Баська не могла в него попасть, ибо Донат увёз ключи в голубую даль.
Окончательно одуревший Павел проехал в такси мимо своей работы и вышел без всякой на то надобности только на Вилловой. Донат прокатил в сотом автобусе полный круг, что обошлось ему в пятьдесят злотых штрафа — про билет он, разумеется, забыл. Баське тоже пришлось ехать автобусом. Короче, все собрались у неё лишь к вечеру.
— Все. Хватит! — исступлённо орал Павел. — Пусть леший с твоим мешком шляется, я ни на кого бросаться не стану!
— Ну ещё бы! — презрительно цедила Баська. — Ты теперь у нас специалист, пора и на покой! Молчи уж! На пустяковом налёте и то срезался…
— Подумать только, у хулиганья и всякой шпаны это все само собой выходит! — дивился Мартин.
— Надо продолжать знакомое дело, — рассудил Донат. — Все-таки кража со взломом занятие поспокойнее: присмотрю за Рябым, у него наверняка где-то машина. А с этими налётами пора кончать.
Мартин беспокойно заёрзал, даже рот раскрыл, но говорить раздумал. Баська посмотрела на него выжидательно, потом сказала:
— Итак, хана, пойдём на попятный? Учтите, кражи со взломом — такая волынка, дай бог лет через десять набрать нужную сумму. Думаете, все такие дураки, чтобы двери настежь оставлять? Да пораскиньте вы мозгами: коллекционер — трижды плюю через левое плечо — вдруг да помрёт, и все, поймите, все выплывет. Проще говоря, с нами полный ажур, один Мартин пусть себе выкручивается. А я, что я — ну дура баба и свинья легкомысленная…
— В Залесье живёт один частник, — залепетал Павел. — Ворует или нет — не знаю, но богат…
— Богатство само по себе ни о чем не говорит, — заметил умный Донат. — Может, он вполне порядочный человек.
— Вломиться к нему — тьфу… — слегка оживился Павел. — Он, пожалуй, слишком богат для честного труженика. Как пить дать ворует!
— Подъехать можно, почему нет, — сказала Баська без особого энтузиазма. — Поглядим, что и как. Если жулик — отлично. Только это все равно не спасёт положения!
Мартин снова заёрзал:
— Несколько моих приятелей довольно лихие ребята, сильные и поразвлечься не прочь. Может, их как-нибудь уговорить?..
— Вот-вот, — подхватил Павел. — Лихой характер — великое дело!..
Донат возмутился:
— Чушь. Во-первых, нельзя подвергать такому риску посторонних, а во-вторых, пойдут сплетни. Твои приятели как-никак с тобой знакомы.
— Тогда надо поискать незнакомых хулиганов…
— Да заткнитесь же! — вскинулась Баська. — Я подозревала, да что там, знала, что так все и будет, и одна идейка у меня про запас давно есть. Найдём дельных парней, только надо хорошенько продумать. Устроить так, чтобы нас вообще никто не знал и не смог зацепить. Раскошелиться, само собой, придётся. Я хочу сказать…
Но вопреки нетерпеливой настойчивости своих друзей она больше ничего не сказала. Оперативная деятельность на какое-то время притормозилась. Законный владелец утраченного сокровища чувствовал себя в больнице все хуже, и настроение компаньонов соответственно ухудшалось. На Мартина прямо-таки жутко было смотреть. Без его ведома обокрали небезызвестного Лёлика — он, правда, не был мошенником, но милиции почему-то страшился. Донат без отдыха катал за Рябым, у Павла засело в мозгу Залесье, и он тоскующим взором поглядывал на виллу богатого частника. Его останавливало только одно соображение: а вдруг он порядочный — поднимет шум и помчится в милицию.
Наконец Баська пустила в ход свой запасной вариант. Идея заключалась в следующем: умелых исполнителей должен некто нанять. Этот некто, во-первых, должен быть далёким от валютчиков, но деловым человеком, которому всяческие препоны и законы не мешают спокойно спать. Во-вторых, предполагаемый кандидат должен твёрдой рукой держать подчинённых и хранить верность своим компаньонам. И разумеется, он должен любить неординарные, рискованные предприятия и держать язык за зубами, даже если выйдет из дела.
Такого уникального индивида, Гавела, Баська знала уже много лет. Она легко возобновила прерванные некогда контакты.
— Умора, да и только! — развеселясь, хохотнул Гавел. — Кретинка. Такой ерунды осилить не могут. Тоже мне, деляги. Хи-хи!
— Для кого ерунда, а для кого и нет, — парировала Баська. — Ты бы тоже по верёвочной лестнице не полез — дружка бы подослал.
— А на кой шут мне лазать по верёвочной лестнице?!
— А я знаю? Не хочешь, не лазай. Умничать всякий умеет. А мне рыдать охота — во какой кус у нас мимо рта уплывает.
Гавел задумался. Баська взирала на него с надеждой — идея его явно заинтересовала.
— Мне с такого дела кое-что причитается, — отчеканил он без обиняков. — Я ещё не рехнулся, чтобы ради какого-то раззявы за спасибо суетиться. Вас четверо, говоришь? Лады. Пятая доля мне. Идёт?
Баська согласно кивнула. Насчёт казначейских двадцати процентов даже не заикнулась, не без оснований опасаясь, что Гавела просто хватит удар. Потом подробно изложила ситуацию, детали, мелочи, справедливо решив, что без точной информации Гавел рисковать не станет. Он любил риск, но риск обоснованный.
— Они обо мне знают? — спросил он деловито.
Баська пожала плечами:
— Могли слышать про тебя от Иоанны, но понятия не имеют, что мы с тобой знакомы. Думают, мне тоже про тебя Иоанна натрепала.
— Кстати! Одно условие. Иоанна ничего не должна знать о моем участии. Понимаешь, в случае чего кто-нибудь кому-нибудь подложит свинью: либо мы ей, либо наоборот. Она там со своими ментами попала в дурацкое положение, и с ней — полный молчок. Уяснила?
— Да всем все понятно. Ничего она не знает, хотя баба толковая и был бы прок. Ничего не знает и не будет знать.
— Само собой. А своим чего про меня наговорила?
— Ноль. Сама, мол, справлюсь, и не их собачье дело, как… Проглотят как миленькие — им ничего другого не остаётся.
— Лады, — с удовольствием повторил Гавел. — Давай рассказывай, что к чему и твои планы. Конкретно: как выйти на этих валютных фраеров.
Баська облегчённо вздохнула, закурила и поудобнее устроилась на шикарном финском диване. Ещё раз вздохнула при мысли, что за проклятое Мартиново наследство могла бы заполучить и себе кучу таких диванов.
— Все элементарно. Вальдемар — железобетон, влюблён в меня с пелёнок, и в башку ему ничего подозрительного не придёт — чуток наивен для этого. Велю ему найти фраера с долларами. Вольдемар находит. Скажу, хочу купить две тысячи. Дам ему в лапу триста тысяч злотых…
— И у тебя есть триста тысяч? — слегка удивился Гавел.
— А что? Не с пустыми же руками решаемся на такое, грунт обеспечен… Вальдемар договаривается с валютчиком и покупает зелёненькие…
— А как с ценой? Торгуются?
— Наплевать. Вольдемар может уступить и купить дороже. Совершают сделку, обмениваются деньгами, прячут, и тут вмешиваешься ты. Деньги отбираются у обоих. Вальдемар ни о чем не догадывается, гарантирую, трясётся от ужаса. У него такой вид — ему любой с ходу поверит. Никому и в голову не придёт, чтоб этакий недотёпа задумал хитроумную каверзу, поглядишь на него при случае, сам убедишься. Вальдемар со слезами летит ко мне, а я спокойно говорю: ничего страшного, найди другого клиента, но эти две тысячи купи. Даже лучше три. Вальдемар находит следующего…
— А твой Вальдемар не призадумается наконец, откуда у тебя столько денег?
— Вальдемар золото, а не человек — он вообще не любит задумываться. Потом, я покупаю не для себя,
