– У меня создалось впечатление, что бывшие владельцы погреба не очень-то о нем заботились. Сто лет там не наводили порядка, и это дает основания надеяться, что по углам могли сохраниться и бутылки со столетним вином. Вот добраться до них будет трудновато, все завалено остатками угля, гнилой картошкой и еще черт знает чем, заставлено жутко вонючими бочками, одним нам этого не разгрести. Надо бы бригаду крепких ребяток призвать, на всякий случай непьющих. Но говорю тебе – вино должно быть, забодай меня комар! И понюхай дикая свинья!
– Бригаду крепких трезвенников сейчас найти можно. А вонючие бочки – наверное, капуста. Ну как, светит мне это заиметь?
– Вдохновившись бутылками, я на пути из погреба подумал… понятно, ты не о капусте спрашиваешь? И пришел к выводу – светит. Только зачем?
И опять Агнешка воздержалась от признания. А ведь так просто было объяснить: чтобы спокойно обыскать весь дом. Чтобы в случае обнаружения кое-чего не возникли сомнения, кому это кое-что достанется. Чтобы делать здесь все, что захочется.
– Чтобы иметь! – сердито ответила она. – На память о прабабках. Может, мне пригодится. Выкладывай!
Томаш осмотрелся – присесть не на что. Пришлось перейти в кухню, где имелась вмурованная в стену скамья. Сели, и он стал выкладывать.
От юридических премудростей в Агнешкиной голове и вовсе все смешалось. Предстояло столько хлопот в административном, юридическом, социальном и еще куче других аспектов, что невольно мелькнула мысль – а не проще ли потихоньку забраться сюда ночью и поискать нелегально?
Агнешка с Томашем вернулись к старухе, которая опять занималась птицей, только на сей раз раскапывала мотыжкой огромную кучу компоста. Домашняя птица безумствовала от счастья при виде такого обилия жирных гусениц и прочих червяков.
– Люблю я, грешная, божьи создания кормить, – сказала старуха, бросая мотыжку. – А кабы не я, тут и живого духа бы не было. Всего-то у нас две коровы, да и от тех хотят избавиться. Хуже нет, когда у человека глупые дети, вечно за ними глаз нужен.
Томаш сразу приступил к делу:
– Если мы вас правильно поняли, внук пани в правлении работает?
– Да, и на очень важной должности. А что?
– От гмины8 ведь зависит, вернется ли сюда пани Агнешка.
– Как же это? Ведь ей по закону положено.
– Положено, причем двойное обоснование. Все поместье пятидесяти га не имело, так что его незаконно забрали, даже по тем временам такие законы были. И второе – она прямая наследница прежней владелицы, это доказывается документально. Однако у нас до сих пор не принят сеймом закон о возвращении таких поместий, все отдано на откуп местным властям. Они могут отдать, могут продать, могут отказать.
– Как это продать? – возмутилась баба. – Законному владельцу его же собственность продавать, слыханное ли дело? Да пусть он, внук мой, только попробует такую глупость отмочить, уж я ему мозги-то вправлю!..
И темпераментная дочь Польдика принялась метать громы и молнии по адресу проштрафившегося внука. Томаш немного невежливо перебил ее:
– Может, нам имеет смысл с вашим внуком предварительно побеседовать?
– Конечно, поговорите, а как же! Только сразу скажите, что эта паненка – ясновельможная пани.
С внуком оказались сложности. Сначала его пришлось долго ждать, потом он дал понять, что о таких вещах надо говорить с глазу на глаз, потом, проводив их к машине, признался, что с поместьем дело не простое. Зарится на него одна шишка из воеводства, правление согласно дать ему разрешение на покупку имения, причем по очень сходной цене, однако с условием капитального ремонта памятника старины. Он лично считает, что надо отдать законной наследнице прежних владельцев, и он лично очень обрадуется, если в результате судебного разбирательства дело решится в пользу Агнешки Бучицкой.
– Так ты действительно хочешь приобрести это строение? – официально поинтересовался на обратном пути Томаш, размышляя о трупе, привидениях и поместье, от которого не будет никакого толку, зато предстоит множество хлопот и крупные расходы.
– Действительно, – без колебаний ответила Агнешка.
– Тогда начинаю сдавать экзамены. Нотариат я знаю неплохо, особенно раздел о наследственных правах, и если в твоем случае и при твоих бумагах дело не будет решено на первом же заседании суда, то можешь мне плюнуть в глаза. Сегодня же пишем заявление!
Наследственные права Агнешки и в самом деле сияли собственным светом и били в глаза А вот поди ж ты, появились непредвиденные осложнения. Гмина неожиданно отказалась выдавать Агнешке разрешение. Местные власти ссылались на запрет из воеводства. Воеводский глава реприватизационной комиссии, которая должна была утверждать решение тминного правления, ставил палки в колеса и тянул, беззастенчиво переходя все границы административной бюрократии. А тут еще вдруг дало о себе знать Общество реставрации исторических памятников, какой-то их посланец повесил на второй гвоздь оторванную табличку с надписью 'Памятник старины'.
Нотариус, которому Агнешка поручила дело, на официальный запрос получил официальный же ответ: передача даром данного объекта частному лицу, пусть и законному владельцу, была бы материально невыгодна гмине, лишая ее крупных инвестиций, столь необходимых в ее, гмины, бедственном положении, когда ниоткуда никаких доходов не поступает. А вот продажа данного объекта частному лицу за крупную сумму явилась бы выгодным предприятием как для сельских властей, так и для законного наследника, которому гмина согласна уступить определенную сумму, по договоренности. Последнее обстоятельство может стать предметом переговоров, местные власти готовы пойти навстречу, в крайнем случае сбросить даже половину…
Ознакомившись с документом, Томаш сделал вывод:
– Кто-то очень заинтересован в том, чтобы ты не получила поместья, холера! Прет напролом, как дикий бизон, и явно сам на него нацелился. Наверняка крупная рыба. Взяток не жалеет, вот в гмине и крутят.
