствующий законам природы способ снискал всеобщее одобрение. Собственноручно поубивать красивых насекомых казалось негуманным и отталкивающим, а скормить их фазанам — вполне естественным. Обычный для природы круговорот — одно удовольствие как птицам, так и поедаемому жуку. Вернувшись в комнату, введённый в курс дела Влодек тоже встретил решение аплодисментами.
Первая экспедиция тронулась на поиски фазанов в послеобеденное время. Это оказалось ошибкой: сумерки сгустились раньше, чем удалось найти места обитания фазанов. Каролек не помнил, где находилось родное картофельное поле жучков, и найти его не смог. На следующий день к вопросу подошли серьёзнее, подключили Влодека, и две машины в полдень покинули город.
— При случае попробуем и яйца купить, — сказала Барбара Янушу.
— Яйца в деревне. А фазаны совсем наоборот.
— Но между пустошью и картофельным полем наверняка попадётся какая-нибудь деревня. Спросим там, за спрос денег не берут.
С намерением обследовать побольше территории разделились на две группы, предварительно пометив на дорожной карте место встречи, и стали напрягать зрение и внимание. Влодек, Лесь и Каролек закончили прочёсывать местность быстрее и первыми приехали на отмеченный перекрёсток. Фазана не нашли ни одного.
Они ждали на опушке леса, обыкновенная песчаная просёлочная дорога вела по краю леса к неширокой шоссейной дороге. По другую сторону шоссе простиралось огромное картофельное поле.
— Посмотрите, столько картошки и ни следа колорадского жука, — обратил внимание огорчённый Каролек, шагнув между грядок.
— Тебе мало своих? — полюбопытствовал Влодек и повесил на шею фотоаппарат. — Хочешь к ним ещё добавить, чтобы не скучали?
— На кой ты запрятал машину? — упрекнул его Лесь. — Поставь её на виду, а то они нас не заметят.
— Неважно, мы их зато заметим. Они должны приехать с этой стороны, видно будет издалека. Мне совсем не светит, чтобы меня какой-нибудь трактор нечаянно зацепил. Не ходи никуда, я машину не запираю.
Каролек уходил все дальше в картошку. Влодек с двумя фотоаппаратами пошёл назад по просёлочной дороге и пропал в кустах на опушке леса. Лесь остался стеречь машину и бродил неподалёку среди деревьев.
Приближающийся шум мотора услышали все трое. Лесь, который был ближе остальных, хотел выскочить к шоссе побыстрее, срезав напрямик через лесок, но запутался в кустах ежевики и замешкался. Когда ему наконец удалось выпутаться из зарослей, машина уже остановилась, мотор был выключен. Ещё в кустах он услышал звук дважды хлопнувшей дверцы.
Один взгляд позволил удостовериться — это не машина Януша. К тому же покинувшая пассажирское сиденье фигура ничуть не напоминала фигуру Барбары. Лесь остался в кустах, выглядывая оттуда через раздвинутые ветки.
Рядом с машиной крутились два типа. Один из них поспешно открыл багажник. Второй осмотрел севшее заднее колесо. Происшествие вполне заурядное, особой привлекательностью зрелище смены колёса тоже не отличалось. Лесю, однако, было абсолютно нечего делать, и он продолжал на них пялиться. Тип возле багажника с огромными усилиями, сопя и пыхтя, выволок наружу сперва огромную походную сумку, а потом что-то вроде столь же огромной плоской корзины с крышкой. Обе кошёлки он поставил с краю на асфальт и полез в багажник за домкратом и монтировкой.
Из можжевельника за спиной Леся появился Каролек. Он узнал Леся с тыла и подошёл поближе, недоумевая, куда тот засмотрелся. Он тоже раздвинул ветки, и теперь оба молча таращились.
Один из застрявших на шоссе типов все ещё крутился возле колёса, наглядно демонстрируя отсутствие навыка и отчаянную неуклюжесть. Второй ничем ему не помогал. Надутый, кипящий гневом и неудовольствием, он прохаживался вокруг машины, засунув руки в карманы. При этом частенько останавливался возле своего багажа, кидая на него хмурый взгляд. Лесь и Каролек по-прежнему торчали в кустах, и на их лицах все сильнее отражались презрение, отвращение и упрёк.
В тог момент, когда комедия проб и ошибок на шоссе подходила к концу, по песчаной дороге до шоссе добрёл Влодек. Поглощённый зрелищем весьма живописного сучка, он не сразу оторвался от любимого хобби. На шоссе трудяга, истекая потом, запихнул в багажник тяжеленные вьюки. Надутый суровым взглядом проверил, хорошо ли они легли. А Влодек вышел на шоссе. Даже успел сделать две фотографии, прежде чем присмотрелся и сообразил, что вместо Барбары и Януша перед ним чужая машина и незнакомые люди.
Как раз щёлкнул затвор, когда садившийся в машину надутый оглянулся и заметил Влодека. На две секунды он застыл на месте. На третьей секунде страшно заревел, оттолкнулся от дверцы и понёсся на Влодека как бешеный бык.
Влодек на шоссе, а Каролек и Лесь в зарослях совершенно остолбенели. Надутый мчался и ревел:
— Отдай это! Давай сюда! Отдавай немедленно!!!
Если бы надутый мчался молча, он бы, наверное, настиг Влодека, вросшего в асфальт. Смысл воплей до него сразу не дошёл, но испугался Влодек за фотоаппарат — больше у него в руках ничего не было. От страха за любимую камеру у него за спиной выросли крылья, он в мгновение ока повернулся и прыгнул в картошку.
Трудяга возле машины подпрыгивал, подскакивал, топотал, перебирал ногами и всхлипывающе сопел, Лесь и Каролек замерли в совершенном изумлении. Влодек преодолевал картофельное поле оленьими прыжками, а за ним пыхтел ревущий буйвол. Влодек был моложе, худощавее и, несомненно, испуган больше, чем его преследователь, — догнать его шансов не было никаких. На середине поля ревущий буйвол задохнулся и отказался от дальнейшей погони, а скачущий олень пропал в зарослях терновника и шиповника.
Каролек и Лесь зашевелились только тогда, когда машина с новым колесом скрылась за поворотом. У них давно свербела мысль: надо бы помочь коллеге, который подвергся нападению. Однако воплотить её в жизнь было выше человеческих сил. Только поняв, что погоня сама собой сошла на нет, они вздохнули с бесконечным облегчением и выбрались на шоссе.
— Господи, что это было? — вскричал Каролек, пытаясь прийти в себя. — Ты что-нибудь понял?
— Может, ему Влодек с лица не понравился, — промямлил Лесь, все ещё смертельно изумлённый. — О вкусах не спорят.
— Но он же кричал: отдай, отдай! Не лицо же! Фотоаппарат?…
— Может, и букет роз…
Оба враз прикусили языки, поравнявшись с тем местом, где несколько минут назад стояли вынутые из
