у него в руках!!!
Анджей заботливо обнимал и укутывал одеялом аккумулятор, снятый с машины…
И честно говоря, он ворковал, пожалуй, по делу: на следующее утро его «фиат» взял с места как ни в чем не бывало, «симку» пришлось тащить на тросе, а за «Варшавой» уговорили свернуть «Волгу» с шоссе.
На следующий год…
Нет, следующий год оставим пока в покое. Много разных разностей за это время приключилось, да и пора вспомнить про хронологию. От Новых годов пока что отвяжусь, вернусь к ним когда понадобится, потому что невезениям вовсе не пришел еще конец. Добавлю только одно: много лет спустя Михал смертельно обидел меня, из мести я вывела его в
* * *
Так вот, если придерживаться хронологии, то еще раньше я познакомилась с очередным Юреком. Познакомилась при самых обыденных обстоятельствах: ранним утром мчалась Дольной по направлению к Пулавской, за руку волокла Роберта и отчаянно махала рукой всем средствам передвижения. Обычно что- нибудь да попадалось — такси, левак, «скорая помощь», грузовик — разнообразия хватало, не ездила лишь угольным фургоном. И на сей раз остановилась машина, я села, объявила: ребенка надо срочно на Аллею Неподлеглости, после на Кредитовую на работу, водитель согласился, поехали. Позже он сам признался, оценил меня позитивно и сразу начал прикидывать, на что клюну. На ужин в «Гранде» — ясно, нет. Очень быстро вышел на явь — клюю на моторизацию.
Соблазнил меня «ситроеном» с автоматической коробкой передач. Я согласилась — хотя вовсе не рвалась — на экскурсию этим «ситроеном» в Желязову Волю — сама буду за рулем. От Юрека в восторг не пришла — на мой вкус, в нем было многовато лишнего веса, все прочее, правда, в порядке, и я рискнула, предупредив, что возьму детей.
И сегодня не понимаю, почему он не порвал со мной сразу же и навсегда, ибо мои дети для этого сделали все.
Начал Ежи:
— Мать, а кто такой Шопен?
— То есть как кто? — возмутился было Юрек. — Твой сын не знает Шопена?
— Дитятко, расскажи пану, кто такой Шопен, — попросила я, ни на что уже не надеясь.
Дитятко не подвело, изрекло не задумываясь:
— А это испытатель реактивных самолетов, здесь в пруду ноги мыл.
Меня на такой финт не поймаешь, но Юрек отреагировал с подозрением. Подключился Роберт, который, несмотря на свой юный возраст, номера отмачивал дьявольские, сообща мои детки высказали множество всяческих соображений, а изобретательностью обладали неисчерпаемой. Чтобы более или менее представить устроенное ими шоу, придется опять сделать малюсенькое отступленьице.
Шестилетний Роберт часто ходил за покупками в магазин, где работала родственница. Как-то она спросила:
— А почему твоя бабушка не пришла?
— Собиралась, — грустно сообщил ребенок, — да не могла, вдребезги пьяная под столом лежит.
— Слушай, не знай я тебя, поверила бы, клянусь, — рассказывала потом родственница моей матери. — Он так сказал, что все покупатели поверили, честное слово, я аж вся покраснела…
Подобные заявления Роберт делал постоянно, да еще комментировал разные происшествия. Я перепугалась насмерть, пока не услышала про Йолю. Йоли я не знала, но не в том дело.
Йоля ходила в детский сад, мать дежурила в больнице, отец ушел на какое-то совещание, и за ребенком делегировали бабушку.
— Йоля, за тобой бабушка пришла, — сообщила воспитательница.
— Бабушка?.. — переспросила Йоля с таким сомнением, что воспитательница забеспокоилась.
— Ну что же ты, ведь это твоя бабушка…
Йоля отступила и прижалась к обескураженной воспитательнице:
— Какая бабушка? Я эту пани не знаю…
— Йоля, что ты говоришь? Как ты меня не знаешь? — обалдела бабушка.
— Не знаю я эту пани…
Воспитательница всполошилась и увела девочку в другую комнату.
— Йоля, а это мама твоей мамы или твоего папы?.. — коварно поинтересовалась она.
Но Йолю на мякине провести не удалось.
— Какая мама, что вы, я эту пани совсем не знаю…
Мать с дежурства из больницы уйти не могла, выволокли с совещания отца: возникли опасения, что ребенка собираются похитить. Перепуганный отец примчался, дело выяснилось.
— Йоля, почему ты сказала, что не знаешь бабушку? — упрекнул девочку отец.
— Да так просто…
Другую девочку — имени не помню — бабушка взяла с собой на службу в Страстную Пятницу в костел Святою Креста, где страсти Господни отличались большим реализмом: Христос лежал, а из-под тернового венца сочились капли крови. Бабушка опустилась на колени, начала молиться, расчувствовалась и всплакнула. Девочка подозрительно поглядывала то на бабушку, то на Христа.
— Что ты плачешь, — решительно потребовала она. — «Скорую помощь» вызывать надо!
А один мальчик из знакомой семьи оказался достойным соперником моего Роберта. Ехал с родителями в переполненном трамвае, родителей оттеснили вперед, а мальчик остался где-то в середине вагона, над ним сжалилась дама.
— Иди сюда, мальчик, встань тут, а то тебя совсем затолкают. Ты едешь один?
— Да, один, — вздохнул ребенок.
— А где же твои родители? Мама и папа?
Застрявшие на передней площадке родители вдруг услышали несчастный голос своего ребенка:
— Вы знаете, мой папа страшно пьет и бьет мамусю…
— И тебя тоже бьет? О Боже!
— И меня бьет, вон тут синяк и тут… А мамуся меня защищает. А папа все продает, все выносит из дому на водку…
— Но ты же хорошо одет?..
— Так одна тетя приходит и приносит мне разные вещи, а то ничего бы у меня не было…
Весь трамвай, затаив дыхание, слушал мартирологию бедного ребенка. Отгороженные толпой родители ничего не могли поделать. Выскочили на остановку раньше и сбежали, опасаясь, как бы толпа не линчевала их, а чертов мальчишка тоже успел выскочить и как ни в чем не бывало догнал своих родичей.
Узнав про эти приключения, я успокоилась: Роберт вовсе не выламывался из хорошей нормы. Ну а в Желязовой Воле мои дети показали экстра-класс: по пути домой у Юрека испортилось пневматическое регулирование подвески, началась вибрация — обычное невезение. Детки буквально висели у него над головой, изощренно комментируя манеру езды и качество машины. Юрек выдержал, стиснув зубы, ничего не скажешь, тоже проявил экстра-класс самообладания.
Когда моя мать с детьми, проведя лето в Подгуже, собралась возвращаться, я договорилась с Юреком поехать и забрать всю компанию. Уступчивостью он не страдал, и за два часа до отъезда мы успели поссориться. Внезапно я оказалась в пиковой ситуации, знакомый таксист куда-то уехал, мамуля, не появись я в условленное время, с ума бы сошла — короче, выход нужно найти, и немедленно. Мотосбыт в те годы сдавал в прокат машины, даже не слишком дорого, находился он на Аллее Войска Польского, там потребовали сделать пробную поездку. Ничего не попишешь, пусть будет пробная поездка.
Машина стояла в самом дальнем углу двора, и чего только не было между ней и воротами:
