— Ты… ты заходил в мою спальню? — Голубые глаза девушки мгновенно превратились в льдинки.
Он кивнул, нимало не смущенный.
— Да. Мне было очень любопытно. Но если ты подумала, что я собираюсь затащить тебя в постель в расплату за прогулку, то жестоко ошиблась. Хотя это и был комплимент, — честно признался Рэнди. — Не знаю, что происходит в твоей жизни, и не собираюсь допытываться, раз тебе это неприятно. Но, думаю, ты не станешь утверждать, будто я первый мужчина, который находит тебя привлекательной.
— Нет, не первый, — подтвердила она. — Мужчины часто говорят такие слова. Но за ними, как правило, ничего не стоит, так что я не обращаю внимания. А разозлилась я, потому что «моя спальня — моя крепость» и туда никому не позволено заходить. — Она посмотрела ему в глаза и повторила: — Никому.
— Да я просто беспокоился, вдруг ты спишь в такой же жуткой комнате, как и гостиная, — сдержанно пояснил он.
— Ну, теперь, когда ты убедился, что я добавила несколько уютных штрихов, можешь отправляться домой счастливым и спокойным. Как это мило с твоей стороны проявить такое внимание, — ядовито процедила она. — Спасибо за приятный день, Рэнди. Спокойной ночи.
Он смотрел на нее неожиданно серьезно.
— Спокойной ночи… и прощай? Что ж, в таком случае…
Рэнди схватил ее за плечи, крепко прижал к себе и впился в ее рот горячим поцелуем, не давая опомниться. Матильда оказалась в плотном кольце его рук, уступила ищущим, требующим губам, почувствовала, как скользнул между зубов язык, и, задрожав, пылко ответила на поцелуй. Не могла не ответить.
Наконец Фрейзер отпустил ее. Глаза его снова смеялись.
— Ты тоже целовала меня, — заявил он.
— Ты застал меня врасплох, — ответила Матильда, как маленькая девчонка, и фыркнула, поняв неуместность этого ответа.
— Так-то лучше, — одобрил он. — Послушай, Тильда, я пошутил. Я конечно же не заходил в твою спальню. Только заглянул в открытую дверь, проходя мимо. Хотел узнать, есть ли в этом мрачном доме хоть одна радостная комната.
— Ладно-ладно. Извини, что накинулась на тебя. У меня не было достаточно средств на обстановку, но кое-что там мое собственное. Не понимаю только, почему тебя это волнует. Тебе не надо беспокоиться обо мне. У меня все тип-топ, — сообщила Матильда, но в глубине души она все же надеялась, что он будет беспокоиться и волноваться и за нее, и из-за нее.
И кажется, ее надежды были небезосновательными. Рэнди совершенно не выглядел разуверенным ее бравадой.
— Тильда, послушай, мне бы хотелось, чтобы ты кое-что пообещала мне, прежде чем я уйду.
— Смотря что.
— Что позвонишь мне, если тебе потребуется помощь. В любое время. Несколько минут — и я буду здесь.
Матильда нахмурилась.
— Почему ты думаешь, что может возникнуть такая необходимость?
— Ну, не знаю… Ты хорошо знакома с соседями? У меня какое-то странное чувство. Не нравится мне это место.
— Место совершенно нормальное, а соседей я не знаю.
— Вот видишь! Именно это я и имел в виду. Ты здесь совершенно одна…
— Довольно, а то так напугаешь меня, что я не усну, — раздраженно оборвала его Матильда.
Но он, казалось, не слушал ее.
— Сколько ты зарабатываешь в этом своем ресторане? — спросил он вдруг и удивленно вскинул брови, услышав ответ. — Так мало? А если я что-нибудь узнаю о более высокооплачиваемой работе, ну хотя бы чтобы ты могла снять нормальную квартиру, обещаешь подумать?
— Нет, Рэнди, спасибо, но нет, — решительно покачала головой Матильда. — Мне очень нравится в «Барбар бургер». Правда, нравится.
— Но у тебя же ноги устают, да и работаешь ты в две смены. Я найду что-нибудь полегче, а? — И он ослепительно улыбнулся.
Она не могла не улыбнуться в ответ.
— Соблазнительное предложение, но… — Неожиданный звонок в дверь прервал ее слова.
— Гость? В такой час? — спросил Рэнди.
— Не знаю. Здесь никто ни разу не был, никто даже на работе не знает, где я живу. Да я и дверью той не пользуюсь, она открывается в гостиную, так что я держу ее все время запертой.
— Хочешь, я открою? — предложил Рэнди.
— Нет. Это моя дверь. — Матильда решительно выпрямилась. — Наверное, предлагают купить что- нибудь.
Снова раздался звонок, на этот раз более настойчивый. Матильда прошла к двери, отперла ее и приоткрыла, насколько позволяла цепочка.
— Уходи! — не долго думая, потребовала она ледяным тоном.
Но Чарлз Бэллистен сунул ногу в образовавшуюся щель. И как бы ее ни разозлило его появление, заставить себя захлопнуть дверь и причинить ему боль она не могла.
— Ради Бога, Тилли, — нетерпеливо начал Чарлз, с отвращением разглядывая приоткрывшееся ему зрелище, — нам надо поговорить. Перестань вести себя как маленькая избалованная девчонка и выслушай меня.
— Проблемы, Тильда? — Рэнди подошел сзади, обнял ее за талию и прижал к себе.
Чарлз стиснул челюсти, и Матильда вдруг поняла, что они с Рэнди производят впечатление любовников, только что вылезших из постели. Оба растрепанные и раскрасневшиеся от солнца и еды, и не сразу открыли дверь… Наверное, Чарлз подумал, что нам пришлось прежде одеться, решила она и нежно проворковала:
— Нет-нет, милый, ничего серьезного. К сожалению, у Чарлза нет времени остаться и выпить с нами по стаканчику.
Это заявление настолько ошеломило ее троюродного брата, что ей удалось отпихнуть его ногу и захлопнуть дверь перед самым его носом. Потом она с шумом задвинула засов, которым сроду не пользовалась, чтобы Чарлз не сомневался в серьезности ее намерений.
И он не стал сомневаться, поскольку звонок больше не зазвонил. Матильда немного постояла, глядя на дверь, и глаза ее медленно наполнились слезами.
Рэнди повернул ее к себе лицом и обнял.
— Не плачь, — прошептал он, поглаживая светлые рассыпавшиеся волосы. — Я ничего не буду спрашивать. Хотя мне и удивительно, за что ты так ненавидишь своего родственника.
— Ты ничего не понял. — Она слегка оттолкнула его и попыталась проглотить непролившиеся слезы. — Я не ненавижу Чарлза. Я люблю его, очень люблю…
Рэнди отстранился и внимательно посмотрел на ее расстроенное лицо.
— Да, Матильда Бэллистен, пытаться понять тебя — это все равно что собирать мозаику из тысячи крохотных кусочков.
— Я же говорила тебе, — устало ответила она, — мы поссорились. Крупно, серьезно поссорились.
— Я бы назвал это генеральным сражением, судя по последствиям.
— Да. — Она горько усмехнулась. — Но на самом деле я рада, что он видел, где я живу.
— Хотя теперь он может в любой момент снова позвонить в твою дверь?
— Ничего, в следующий раз я не открою.
— А если это буду я?
Матильда сверкнула глазами.
— Надо придумать какой-то код, чтобы я знала, кто пришел.
