– Вы имеете в виду сэра Джаспера Линлея, милорд? Да, я хорошо знаю его и мисс Сару, его племянницу. – Прервав изучение прелестной розы, викарий поднял глаза на собеседника. – Весьма достойная девушка. Очень милая. Имеет склонность к серьезным занятиям и совершенно нелегкомысленна, если вы понимаете, что я имею в виду, дорогой сэр.
Кивнув в знак согласия головой, Ник досадливо подумал о том, что, с кем бы он ни пытался заговорить о сэре Линлее, разговор тут же переходил на его племянницу. Но так как было чрезвычайно маловероятно, чтобы такой образец добродетели служил в шпионах Наполеона, он больше и слышать не хотел о достоинствах Сары Линлей. Вот ее дядя – другое дело!
– Я еще не успел познакомиться с сэром Джаспером, хотя он мой ближайший сосед. Но в настоящее время он, кажется, находится в Танбридже?
– Уехал незадолго до вашего приезда, милорд, недели три назад, – сообщил викарий, наклоняясь, чтобы вырвать сорняк, имевший неосторожность вырасти прямо посреди клумбы. – Но вчера вечером я видел, как карета сэра Джаспера проехала через деревню. Полагаю, сэр, если поездка не слишком его утомила, он в ближайшее время пришлет вам приглашение. Сам он редко выезжает, но любит поддерживать сердечные отношения с соседями. Бесчисленное количество раз я слышал, как он…
– Они не выезжают? – бесцеремонно прервал викария Ник. – Наверное, скучновато для молодой леди. – И очень удобно для человека, продающего секреты французам.
– О, мисс Линлей уже не первой молодости, – охотно сообщил ему Баттерлоу и торопливо добавил: – Но она вовсе не дурнушка, нет, нет. Она была таким прелестным ребенком, излучавшим радость…
Словоохотливый маленький священник неожиданно умолк, улыбка исчезла с его лица, и он печально покачал головой, как будто милый, веселый нрав мисс Линлей вызывал у него глубочайшую скорбь.
Ник стиснул зубы, чтобы не дать сорваться с языка проклятьям, совершенно неподходящим для ушей его собеседника. С него было достаточно.
Если еще хоть один человек начнет восхвалять достоинства мисс Линлей только для того, чтобы тут же замолчать с многозначительным печальным видом, он не отвечает за последствия.
К счастью для теплых отношений, всегда существовавших между приходом и обитателями замка, появилась домоправительница преподобного Баттерлоу и объявила, что в гостиной ждет еще один посетитель. Ник поспешил распрощаться с викарием и удалился после взаимных выражений доброжелательности. Но как только он, пустив лошадь галопом, выехал на побережье, мысли о сэре Джаспере опять завладели им.
Был ли Линлей безобидным старым инвалидом, каким казался всем, или он являлся тем предателем, выследить которого послали Ника? И что случилось с его племянницей, почему все так ее жалели? Тут явно что-то кроется. Ведь помимо Баттерлоу с его загадочными намеками был еще и старый конюх деда, живший сейчас на покое в маленьком коттедже в поместье, который тоже на что-то намекал в первый же день приезда Ника.
– Соседи, ваша светлость? – проговорил Пик в ответ на его вопрос. – Ну, тут неподалеку живут Фишбурны. Наверно, вы помните их по детским годам. Достойные люди, любят деревенскую жизнь. А к югу – поместье сэра Джаспера Линлея и его племянницы Сары. Ангел, милорд, сущий ангел. Что бы я только делал без нее прошлой зимой, когда меня ревматизм замучил. И сколько раз она заглядывала узнать, как мы с женой управляемся… – На этом он замолчал и так тяжело вздохнул, что казалось, говорил об умершей.
Пожилая домоправительница была следующей.
– Прелестнейшая, добрейшая девушка, которая когда-либо ступала по земле, ваша светлость. Взять хотя бы ту историю, когда моя младшенькая попала в дурную компанию, вы понимаете, о чем я говорю… так вот, мисс Линлей взяла ее к себе, нашла ей приличную работу, и все это без единого слова упрека. Впрочем, тут нечему дивиться, ведь после того, как… – И на этой многозначительной ноте миссис Винвик замолчала и заговорила на другую тему.
То же самое происходило и с другими, как только разговор случайно касался мисс Линлей. И поскольку он и Дев сопровождали леди Рейвенсден, нанося визиты соседям, это случалось с раздражающей регулярностью. Он надеялся получить ответ на этот вопрос у Фишбурнов, которым наносил ответный визит сегодня днем. Отмахнувшись от предложенного женой чая, лорд Фишбурн с удовольствием предложил ему стакан вина.
– Я слышал, милорд, Джаспер Линлей вернулся. Его земли находятся между вашей южной границей и побережьем, как вы, наверное, знаете. Достойный джентльмен. Отставной военный, как и вы. Живет со своей племянницей. Милая девушка. Стала бы кому-нибудь прекрасной женой, если бы не… – И неожиданно замолчал.
Тут уж Ник почувствовал, что его терпению приходит конец.
– Если бы не что? – довольно бесцеремонно спросил он.
Но лорд Фишбурн заметил предупреждающий острый взгляд жены.
– Да так… в общем… ничего, милорд. Эти мне современные дамы, ну, вы сами знаете. Кто их разберет. У девиц вошло в моду не выходить замуж. Но очень хорошая наездница. Кстати, о верховой езде: не хотите ли послушать, что выкинул этот юный лоботряс Маршем?
И разговор круто повернулся к обсуждению местной молодежи.
Глядя прямо перед собой, Ник задумался. Может, он слишком мнителен? Нет, совершенно точно – как только разговор касался Линлеев, он словно упирался в каменную стену, хотя все с удовольствием сплетничали об остальных соседях.
Вот незадача, раздраженно подумал он. Год назад, после неожиданной смерти бездетного старшего брата, заодно с титулом на него обрушились заботы о Рейвенсденхолле, и его бывшее начальство решило, что визит с инспекцией в сассекское поместье будет прекрасным предлогом, чтобы возобновить расследование, прерванное из-за загадочной смерти их прежнего агента.
Рейвенсдена не пришлось долго уговаривать. Несмотря на то что он был занят неожиданно свалившимися на него обязанностями и заботами, ему стало казаться, будто нечто важное ушло из его жизни – не хватало ощущения постоянной опасности и риска.
Ник нахмурился. Если это так, значит, он уже не годится для нормальной жизни.
Сильный порыв ветра принес запах дождя и заставил раскачиваться макушки деревьев. Граф взглянул вверх. Разглядеть небо сквозь плотную листву было трудно, но быстро густевший сумрак сказал ему все, что нужно. Надвигался ураган. Один из тех принесенных восточным ветром, что периодически обрушивались на эту часть побережья.
Натянув поводья, он пустил в галоп своего рослого вороного коня.
Как раз в тот момент, когда Сара поднялась по ступеням, ведущим с берега, с востока налетел ветер. Он запутался в вишнево-красных юбках старенького платья, обернув их вокруг ног, и попытался завладеть ее простенькой шляпкой. Внизу море начало яростно хлестать о берег.
– Как глупо, – пробормотала она, когда на лицо упали первые капли дождя. – Отправиться на прогулку, не поинтересовавшись погодой!
Сжимая одной рукой тяжелый ридикюль, а другой придерживая шляпку, она миновала вершину утеса и бросилась к спасительной сени леса. Под деревьями царили сумерки, зато ветер был не так свиреп.
Сара заколебалась, вглядываясь в узкую, казавшуюся отнюдь не безопасной тропинку, проклиная преследующий ее рок. Надо же было случиться урагану в тот самый день, когда по прошествии восьми лет она наконец набралась храбрости, чтобы пройти одной через лес. Если ветер и дождь посланы ей в награду за мужество, что ж, по крайней мере надо постараться сократить это удовольствие.
В следующий момент она велела себе не быть такой глупой. Ну и что с того, что чахлые кустарники по обеим сторонам тропинки так похожи на присевших уродцев, словно подстерегающих ее? Она же знает – это просто кусты. И жутковатый стон над головой – звук трепещущих ветвей. Тут нет никакой опасности. Она прекрасно найдет дорогу в этом лесу даже в потемках, но лучше бы вернуться домой до проливного дождя.
Но она не побежит.
Как только Сара решилась двинуться вперед, низкая ветка больно стегнула по руке, и она чуть не выронила ридикюль. Девушка прижала его к себе обеими руками, проклиная и ветку, и готовое выскочить из
