От дочери Польдика и его правнука удалось получить дополнительную информацию. Оказалось, дикий бизон прет уже не первый день. Начал еще эвон когда, как только коммунистов скинули, и, кабы не Польдиковы потомки, наверняка давно добился бы своего. А потомки бдят, в правлении гмины не один оказался, вот и пришлось сделать вид, что гмина мечтает приобрести поместье для себя. Бизон на время притих, но наверняка не смирился.
– Да кто он вообще такой? – раздраженно поинтересовалась Агнешка, сидя на крылечке дома Польдиковой дочери.
Агнешка с ней давно подружилась, дела требовали постоянного общения, и теперь они с Томашем знали ее имя. Собственно, первым узнал его Томаш, он энергично занимался оформлением документов и сбором недостающих и был очень горд собой, поскольку удостоился похвалы официального нотариуса – документация не нуждалась ни в каких дополнениях и изменениях.
Дочь Польдика звали Габриэлой Витчаковой. Престарелая Габриэла пожала плечами и стряхнула с фартука крошки хлеба. Как всегда, ее застали за кормлением домашней птицы.
– Фамилия у него такая… на языке вертится. Не то Пуглявый, не то Пуклястый…
– Может, Пукельник?
– О, вот именно, Пукельник. Анджей Пукельник.
– В чем дело? – спросил Томаш, заметив, что Агнешка словно окаменела на мгновение. – Знакомый тип?
– Вот папаша мой его наверняка знал, в прежние-то времена Пукельники сюда хаживали, – вместо девушки ответила хозяйка. – Прорва Пукедьников тут ошивалась, надо думать, еще в те времена присмотрели себе это имение.
Не удовлетворенный информацией из прошлого, Томаш продолжал вопросительно глядеть на Агнешку. Та наконец отозвалась:
– Лично я его не знаю, только слышала о нем. То есть не о нем, а о Пукельниках вообще. То есть не слышала, а читала.
– Где?
– В дневниках Матильды и записках панны Доминики.
– И что?
– И кажется, догадываюсь, чего он так сюда рвется.
И Томаш, и Габриэла с интересом ждали продолжения, столь краткий ответ их не удовлетворил, однако девушка замолчала и погрузилась в невеселые размышления. А потом сама принялась задавать вопросы:
– А он здесь бывал, этот Пукельник?
– Бывать-то бывал, да много не добился, – с удовлетворением сообщила старая Габриэла. – Я еще с молодых лет запомнила, что Пукельников не велено в дом пущать, и, хотя папаша мой не об этом Анджее говорил, а, может, о деде его или другом каком Пукельнике, внуку наказала от ворот поворот ему дать и всяческие препятствия чинить. И сама старалась одного в доме не оставлять, а уж он рвался! Да меня не проведешь.
– И что он в доме осматривал?
– Покои разные на первом этаже, более других ту комнату, в которой книжки раньше стояли. И в погреб спускался, а как же, вроде для того, чтобы в этом… как его… цоколе стены каменные оглядеть да простучать, не сыплются ли от сырости, не завелся ли грибок или еще что. Так в том погребе далеко не пройдешь, там на моей памяти отродясь порядку не наводили. А уж так щупал стены да по штукатурке стучал, я боялась, как бы штукатурка не осыпалась. Да нет, в старину работали на совесть.
– А полы?
Габриэла тяжело вздохнула.
– С полами хуже дело. И дожди сквозь разбитые окна заливали, и дети бегали, и лук хранили, яблоки там, а то и зерно. Так что полы малость попорчены, но ведь дубовые, еще послужат. А этот Пукельник, он что выделывал? Я думала – не спятил ли, часом, словно краковяк отплясывал, притоптывал да подпрыгивал, а ведь сам ни в одном глазу. Да ничего не вытоптал.
– Последний раз давно он приезжал?
– С полгода будет. И еще заявлялся, да я не впустила, на ключи сослалась, что где-то запропастились, то у внука на работе, то еще что придумаю. И больше в дом не заходил, а раза два пытался. Эй, паненка, сдается мне, в доме что-то прабабками вашими припрятано, так он за тем и приходил. Давно, видать, Пукельники за этим охотятся. Правильно я говорю?
Столько доброжелательности и сочувствия прозвучало в вопросе старухи, что Агнешка не стала темнить.
– Правильно. И в прежние времена кое-что интересное находилось в доме, и теперь, возможно, осталось. И все мои бабки-прабабки в могиле бы перевернулись, если бы проклятый Пукельник это разыскал и забрал. Именно Пукельник! В давние времена эти Пукельники много чего плохого тут натворили, как-нибудь на досуге расскажу поподробнее.
– Может, как-нибудь на досуге и мне кое-что расскажешь? – попытался съехидничать Томаш. Должно быть, все-таки затаил обиду.
– Бабы, проше пана, они любопытные, – наставительно заметила старуха. – Мужик-то промолчит, а вот баба… И паненка знает, где это спрятано?
– Знать наверняка не знаю, но догадываюсь. – И, вставая со ступеньки крыльца, добавила: – Топать по прогнившему полу я не собираюсь, но вот оглядеть то, что от сада осталось, хотелось бы. Некогда он был потрясающе хорош, посмотрим, каков сейчас.
