спасительные выстрелы. Одет он был как брат-близнец зеленоглазой красавицы, но в чертах лица и фигуры, в прочерчивающих волосы золотых прядках ощущалась примесь благородной крови.
Между ними на расстеленной на крыше салфетке стоял дымящийся термос и лежало несколько бутербродов.
На высыпавших на крышу закованных в полную боевую броню гвардейцев эта парочка не обратила ни малейшего внимания.
Таш почувствовал некоторую растерянность. С одной стороны, не вызывает сомнения, что они только что спасли жизнь Его Величеству и всей императорской семье. С другой… Не положено низкорожденным таинственным образом вдруг оказываться на крыше самого охраняемого помещения во всей империи. Да еще протащив с собой гравитонное ружье. А уж если они там оказались, с оружием и всем прочим, им как-то не полагается устраивать себе второй завтрак.
Однако, прежде чем Таш успел сформулировать для себя неправильность происходящего, вперед выступил капитан.
— Руки вверх! Все имплантаты отключить! Назовите себя!
Девушка повернулась к нему, обдав жгучим взглядом изумрудных глаз. Затем гибко встала, не обращая ни малейшего внимания на следящие за каждым ее движением нейробластеры гвардейцев. Полные, абсолютно плебейские, но от этого не менее завораживающие губы дрогнули в улыбке.
Глянула на свое хроно.
— Две минуты восемь секунд. Реакция у вас, господа гвардейцы, никуда не годится.
А потом она отхлебнула из своей кружки и отвернулась от них, направляясь к парню, который так и не соизволил обратить на них внимание.
Кажется, капитан был столь озадачен, что даже не разозлился. С таким ему еще сталкиваться не приходилось.
— Взять их!
Но никто не двинулся с места. Попытавшийся было дернуться Таш вдруг обнаружил, что не может пошевелить ни одним мускулом. Парализующее поле!
Странная пара стояла бок о бок на краю крыши, прихлебывая из кружек, и их расслабленные позы никак не вязались с цепким напряжением, с каким глаза шарили по небу. Потом она, уже прикончившая свой бутерброд, вдруг поднесла к глазам какой-то прибор. (Судя по всему, сканер военного образца, отслеживающий изменение полей, только вот откуда такой игрушке взяться у этих двух? А откуда у них взялись гравитонное ружье и парализующее поле?)
— Третий квадрат слева. Сейчас.
Парень тут же оставил кружку и припал к мягко покачивающемуся на антигравитационной стойке ружью. Таш отчаянно пытался пошевелиться, пытался хоть что-то сделать, помешать…
Императорский флаер уже давно загнали обратно в ангар, под защиту мощных щитов Большого дворца. Их не пробьет ничто, кроме разве тахитронной бомбы, но откуда здесь…
Громада тахитронной бомбы появилась в воздухе, точно так же как до этого — два катера, и, на мгновение зависнув, начала стремительно падать вниз… Тихо чихнуло гравитонное ружье, и бомба, так и не достигнув точки соприкосновения, вспыхнула облачком безвредной плазмы.
Мужчина-полукровка оторвался от ружья и бросил вопросительный взгляд на женщину. Та еще раз взглянула на сканер и покачала головой.
— Все. На сегодня у них больше ничего не припрятано.
И вновь поднесла кружку к губам, допивая последние капли. Пожалуй, излишне демонстративно. Теперь, когда напряжение спало, Таш подумал, что все это время нервы у двух странных спасителей были натянуты до предела.
Мужчина начал сворачивать ружье, упаковывая его в извлеченный откуда-то футляр, а она подошла к гвардейцам, которые вдруг вновь обрели свободу движения.
— Хорошо. Теперь отведите нас к императору. — Это прозвучало даже не как приказ, а как царственное соизволение.
Уже надевая на странную парочку смирительные ошейники, Таш вдруг спросил:
— Кто это были?
Остальные гвардейцы резко повернулись на столь грубое нарушение правил, но никто не попытался пресечь недозволенный разговор.
— Это? Хороший вопрос. Я хотела бы знать на него ответ.
— А кто вы?
— А мы — Посланники. Сразу двое. Прошу любить и жаловать.
Примечания
1
Belle — Красавица (фр.)
