— Вы — это он, верно? Мужчина, который добывал нам еду той зимой.
— Кара, я…
— Я знаю, что это вы, так что не врите. Вы тогда пели те же самые песни. Вы не помните? И я слышала, как лейтенант называл вас Неваром. А мама говорила, что вы когда-нибудь вернетесь. Может быть. — Она не дала мне возможности согласиться или возразить, лишь глубоко вздохнула и спросила: — У мамы неприятности, да? Она поэтому не вернулась домой.
— Да, у нее небольшие неприятности. Но мы думаем, что скоро все уладится и…
— Потому что есть план, — перебила меня Кара. — На случай маминых неприятностей у нас есть план. Она его придумала и рассказала мне. — Кара подняла голову и серьезно добавила: — Я за него отвечаю. Я должна хорошенько его помнить.
Крепко держа меня за руку, она направилась в маленькую комнатку, где они жили. Опустившись на колени у кровати, она подняла отошедшую половицу. «План» оказался спрятанным под ней небольшим кошельком. Вместе с монетами в нем лежало простенькое серебряное колечко с выгравированной розой.
— Я должна отдать это госпоже и попросить ее позаботиться о нас. Она заберет все, кроме кольца. Его нужно сохранить на случай, если Сем соберется вырасти и жениться на девушке, чтобы у него было для нее кольцо. Оно принадлежало нашей бабушке.
— Это хороший план, — признал я. — Но я надеюсь, что он нам не понадобится. Я постараюсь избавить вашу мать от неприятностей. Тогда мы вернемся за вами. Если госпожа сумеет это устроить, то ты, Диа и Сем будете ждать нас в домике на окраине города. Мы с вашей мамой придем туда, посадим вас в повозку и уедем. Но пока что тебе не стоит рассказывать о нашем плане Сему и Диа. Тебе придется сохранить его в тайне и помогать им вести себя хорошо, пока я не приду за вами. Ты справишься?
— Конечно. Но где наша мама? И где были вы и почему уезжали так надолго?
— На все эти вопросы я отвечу позже, Кара. А пока тебе придется мне довериться.
Она с сомнением посмотрела на меня, но потом серьезно кивнула.
По возвращении Эпини не особенно обрадовалась, обнаружив, сколь многое известно Каре.
— Это слишком тяжелое бремя для таких хрупких плеч, — укорила она меня.
— Но ты же сама убеждала меня не лгать людям, — возразил я, и Эпини лишь вздохнула в ответ.
У нас не осталось времени на сомнения. Эпини посадила детей в повозку и увезла их в дом своей подруги. К тому времени, как она вернулась пешком, проснулась Солина. Эпини забрала у меня ребенка и склонилась над дочерью.
— Когда я оставляла их там, мне вдруг пришло в голову, что я могу их больше никогда не увидеть. Мне так хотелось попрощаться с ними, но я побоялась их встревожить или вызвать подозрения у Агны. Мне было так трудно оставить их там. Кара держалась спокойно, но Сем требовал объяснений, почему они должны ночевать там. А Диа отвлеклась на пару коз Агны. Не думаю, что она вообще заметила, как я ушла.
Я обнял кузину и прижал ее к груди вместе с малышкой.
— Обещаю, ты видишь их не в последний раз. Я вытащу Эмзил из тюрьмы, и мы вместе с ней и детьми уедем отсюда. И я обязательно пошлю тебе весточку, как только смогу. Однажды все мы снова встретимся.
В дверь постучали, и я выпустил Эпини. Пришла соседская горничная Расалли с аккуратно сложенной одеждой лейтенанта Герри. Время колебаний закончилось. Все было готово настолько, насколько это возможно. Я удалился в комнату Спинка, чтобы переодеться для моего розыгрыша.
ГЛАВА 33
ЛИЦОМ К ЛИЦУ
— Я не могу просто остаться здесь, когда он уйдет, — возмущенно обратилась Эпини к Спинку.
Стоило ему войти в дом, как она решительно бросилась к нему, чтобы уговорить его отменить мой суровый приказ.
— О чем ты говоришь?
Я вышел к ним в коридор, поправляя воротник рубашки. Неужели одежда всегда была такой неудобной? Запасные сапоги Спинка, несмотря на его невысокий рост, оказались мне слегка велики. На потертом поясе висела моя никуда не годная сабля, плохо сочетающаяся с новой одеждой, но я не желал ввязываться в это предприятие совершенно безоружным. Сейчас я многое бы отдал за «перечницу» сержанта Дюрила. Эпини загнала Спинка в угол и с упреком заглядывала ему в глаза. Я пришел ему на помощь.
— Эпини, это зависит не от Спинка. Так решил я. Ты не пойдешь, — заявил я и пояснил другу: — Я сказал ей, что она останется здесь, пока я навещаю капитана. Так или иначе, я получу этот ключ. Так или иначе, я освобожу Эмзил. Дети и повозка уже ждут нас на окраине города. Если мне придется прибегнуть к насилию, я не хочу, чтобы кто-то из вас имел к этому отношение. — Развернувшись к Эпини, я заговорил со всей возможной суровостью: — Если ты пойдешь со мной, то лишь вызовешь подозрения. Я понимаю, как это трудно. Но сейчас ты должна остаться здесь и ждать.
— Разве мы не можем пойти к тюрьме и подождать там, — обратилась она к Спинку, — на случай, если Невару понадобится наша помощь?
— И взять с собой Солину, подвергнув ее опасности? Или позволить часовым заподозрить, что мы что-то затеваем? Нет, моя дорогая. Какой бы трудной задачей это ни казалось, вам придется остаться здесь и жечь свечи, поддерживая видимость того, что вы наслаждаетесь тихим совместным ужином.
— Я не могу! — простонала Эпини.
— Ты же не хочешь, чтобы я сидел здесь, словно собака на привязи, пока ты подвергаешься опасности? — потрясенно выпалил Спинк, уставившись на меня.
— Именно этого я и хочу. И, Эпини, ты сможешь. Ради Солины. И, если говорить прямо, ради карьеры Спинка. Нельзя допустить, чтобы он имел отношение к этой истории. Плохо уже то, что станет известно об участии в ней твоего кузена. Но, думаю, вы сможете выставить меня чудаком или позором семьи. Или просто заявить, что не представляете, почему я так поступил.
— Но что, если тебе потребуется помощь? — спросил Спинк.
— Послушай. Я все тщательно продумал. Если я потерплю неудачу, не сумею освободить Эмзил и нас поймают… или убьют. Или поймают, а потом убьют. В любом случае вас это затронуть не должно. Чтобы детям было куда вернуться. Достаточно поговорить с Карой, чтобы понять, что Эмзил на это рассчитывала. Она явно опасалась, что все обернется чем-то в этом роде, — мой голос дрогнул. — Так оно и вышло.
— Но, Невар, смотри… — начал было Спинк.
Я поднял руку.
— Нет. Хватит. Достаточно вам впутываться в мои беды. Пора обрести покой, наслаждаться счастливой семейной жизнью со своим ребенком, без трудностей, которые я на вас навлекаю. Я сам всему виной, разве вы не видите? Я все это записал в дневнике, вы прочли его и понимаете, что я имею в виду. Мой провал позволил магии добраться до Эпини. Последнее наше сражение с ней едва не стоило жизни вам обоим. Я использовал магию в собственных целях, заставив землю плодоносить для Эмзил. А теперь она мне мстит. Она столь же непреклонна, как Орандула. И я не допущу, чтобы вас втянуло в эти поиски равновесия. Не вмешивайтесь. Оставайтесь в безопасности, чтобы я мог делать то, что должен, не тревожась о сиротском будущем Солины.
На последних словах Эпини вздрогнула и покрепче прижала ребенка к себе. Я перевел взгляд на Спинка.
— Я видел, как ты командовал той ночью, когда я выехал к твоей засаде. Слышал, как ты приказал одной шеренге придержать огонь, пока другая не даст залп. Что ж, сейчас ждать придется тебе. Первым залпом стану я. Если мы все вместе отправимся в бой, то в случае поражения некому будет позаботиться о детях. Прикрой мне спину, Спинк, чтобы я шел вперед без страха.
Его губы беззвучно дрогнули, и он вдруг показался мне куда более юным, чем был на самом деле.
