– Я не знаю, но буду знать, – сказал Каролек, который, принимая во внимание родственника – специалиста по железнодорожным вопросам, выступал в качестве эксперта, и к нему все обращались по тем или иным вопросам. Я увижу его завтра и узнаю все, что удастся…
Продолжить совещание было решено завтра вечером, после возвращения Барбары из Белостока.
– Вы считаете, что я честная и благородная, – сказала она, вернувшись в бюро прямо с вокзала. – Ошибаетесь. Я наврала столько, что хватило бы на целую дивизию мошенников. Геньо – это выродок, издевающийся над многочисленными очередными женами, и мы действуем ему во вред…
– Причем здесь жены? – с любопытством прервал ее Януш. – Насколько я знаю, у него нет ни одной…
– Это не важно. Как муж, он является совершеннейшей скотиной. Кузину это весьма заинтересовало. Вообще говоря, она довольно решительно настроена сделать неприятность мужу-негодяю, и на нее можно рассчитывать. Она проследит за всем и сообщит, когда проект будет выслан. Она не знает, что мы собираемся делать, потому что высказывала разные предположения. Нападение не пришло ей в голову. Она сообщит нам по телефону. Кароль, теперь твоя очередь. Что у тебя?
Каролек отложил карандаш, вытащил из кармана карточку с какими-то заметками и начал объяснять. Описав подробно, в соответствии с правилами, методы почтовых перевозок и поведение машиниста в случае появления огня на пути, он умолк на несколько мгновений, а потом тяжело вздохнул.
– Существует одна проблема, – сказал он обеспокоенно. – Там всегда два охранника, иногда вооруженных, иногда – нет, но не это самое плохое…
– А что? – потеряла терпение Барбара. – Говори же наконец!
– Что может быть хуже вооруженного охранника? – удивился Януш.
– Может быть, злые собаки, или еще что?
– Да нет, не то, – сказал Каролек. – Они закрыты внутри вагона, а снаружи тот вагон открыть невозможно. В случае непредвиденной остановки они не имеют права выходить из вагона.
– Даже если постучать им? – спросил Лесь с легким беспокойством.
– Даже если ты заиграешь на трубе.
– Это плохо, – сказала Барбара задумчиво. – Перестаньте молоть ерунду, это меня отвлекает. А если им грозит опасность?
– Какая опасность?
– Не знаю, все равно какая. Пожар, взрыв… столкновение с другим поездом…
– Не знаю. Вероятно, они все же должны спасать свои жизни…
– Взрыв? – оживился вдруг Януш. – Подождите, мы можем устроить взрыв!
– Ты что, ошалел?! Какой взрыв? Только без жертв!
– Не бойся, не будет жертв. Если и будут, то только, вероятно, мы. Давайте сюда Влодека. Мне нужен электрик!
– С ума сошел! – сказала Барбара. – Ладно, можешь устраивать взрыв. Я не знаю, как остальные, а я на всякий случай предлагаю осмотреть двери. Кто в этом немного разбирается?… Стефан! Необходимо его включить в нашу компанию!
– Ты что! Мы должны соблюдать абсолютную конспирацию! Хочешь, чтобы узнал весь город?
– Стефан заинтересован не меньше, чем мы. Он будет держать язык за зубами. Ну, подумайте логически. Нам будет необходим автомобиль, даже два. Не будем же мы бежать пешком оттуда?!
– Так, может, привлечь Влодека? И электрик, и с машиной!
– Ну, пусть будет и Влодек. Но больше никого!…
И начались приготовления к преступлению. Януш с блеском преодолел первую трудность: убедил бледного и потрясенного Влодека в необходимости его участия в акции. Аргументы, которые он при этом приводил, были самого различного характера. Смертельно напуганный Влодек сопротивлялся около двух часов, но потом сдался под напором представленных Янушем картин голодной смерти детей Влодека. Голодная смерть детей была бы следствием проигрыша в конкурсе и общего упадка архитектурного бюро, эти предсказания связывались с позорным поступком преступников из Белостока. Взбудораженная порядочность Влодека успокоилась немного под влиянием сознания того, что он предотвращает зло. Уступив уговорам, он даже проявил что-то вроде энтузиазма и с большим жаром принялся обсуждать с Янушем какие-то таинственные планы.
Барбара обратила на себя внимание малочисленного персонала вокзала Варшава Виленская, когда поздним вечером, в обществе скептически настроенного Стефана, появилась на вокзале. Стефан не обладал особыми моральными принципами, как, например, Влодек, но зато у него был жизненный опыт, который подсказывал ему, что результат преступных начинаний весьма сомнителен. Но его финансовое положение не позволяло ему привередничать, он был готов на все и, как и большинство членов бюро, очень надеялся на победу в конкурсе.
– Что это вам пришло в голову сделать из меня на старости лет кретина, – бурчал он гневно, прощаясь в восьмой раз с Барбарой перед почтовым вагоном до Остролоки. – До свидания, до свидания… Они справедливо считали, что те двери снаружи не открываются.
– Как только я вернусь, то позвоню, – заверила его Барбара. – Это невозможно, вы же видите, что здесь задвижка!
– Напиши, как приедешь, – требовал Стефан со слишком большой дозой нетерпения. – Конечно, закрываются изнутри, и никакая сила их не сможет оттуда выковырять. Нужно весь вагон распиливать.
– Но они сами должны открыть… Что? Хорошо, я вышлю телеграмму. Нам ничего другого не остается, как тот взрыв, который предлагает Януш. Как он хочет сделать это?…
Лесь и Каролек изучали трассу поезда в поисках удобного места для нападения. После долгих колебаний и расчетов они решили остановиться на участке Маклина – Тлушч, где ночной поезд из Белостока проходит под утро, между 4.04 и 5.03. В конце сентября в это время было еще темно. Лучшие и более подходящие условия были на участке Белосток – Маклина, но следовало опасаться того, что после известия об отправке проекта они просто не успеют так далеко и вовремя добраться. Ведь сообщение может поступить в самую последнюю минуту.
Избранный участок они осмотрели трижды, потому что в самом начале они допустили ошибку. Начинали они движение в 23.55, в связи с чем в первый раз этот участок в обе стороны попросту проспали, во второй раз, вследствие темноты, им ничего не удалось увидеть, и только в третий раз, начав путешествие днем, они смогли подробно все рассмотреть. Окончательный их выбор пал на отрезок между местностями Топор и Венгерский Островок, где возле полотна железной дороги рос лес, кусты, и были поля. Лес, кусты и поля окружали полотно и на других участках, но в этом месте к полотну подходила автомобильная дорога, не лишняя ввиду организации побега после нападения в автомобиле Стефана.
– Вот здесь! – сказал запальчиво Каролек, высовываясь через окно и вглядываясь в местность. – Идеальное место! Выясни, какая сейчас будет станция.
Лесь глянул в расписание и с сомнением сказал:
– Я не знаю. Гляди, как он быстро прошел. За восемь минут…
Каролек оторвался от созерцания пейзажа и также беспокойно посмотрел в расписание.
– Не морочь голову, везде еще короче. Вот! Шесть минут…
– Но есть ведь и десять. Между Простыней и Садом Вен. Ты не знаешь, что означает Вен? Венерический?
– Не знаю. Может быть, венгерский. Не все ли равно? Мы сейчас там будем и осмотрим окрестности. И почему это тебя так интересует? Ночной поезд на этих станциях не останавливается!
Путешествие происходило в направлении Малкини. Через десять минут оба, высунувшись из окна, вытаращенными глазами смотрели на заросли вокруг железнодорожного полотна.
– Вот где! – закричал Лесь с энтузиазмом. – Смотри, полное отсутствие жизни! Идеальное место!
– Ты постучи себе по лбу, – трезво посоветовал Каролек. – Не видишь, что здесь?
– Как что? Лес и луга. И десять минут. Только здесь!
– А вокруг болото, присмотрись, сколько воды вокруг.
– Но там, дальше, есть и сухое место, даже наверняка есть дорога, где Стефан нас может ждать.
– А как туда доберешься? По воздуху? С проектом на плечах через болото? Не может быть и
