— А что у тебя там? — полюбопытствовала Матильда.
— Сандвичи с тунцовым салатом.
Она вдруг почувствовала, как сердце ее болезненно сжалось: он не забыл их ланча на Лебяжьем озере!
— Чудесно, — чуть охрипшим голосом ответила она. — А если отдашь мою сумку, то я найду там бумажные платки.
— Какая запасливая девочка!
— Что-то во мне протестует против «девочки», — заявила она, разворачивая упаковку и с наслаждением откусывая от сандвича.
— Но это именно то, кем ты являешься. Просто девочка, — сказал Рэнди. — Особенно сегодня, в этом деловом костюме, будто малышка, примерившая мамины туфли. Ты кажешься моложе своих лет.
Она опустила глаза и продолжала молча есть, купаясь в звуках его голоса, в нежных словах. Потом сказала:
— Наверное, мне стоит надевать его чаще.
— Ты выглядишь утомленной. Что, Чарлз загружает тебя работой?
— Обычное дело, когда происходят такие большие события, как ярмарка и аукцион.
Когда они доели, Рэнди подошел к воде, вымыл руки и намочил несколько салфеток. Вернувшись, предложил их ей. Матильда молча вытирала руки, остро чувствуя его близость, ощущая жар его тела.
— Не волнуйся, — мягко произнес он, — я не собираюсь целовать тебя. Во-первых, это все же общественное место…
— Жалко, что ты не подумал об этом накануне, — сказала она.
— Да, а вот и второе. Моя губа еще слишком болит после вчерашнего. Если только вдруг, — хитро улыбаясь, добавил он, — тебе захочется поцеловать меня по-другому.
— Не особенно, — не моргнув глазом, солгала она.
— Жаль. Кстати, Тильда, ты только что так естественно упомянула о своей маме. Наверное, уже пришла в себя после неожиданных откровений…
— Более или менее. Хотя не могу сказать, будто с большим нетерпением жду возможности признаться родителям, что страшная тайна больше не тайна. — Она вздрогнула. — И о том, что устроила, когда узнала о ней.
— А обо мне расскажешь? — спросил Рэнди, несказанно удивив ее этим вопросом.
— С какой стати?
— Что ж, ты недвусмысленно указала мне мое место.
— А чего ты ожидал? Я не понравилась тебе такая, какая я есть на самом деле: взбалмошная, взрывная и немного избалованная. Ты ушел в сторону. Все, конец истории.
— Нет, не конец.
Матильда пристально посмотрела на него.
— Нет, это конец, Рэндолф Фрейзер. Я не дам тебе второй возможности причинить мне боль. — Она изящно поднялась, закинула на плечо новообретенную сумочку и сказала: — Мне пора возвращаться на работу. Спасибо за ланч.
Рэнди сложил в пакет обертки от сандвичей и тоже поднялся.
— Я провожу тебя.
— Не вижу необходимости.
— Я не могу позволить, чтобы тебя кто-то обидел. Тебе не стоит ходить одной, даже среди бела дня.
— Послушай, я почти каждый день катаюсь на велосипеде в гораздо более уединенном месте.
— И зря. Меня это очень беспокоит.
— Почему?
Они остановились, повернулись лицом друг к другу. Карие глаза Рэнди потемнели еще больше.
— Черт, Тильда, ты отлично знаешь почему!
— Мне не нужны телохранители, Рэнди, и никогда не были нужны.
На его скулах заходили желваки.
— Другими словами, мне надо было тогда проехать мимо? — спросил он.
— Нет, — честно ответила Матильда, — я рада, что ты остановился, хоть все это в конце концов и кончилось печально. Еще раз спасибо за ланч.
— Не за что! — рявкнул он и швырнул пакет в ближайшую урну.
— Мы можем дойти вместе до ворот, — предложила Матильда, на самом деле совершенно не спеша расстаться с ним.
— Нет, я провожу тебя до конторы. Я правильно запомнил? — И Рэнди назвал адрес, который она ему продиктовала.
Матильда кивнула и уступила, о чем пожалела, когда на парковке у здания они столкнулись с Чарлзом.
— Привет, — удивленно сказал он. — Что ты тут делаешь?
— Провожаю твою сестру, — сухо ответил Рэнди.
Чарлз слегка улыбнулся.
— Спасибо. Но на самом деле я обращался к Тилли. Она сказала, что не вернется сегодня в офис.
Матильда побагровела от смущения. Надо же быть такой невезучей!
— А я думал, что ты спешила на работу, — сказал Рэнди тоном, не понравившимся ни брату, ни сестре.
— Я не заставляю ее сидеть в конторе от звонка и до звонка. Тем более после таких дней, как вчера, — бросил Чарлз и взглянул на часы. — Мне пора. Отдыхай, Тилли. — Он коротко кивнул обоим и прошел к своей машине, оставив молодых людей в напряженном молчании.
— Если ты сегодня прогуливаешь, — заговорил наконец Рэнди, — то я могу составить тебе компанию. — Он так посмотрел на нее, что у Матильды перехватило дыхание. — Давай прокатимся, Тильда? Я покажу тебе мое ранчо. Оно маленькое, но мне очень нравится. Или поедем ко мне ненадолго. Кофе попьем, — торопливо добавил он. — Я не собираюсь призывать тебя заниматься любовью, если…
— Любовью?! — Матильду даже передернуло от этого слова. — Полно, Рэнди, давай называть черное черным, а белое белым. Это был всего лишь секс, хотя, признаю, я наслаждалась им.
10
Уик-энд прошел в подготовке к возвращению родителей. Матильда и Чарлз таскали мебель и расставляли на тех местах, которые Берта считала наиболее подходящими. Дети в основном путались под ногами и мешали. Было много смеха и веселья, так что Матильде удалось отвлечься от своих невеселых дум.
Пикник, который устроил на берегу пруда Рэнди, показал ей, как много он для нее значит, как она тоскует просто по разговорам с ним, не говоря уже о большем…
После того, что она сказала в ответ на его предложение провести вместе остаток дня, Рэнди больше не давал о себе знать. Не звонил и не приезжал. Она ждала и надеялась, хотя понимала, что на этот раз сделала все возможное, чтобы оттолкнуть его.
Начавшаяся рабочая неделя немного отодвинула мысли о Рэнди на задний план. Закончилась ярмарка, и Чарлз завалил ее работой по оформлению заключенных сделок, по подготовке к транспортировке еще не отосланных клиентам лошадей. Каждый день Матильда засиживалась допоздна над контрактами, ведомостями и актами, но в глубине души была рада этому. Приближался четверг — день возвращения Вельды и Бартона. И ее все больше и больше волновала необходимость признаться им в том, как безобразно она повела себя по отношению к Чарли и Берте, как едва не отреклась от семьи, узнав правду о своем появлении на свет.
