Болек налил ещё и лица сообщников начали приобретать нормальные цвета. Михал отважился произнести полное предложение:
– Капуста убегал от нас и попал в клетку с уссурийским тигром. Что меня удивляет, так… – тут он опять сломался и неуверенно закончил, – то, что он не произнёс ни слова…
– Кто? – дико рявкнула Тереза. – Капуста или тигр?
– Не знаю… Оба…
Болек взял власть в свои руки:
– Капуста не успел, – объяснил он. – Пока он опомнился, его уже не было. А тигр, паразит, занялся ужином. Умная зверюшка, хотел съесть сколько можно, пока не отобрали…
Тереза и Михал одновременно выпили следующую рюмку коньяка. Тереза несколько раз откашлялась пробуя голос:
– И вы… – захрипела она, – и вы… это видели?..
– Почти. Я больше, Михал меньше. Он подбежал потом. В любом случае, смерть ему досталась лёгкая, до упокой господь его душу, потому что первым делом тигр откусил ему голову…
Продолжить разговор получилось только через несколько минут. Болек смилостивился над сообщниками, отказался от красочных описаний и слегка переменил тему.
– Ну, ладно, ладно, – добродушно сказал он. – Вообще-то, съел он не много, потому что сразу прибежали люди и в три секунды свернули ему шею. Точно известно только одно – больше мы от них ничего не узнаем, ни от Капусты ни от тигра…
– Как это вообще произошло? – спросила выведенная из равновесия Тереза. – Почему он туда пошёл, к этому тигру? Свихнулся?
– Он убегал от нас… – начал Михал, но Болек его перебил:
– Дело в том, что не совсем от нас. То есть прятался он конечно от нас, он все время приседал, а тебя, кореш, я вообще потерял…
– Вокруг, – вздохнул Михал. – Я обегал вокруг…
– Вокруг? Это у тебя даже неплохо получилось… А я уже думал, что он свалит, потому что поскакал туда, откуда мы потом вышли. То бишь в место, куда вываливают это… навоз. И мусор. Все это каждый день вывозят, но поздно ночью. Я думал, что он проскочит и смешается с толпой. И даже удивился, когда он развернулся и побежал к клеткам…
Тереза издала душераздирающий стон и быстро схватилась за рюмку. От бутылки коньяка осталась едва четвёртая часть.
– Он меня увидел!… Посмотрел на меня!… Увидел меня и повернул!..
– Вы бы лучше так не радовались, – сочувственно произнёс Болек. – Теперь уже не важно, что он там увидел. И вообще, я бы не советовал вам это сильно рекламировать, а то люди подумают, что покойник предпочёл иметь дело с тигром…
Тереза немедленно вспомнила про старших сестёр и издала ещё более душераздирающий стон. Михал поддержал Болека, который разлил по рюмкам остатки коньяка.
– Это было ни что иное, как предназначение, – с грустью констатировал он. – Видать, этот тигр был ему на роду написан, чтобы тигры ели людей не в джунглях, а посреди города, такое не часто встретишь. Отпелся голубь. Там теперь большой переполох, потому что эта клетка должна быть закрыта на ключ, но не была.
– А вообще, из этих криков следовало, что этот тигр должен быть на арене, – напомнил Михал. – Не известно, почему этого не произошло…
– Это я завтра узнаю, у меня там свои люди. Кажется Капуста хотел проскочить сквозь эту клетку, но промахнулся. С одной стороны был я, с другой бежал ты, когда он туда входил там было пусто, но тут показался тигр и сделал своё дело. На вашем месте я бы так не расстраивался…
Минут через пятнадцать Тереза и Михал примирились с ситуацией. Болек оценил психическое состояние сообщников, с явным облегчением вздохнул и уведомил всех, что по его мнению они опять могут приступить к делу. Про Капусту можно больше не думать, тигр ни слова не скажет, но здесь у него кое-что есть.
– Что у тебя? – заинтересовался Михал.
Болек похлопал себя по оттопырившейся куртке.
– Как бы это сказать… Это… Кусочек тряпки остался.
Тереза и Михал не понимая уставились на него. Болек казался слегка озабоченным. Он заглянул под куртку, сделал движение, будто пытаясь достать то, что было прижато локтем, но заколебался и не решился.
– Это не совсем красиво выглядит, – признался он. – Вам я показывать не буду, – обратился он к Терезе, – а то вы опять начнёте рожи корчить. Где бы это посмотреть так, чтобы не видели люди? Возможно там уже удивляются, что у покойника была только половина пиджака. Надо бы отойти в сторонку…
– Почему половина? – тихо спросила Тереза, потому что Болек замолчал и начал оглядываться вокруг. – Мне казалось, что он был целым…
Болек перестал осматривать местность и вежливо объяснил, что при жизни, да – был целым. А теперь – только половина, вторую половину он все время держит под мышкой. Тигр был настолько любезен, что начал работу разодрав одежду жертвы на спине, причём сделал он это элегантно, солидно и аккуратно, почти как портной. Удалось ему это легко, пиджак сразу же разделился на две части.
– Господи, и ты одну забрал?.. – охнул Михал.
