так потрясена познаниями мужа и увлечением дочери конным спортом, что не стала возвращаться к любимой истории, а весь вечер посвятила семейным проблемам. Не могли в Идальке такие склонности развиться сами по себе, должно быть, сказались гены предков, не иначе как проявился прадед Матеуш.
К дневнику прабабки Юстина обратилась не сразу, решив вначале прочесть обнаруженные теткой письма.
Выяснилось, что некий пан Тшемша, действуя от имени своего клиента, желал приобрести у прадеда Матеуша двух лошадей. Точнее, приобрести он хотел лишь одну кобылку чистых кровей, но прадед поставил условие – продаст, если с этой кобылкой покупатель возьмет в придачу и другую лошадь, отнюдь не такую замечательную. А без второй первую продавать не станет. Юстина сразу поняла – речь шла о покупке с нагрузкой, очень распространенное в ее время явление, когда желаемый предмет продавался лишь в паре с чем-то совсем не желаемым, скажем, чайник или настольная лампа продавались лишь вместе со статуэткой сталевара или сборником биографий революционных деятелей. Сталевара и деятелей сразу же выбрасывали, а чайником и настольной лампой пользовались по назначению. Выходит, продажу с нагрузкой изобрели уже в прошлом веке…
Сторговавшись в письменной форме, клиент купил-таки прадедовых коней. Для Юстины самым интересным была не форма торговли с нагрузкой, этим ее не удивишь, а промелькнувшая в ходе переписки фамилия клиента – Базилий Пукельник. Подумать только, преступная личность столь нагло себя ведет и даже торгуется с ближайшим соседом Зени! К тому же из писем поверенного пана Тшемши стало ясно, что его клиент проявил поразительную расторопность при покупке, ибо для осмотра коней объездил все владения предков, побывал и в Глухове, и в Блендове, и в Косьмине, и даже в Пляцувке, расположенной довольно далеко от остальных владений. Интересно, чем объяснить такую настырность? И вообще, что происходило с этим подозрительным Пукельником? Женился ли он? Где поселился? Расплатился ли с долгами? Раз покупал лошадей, значит, бедняком не был. Откуда у него деньги?
Ответы на все эти вопросы мог дать лишь дневник Матильды, но в планах Юстины было сначала заняться записками панны Доминики. Теперь же и не знала, с чего начать, сидела в нерешительности, когда к ней опять ворвалась Гортензия в большом волнении.
– Вот видишь, я же говорила! Повадился кувшин по воду ходить, тут Барбаре и голову сломить! – хаотично выкрикивала тетка. – Я как чуяла! А ты сидишь тут в макулатуре и ничего не знаешь, в прошлом веке, совсем от мира оторвалась! Только что Геня от Фели прибежала, у них там Содом и Гоморра! Ни за что не поверишь!
– Так что случилось-то? – с беспокойством спросила Юстина. Упоминание о Содоме наводило на мысль, уж не устроила ли Барбара у себя публичный дом.
Гортензия повалилась в кресло.
– Резня у них в казино! Смертоубийства! Трупы валяются по всей квартире! Феля сегодня утром нашла!
– Много?
– Чего много?
– Много трупов нашла Феля?
– Один, а ты сколько бы хотела?
– Да мне и одного достаточно. И что?
– Пока ничего, но наверняка начнется что-то страшное! Этот Барбарин Антось как заорет на Фелю 'заткнись!', как заткнет ей рукой рот, потому что она не помня себя кричать начала не своим голосом…
– А потом?
– Он тут же какую-то особую 'скорую помощь' вызвал и велел всем говорить, будто один из их гостей от сердечного приступа скончался. Как же, сердечный приступ, а все кругом кровью залито! Прибежала Барбара и другую версию выдвинула – у гостя лопнула язва желудка, и теперь Феле велят придерживаться язвы, ведь ей же пришлось кровь смывать. Вот видишь, а я всегда говорила!
Оглушенная новостью, Юстина не знала, как на нее отреагировать, чего немедленно требовала тетка, но очень сочувствовала бедной Барбаре. В отличие от Гортензии она Барбару ни в чем нехорошем не подозревала, если в квартире и творились темные дела, так во всем наверняка виноват Антось, а уж он как-нибудь выпутается. Хотя в любом случае смерть в их казино точно нежелательна. То есть официально ведь никакого казино не существует, официально к ним приходили гости поиграть в бридж…
– Очень тетя Барбара переживает? – поинтересовалась Юстина.
– Где там! – почему-то обиженно ответила Гортензия. – Феля рассказывала – с нее все как с гуся вода. На труп поглядела и, представляешь, ничего!
– Так, может, это кто незнакомый? – попыталась Юстина как-то оправдать бесчувственность Барбары.
– Ясно, чужой, не наш родственник! Но ведь наверняка знакомый. А главное, вот чего я никак не могу понять… Ну ладно, Феля спала, выстрела не слышала. А остальные? Игроки так называемые? Они что же, тоже спали?
– Игрой были заняты…
– Ну что ты говоришь! Один застрелил другого, те отодвинули застреленного в сторонку, чтобы по трупу не топтаться, и продолжали играть? Так, по-твоему?
– Конечно, ведь неприлично по трупу топтаться…
– Им не до приличий, таким… Просто чтобы под ногами не мешался. А как думаешь, почему застрелили?
– Обычно убивают из-за денег…
– Что только из-за денег – не поверю, не станет же убийца на глазах у всех убитого обыскивать и деньги из его карманов выгребать. Нет, тут другое. Помяни мое слово – Барбара казино только для видимости устроила, а на самом деле там встречаются всякие подозрительные шпионы и счеты сводят. Прикроют теперь этот притон, как думаешь?
