– Уходите, – сказала она Игорю, – не надо, чтобы вас задержали.
– Уже, – сказал Игорь.
Он тяжело поднялся и через минуту скрылся в вечернем сумраке.
– Дима, это была Леденцова. Она украла авторучку, а потом ее потеряла, на лестнице, когда стреляла в меня.
Он снова был рядом.
– Да? – сказал Дима. – Интересно, хотя и нелогично.
– Мне сказала продавщица. Я вспомнила, где видела авторучку, она все подтвердила. И четко описала Леденцову.
Марина лежала на огромной кровати в его огромном доме с высокими потолками и смотрела на вековые сосны за огромным окном.
– Кхм, – кашлянул Дима.
– Что за скептицизм? – спросила Марина. – Тебя не впечатляет? Это она! Она украла авторучку в бутике, а потом подбросила ее. До разгадки один шаг!
Глаза у нее сами собой закрывались.
– Я хочу спать, – сказала она, переворачиваясь на бок. – Мне наконец-то хочется спать. У меня была бессонница. Я боялась заснуть. А сейчас все плохо – муж ревнует, брак рушится, я не понимаю, что происходит. Продавщица в бутике, по странному совпадению, читает книгу о том, как у хозяйки агентства по недвижимости отбирают бизнес, а я… лежу на кровати… и хочу спать.
Она закрыла глаза.
– Давай. Я буду тебя охранять, – сказал Дима, вытягивая ноги. – Тебе не нужна компания?
Марина промолчала.
– Ну, тогда спи одна.
Дима принес одеяло и накрыл ее. Перед глазами Марины летали разноцветные точки, их становилось все больше, что-то зазвенело, как будто комары, и наконец она провалилась в черноту.
Когда она проснулась, за окном было темно. Дима сидел в той же позе, вытянув ноги. На лице у него играла улыбка. Марина села на кровати и посмотрела на него.
– Ты хочешь сказать, что я красивый? – спросил он.
– Уже не знаю, – ответила Марина. – Я привыкла. Скажи мне, твоя девушка, которая охраняла нас в больнице, не видела, кто пытался убить мою сестру?
– Человек стоял спиной и был одет в белый халат, – сказал Дима. – Она не видела лица.
– Я не верю тебе, – сказала Марина. – Ты контролируешь ситуацию, ты все знаешь, у тебя везде свои люди. Неужели ты не знаешь, кто это был и куда потом делся?
– Туда же. В окно. Куда потом и Карина.
– Ее зовут Карина?
– Да. Она штатный сотрудник дружественного мне охранного агентства. Так вот. Она бросилась на убийцу, но тут твой муж проснулся и с ходу решил, что нужно атаковать именно Карину. И все испортил. Враг, возможно, уже был бы у нас в руках.
– Это Леденцова, – сказала Марина.
– И любовник твоей сестры – тоже Леденцова? Думаешь, она лесбиянка? При том, что Игорь в супермаркете видел, как Лена покупала постельное белье с каким-то мужчиной? И он точно видел, что это мужчина?
– Ты все врешь, – сказала Марина. – Я чувствую. Ты все делаешь вкривь и вкось, поэтому я чуть было не лишилась сестры, у моей мамы гипертонический криз, и скоро лишусь мужа, который и так подозревает меня в неверности, а скоро вообще либо умрет от руки убийцы, либо уйдет на фиг. Ты мне всю жизнь испортил. Ты приносишь несчастье.
Она легла и уставилась в потолок.
Дима смотрел на нее и молчал – спокойно и ласково, как смотрят на расшалившегося ребенка.
Марина швырнула в него подушкой, он поймал ее и бросил обратно.
Что-то летало, кружилось, жужжало. Марине снилось, что она идет по магазину. Черный бархат, золото, золото, золото. Серьги, кольца, колье, кулоны кружились в воздухе. Маленькие золотые сердца, большие, огромные.
Цепочка с желтым дутым медальоном обвила шею Марины, потом скользнула вниз, зазвенела по полу, затем начала ползти на нее, как змея, поднимая золотую голову.
«Двадцать девятый сон Веры Павловны», – подумала Марина.
Она попыталась проснуться, но ей не удавалось.
Теперь золото сыпалось в воду, с легким шумом, как будто дождь. Все быстрее и быстрее, все больше желтых капель и больше. Среди них попадались розовые, белые, червонные. Вода прибывала, она заливала все, прозрачная, голубая лавина, прилив, океан. Все сверкало, сияло, откуда-то, казалось, звучала музыка. Потом раздалось шелестение, появилась бумага. Листы летели, как птицы, кружились, как осенние листья, и падали на воду, покрывая океан мелкими черно-белыми параллелепипедами.
Фотографии.
– Ага, – подумала Марина.
Она спала и понимала, что видит красивый сон. А потом открыла глаза.
– Никакой мистики. Во сне мозг продолжает работать и решает задачи, которые были поставлены перед человеком днем. Поэтому я верю в твои сны, – сказал Дима. – Менделеев увидел во сне свою периодическую таблицу, например. Это все знают.
– Есть такой анекдот, – сказала Марина, – периодическая таблица сначала приснилась Александру Сергеевичу Пушкину, но он ничего не понял.
– Ха-ха, – сказал Дима.
Они сидели на кухне в квартире Лены. На столе стояла шкатулка с драгоценностями.
– Все просто, – сказала Марина, – у меня крутилась такая мысль, но так и не оформилась. И только когда я увидела во сне поток золотых украшений и плавающие в океане фотографии, поняла, где искать.
Марина взяла в руку кулончик в виде головы Нефертити и отложила его в сторону. Сердечко с рубином тоже ее не заинтересовало, длинная цепь с крупным кулоном в виде жетона была обследована и также отправилась в отвал.
– Не то, – сказала Марина.
Потом Марина отложила в сторону горсть колец.
– А вот и то, что нужно.
Марина держала в руках круглый золотой кулон, гладкий со всех сторон, как капля.
– Это медальон, – сказала Марина. – Тут внутри фотография. Он раньше открывался, а сейчас запаян. Тут слева остатки петель.
– Сейчас поедем к ювелиру, – сказал Дима.
– Ты знаешь, кто там, – заявила Марина, – а я нет. Ты ведь знаешь, признайся.
Она наклонилась вперед.
– А ты? Не догадываешься? – спросил он.
Марина закрыла глаза.
– Он как-то связан с Леденцовой. Но я не знаю, как, – сказала Марина. – Они действуют вдвоем, он и Леденцова. Начальник Леденцовой, муж Леденцовой, брат Леденцовой, сама Леденцова в мужской одежде… Я не знаю!
Дима провел рукой по ее плечу.
– Ладно, поедем к ювелиру, – сказал он. – Ты все увидишь сама.
Марина почувствовала, как у нее задрожали руки.
– Марина Георгиевна, – позвонил Евгений, – к нам на счет наконец-то пришли деньги за пахучую квартиру.
– Хорошо, – сказала Марина. – Как там Настя?
– Влюблена. По-прежнему целый день сидит в аське. Строчит. Не может оторваться.
Олег Олегович пришел на работу. Правда, с похмелья.
