кот прыгнул, он отшатнулся в сторону, к окну, пытаясь задом втиснуться в гущу зелени и цветов у окна рядом с дверью. Рукой он заслонял лицо, причем из этой руки у него что-то выпало, со стуком ударившись об пол. Наглый пришелец удрал бы обратно, но путь к отступлению ему преградил соскочивший кот. Он был поистине страшен: взъерошившись и выгнув спину дугой, он страшно рычал, временами подвывая и явно сдерживаясь, чтобы не взреветь во весь голос.
Ошарашенные таким поведением кота, мы молча уставились на него, Зенончик скулил, изо всех сил стараясь сжаться в комок, оба кота солидарно шипели. Казалось, это будет длиться вечно и никто не предпримет решительных действий. Но вот Зенончик задницей задел огромный горшок с плющем, тот пошатнулся, и это привело Алицию в чувство.
Сорвавшись с кресла, она успела, оттолкнув негодяя, поддержать драгоценный горшок, подняла что-то черное с пола и освободила котам путь на свободу. Один за другим они стрелой вылетели из комнаты в распахнутую незваным гостем дверь, очень недовольные, что им испортили вечер.
Мажена с притворным сочувствием поинтересовалась у Зенончика, что случилось, неужели сестра не впустила его в дом, ведь у Алиции все занято и нас здесь по-прежнему много.
– И в самом деле, тесновато здесь, – подтвердила хозяйка, осторожно поставив цветок на подоконник и возвращаясь на свое место за столом. – О, а это что такое?
Она внимательно разглядывала поднятый с полу предмет – маленький черный пистолет. Мы все тоже заинтересовались им. Зенончик не сразу ответил, не сразу отвел руку, закрывавшую лицо. Сначала он сквозь пальцы оглядел помещение, боясь, что где-то еще притаился один из врагов, и только потом протянул руку за черным предметом.
– Это мое, я возьму его, – пробормотал он.
– Щас, разбежался! – отрезала Алиция. – Что это значит? Ты уже начинаешь расхаживать с оружием в кармане?
– Изящная вещица, – оценил находку Павел. – Пугач. На крупную дробь. Впрочем, если кому надо выбить глаз – первое дело, – утешил он беднягу.
Зенончика била крупная дрожь, от волнения он стал заикаться и нес полную чепуху:
– Да не мое это… Вернуть надо. Иначе мне эти… как он сказал… кранты.
– Кранты за такой пустяк?
– Да нет, если я того… вернусь без того… этого…
– А ну отвечай! – вскочила Алиция, буквально прижав налетчика к стенке. – Это твоя вещь?
– Нее… его. Ну того… эээ Эрнеста.
Аниту так и подбросило на стуле.
– Эрнеста, говоришь? Он тебя с оружием послал?
Но Зенончик, все еще ошеломленный и испуганный, уже ее не слышал. Он увидел на столе потрясающие вещи, и глаза его разгорелись. Аккуратно выстроенная цепочка золотых животных и соленые пальчики в броской упаковке. Золото и жратва. Негодяй ожил, руки сами собой потянулись к столу, одна за золотой фигуркой, другая за вкусным пальчиком. За одну руку его схватила Беата, за вторую Анита, а он бормотал, как в забытьи:
– Вот оно… то самое… это из того мешка, верно? А он хотел меня дураком представить… то есть в дураках оставить… то есть подставить. А ведь мы с ним вроде как друзья…
– Вот он тебе и удружил, подставив тебя, – подвел итоги Павел.
Алиция подняла свое кресло, которое опрокинула, прижимая к стене негодяя, и села.
– Мне не хотелось бы показаться навязчивой, – почти прошипела она, – но, может быть, все же скажешь нам, что все это значит?
Зенончик не вырывался. Он так толком и не пришел в себя, слишком уж многое пришлось пережить, а может, на что-то еще надеялся. На хитрости и ловкие интриги он был явно не способен, только тупо и примитивно пытался защищаться от наших нападок, бормоча какие-то глупости в свое оправдание.
И тогда заговорила Анита. Четко и коротко пересказала все его преступления: попытки незаметно пробраться в чужой дом, чтобы разыскать и украсть кошачьи мешки, сговор с Падлой, услуги, оказанные им этому подлецу, доносительство обо всем, что делалось в доме Алиции, подделанный ключ от парадной двери дома Алиции (оба участвовали в подделке, он и Прохиндей, а мы не знали). Зенончик почувствовал, что попал в капкан. Теперь он должен отвечать на вопросы, а не мы, к тому же нет ни малейшей возможности подкрепиться, а за спиной жаждут мести дикие животные. Клещи на руках не ослабевали ни на минуту. Он понял, что междометиями не отделаться, надо признаваться. И он сдался. Его признания ошеломили нас.
Ну да, Эрнест ему велел. А ведь он сам сказал Эрнесту о краже, знал того типа, что поехал на заработки к немцам. А как не знать, если это был его, Зенончика, земляк! По пьяной лавочке тот все и рассказал ему. А протрезвев, даже и не вспомнил.
А я подумала: умница Анита, ничего не скажешь. Какой блестящий аналитический ум! Как она ловко делала правильные выводы из разрозненных фактов. Ворюга и в самом деле попытался вывезти из Германии сокровища, проще всего ему казалось вернуться к себе в польскую деревню через Данию, так сказать, замести следы. Сокровища, смешав с детскими игрушками, дал ребенку, который действительно забыл их в поезде. Произошло все это несколько лет назад, Зенончик тогда был в Дании и случайно встретился с земляком, который в пьяном угаре ему все и выложил. Молчать Зенончик не умел, проболтался Эрнесту, но позже, уже в Польше. Заодно разболтал все, что знал о своей благодетельнице Алиции, большой любительнице железнодорожных аукционов. И о том сказал, что она по своей безалаберности не всегда сразу вскрывает выигранный на аукционе мешок, более того, иногда напрочь о нем забывает. Если бы сокровища Ноева ковчега на аукционе выиграл кто другой, об этом непременно прошел бы слух. И в газетах написали, а так – молчание, вроде как и не было их вовсе. Почему бы им не попробовать? И парочка злоумышленников пошла на преступление.
Конечно, аферой руководил Падальский, Зенончик был у него на подхвате. По мере своих сил послушно выполнял все требования шефа. Опять стал набиваться в дом к Алиции, зная, что она питает к нему слабость. Был удивлен тем, насколько изменился внутренний вид дома, мешки оказались совсем в других
