Через секунду лакей распахнул дверь, и в комнату вплыла вдовствующая леди Рейвенсден.
– Напомни мне потом спросить, как тебе удалось развить слух до такой степени, – тихо пробормотал Девенхэм, – твоя мать всегда появляется бесшумно.
Замечание абсолютно точное.
Гермиона, графиня Рейвенсден, была эфирным созданием, чья утонченная красота покорила многих во времена ее молодости. Хотя в дивных локонах, покрытых брюссельскими кружевами, сейчас сверкало больше серебра, чем золота, все еще прекрасные голубые глаза в сочетании с тонким станом и мягким голосом лучше всяких слов свидетельствовали о былой привлекательности. То, что она сумела подарить мужу четырех сыновей, унаследовавших высокую крепкую фигуру, черные волосы и зеленые глаза – характерные черты мужчин рода Дэлтон, – было, по мнению всех, из разряда чудес. Только наиболее проницательные чувствовали, что под волнами тонких, пастельных цветов шелков и кружев, в которые ее сиятельство драпировала свои изящные формы, скрываются стальные нервы.
Ее сын безусловно знал это. Ник взглянул на мать и пододвинул стул.
– Доброе утро, матушка. Вы что-то поднялись сегодня необычайно рано. Позавтракаете с нами?
Миледи изящно повела плечами.
– Как можно, Николас? Ты же знаешь, до полудня я выпиваю только чашечку слабого чая. Доброе утро, Барни. – Взгляд ее упал на тарелку, где все еще лежал недоеденный кусок ветчины. Она на мгновение закрыла глаза и бессильно опустилась на пододвинутый сыном стул.
– Не позвонить ли Винвику, чтобы он принес вам чая, мадам? – осведомился Девенхэм, жалобно глядя на Рейвенсдена.
– Спасибо, Барни, горничная приносит мне чай в спальню. К тому же Винвик увлечен каким-то странным спором у парадного входа. Не представляю, что бы это значило.
– Какая-то мисс Смисби, – стал объяснять виконт, снова садясь, – домогается знакомства с Ником, а Винвик пытается ее выпроводить.
– Пытается выпроводить? – изумилась графиня.
– Боюсь, матушка, – сухо прервал их Ник, – вам придется мириться со зрелищем недоеденного завтрака до тех пор, пока Винвик не отделается от посетительницы.
– Если она увидит вас, мы окажемся в прескверном положении, – добавил Девенхэм, почувствовав необходимость в дальнейшем разъяснении. – Она воспользуется вами, чтобы познакомиться с Ником.
– О нет, – с сомнением пробормотала графиня. – Платье в красно-коричневую полоску… нет, решительно не годится.
– Не годится для чего, мама?
– Для утренних визитов, дорогой. А ты о чем подумал? И, говоря о визитах, я пришла спросить, не будешь ли ты так любезен сопровождать меня в Риббонхолл? Мы с Августой собираемся в Истборн за покупками, но ей не хочется делать крюк, заезжая за мной. Когда мы уедем, ты сможешь покататься с мисс Риббонхолл. Уверена, ей будет приятно показать тебе все перемены, произошедшие в Сассексе в твое отсутствие. Она очень общительная девушка.
Ник переглянулся с Девенхэмом.
– Но я, к несчастью, не столь общителен, – заявил он довольно резко. – На случай если вы забыли, матушка, я приехал сюда, чтобы навести порядок в поместье, что требует моего присутствия здесь хотя бы изредка. Но, конечно, это не означает, что вы должны лишать себя удовольствия. Все кареты в вашем распоряжении и сколько угодно лакеев, если вы нуждаетесь в эскорте… – Тут он предпочел умолкнуть, видя, что мать достает из ридикюля нюхательную соль.
– Ваша бедная мать не заслуживает такого нарочито грубого тона. Я отнюдь не рассчитываю, что ты будешь всюду меня сопровождать. Но, должна тебе заметить, до сегодняшнего дня ты, по-моему, делал это с удовольствием.
– Видимо, он немного переусердствовал, – поспешил вмешаться Девенхэм, видя, как сжались губы приятеля. – Ник слишком долго не был в обществе и еще не привык, что на него кидаются женщины, как только он высунет нос из дому. Вчера мы были атакованы целой группой хихикающих девиц, пытавшихся устроить с нами состязание в верховой езде. А вспомните красотку, которая упала в обморок прямо ему на руки на вечере в Лэнгдоне. И главное, все это было чистейшим притворством. Трудно винить его, что он чувствует себя затравленным зверем.
Миледи мгновенно обрела утраченные силы.
– Никогда в жизни не была столь шокирована, – заявила она, укоризненно глядя на сына, – должна заметить, ты вел себя совершенно недопустимо. Как ты мог отступить и позволить мисс Шерингтон упасть на пол?
– Дурочка это заслужила, – прорычал Ник.
– Совершенно согласен. В жизни не видел, чтобы женщина пришла в себя так быстро, – рассмеялся Девенхэм.
Окруженная явной мужской бесчувственностью, графиня сочла за благо снова вернуться к своему обычному легкому тону.
– Ну хорошо, вы преподали мисс Шерингтон урок, – уступила она. – Однако, должна вам сказать, большинство молодых леди ведут себя более скромно. Я совершенно уверена, что мисс Риббонхолл никогда…
– Послушайте, матушка, пока вы не закончили, позвольте мне прояснить…
И опять Девенхэм с улыбкой поспешил разрядить атмосферу.
– Почту за честь сопровождать миледи в Риббонхолл, если, конечно, вы согласитесь проехать несколько миль в спортивном экипаже, мадам. Знаете, я учу мисс Риббонхолл управлять фаэтоном.
Леди Рейвенсден одарила его ангельской улыбкой, давая понять, что способна по достоинству оценить благородство.
– Милый Барни, – как бы обращаясь к самой себе, проговорила она. – Всегда такой любезный. – Поднявшись и рассеянно потрепав сына по плечу в знак милостивого прощения, графиня направилась к выходу.
Ник поспешил открыть перед ней дверь.
– Дев через минуту присоединится к вам, матушка.
– Говорят, если женщина что-нибудь задумала, то обязательно добьется своего, – это как раз о моей матери. Черт бы все побрал! – пробормотал он, закрыв дверь и повернувшись к виконту.
– Не хотелось бы разочаровывать тебя, Ник, но она не одна такая. Вспомни прошлую неделю, не говоря уж о девице, которая на днях посреди деревни уронила корзинку прямо к твоим ногам. Если так будет продолжаться, не успеешь оглянуться, как они вооружатся и станут опасными. Что, черт возьми, ты собираешься делать?
Ник облокотился на дверь и скрестил на груди руки.
– Завербую тебя, чтобы развлекать мою мать, – ответил он, слегка улыбнувшись.
Виконт обхватил голову руками.
– Так и знал, что ты пригласил меня сюда не для игры в шахматы, – простонал он. – Значит, я должен повсюду таскаться с твоей матушкой, пока ты будешь охотиться за темными, подозрительными личностями.
– Не думаю, что священник, с которым я собираюсь поговорить сегодня, подходит под эту категорию. Возможно, он именно тот человек, кто может рассказать мне о Линлее.
– Только обращайся с ним повежливее, чем со мной, – печально проговорил Девенхэм. Подцепив на вилку кусочек ветчины, он с сомнением покачал головой. – Будь потоньше, Ник, похитрее. Если хочешь расспросить викария о соседях, прояви как можно больше деликатности.
Вечером того же дня, застав преподобного Баттерлоу в маленьком садике, окружающем церковь Комберфорда, Ник убедился, что тонкость обхождения отнюдь не его стихия. Беда в том, нехотя признался себе граф, что, допрашивая врага, он привык приставлять к его горлу нож. Может, это и было не слишком деликатно, зато давало прекрасные результаты.
Напомнив себе, что теперь он человек светский и должен вести себя соответственно, Ник попытался выведать у священника какие-нибудь подробности из жизни соседей.
– Владелец Гранжа переехал сюда лет девять назад, так что вы, без сомнения, с ним хорошо знакомы?
