Если вы еще помните, то в больничном листе для диагноза есть несколько строчек. И вот, появляется в бухгалтерии больничный. Причем первая запись сделана в больнице. Поступил человек туда с диагнозом «закрытый перелом руки», а вот выписан на амбулаторное лечение с диагнозом «закрытый перелом ноги». Проржавшись некоторое время, господа бухгалтеры поползли узнавать, в чем же дело. Оказалось вот что.
Один офицер опаздывал на работу. А опоздание на работу, если ты военнослужащий, — ох, какое неприятное занятие. Если кто-то из нас опаздывает на работу, то этого могут даже и не заметить. А если у них — то сначала тебя перепишут на вахте, потом в 09.00 по всему зданию института зазвонит звонок, а в 09.02 в твою комнату уже заходит начальник отдела и окидывает взглядом присутствующих. А также места отсутствующих. А потом репрессии, соответственно…
Так вот, опаздывал он на работу и еле-еле втиснулся в нужный троллейбус. В первую дверь. Водитель троллейбуса тоже, видимо, опаздывал на работу, поэтому гнал по маршруту как умалишенный. Но на остановках останавливался, правда резко, чтобы тщательно утрамбовать имеющихся пассажиров и быстренько загрузить новую партию.
На одной из остановок нашего героя, который стоял около кабины водителя, утрамбовали так, что горизонтальный поручень, присобаченный к кабине, набросился на него и сломал ему руку. Больно, конечно, и на работу уже можно не спешить. А спешить нужно, наоборот, в травму.
И вышел он раньше нужной остановки, и пошел себе в больничку. Где добрые доктора приняли его, написали про перелом руки и наложили гипс. На руку, естественно. Тут бы ему и успокоиться, но человек был очень ответственный. Поэтому побежал позвонить на работу, куда опаздывал, чтобы предупредить о своей неявке.
Видимо, Господь мог бы сказать ему, как в старом анекдоте: «Мужик, ну не нравишься ты мне, вот и все!» Потому что на лестнице дядька поскальзывается, рукой в гипсе удержаться не удается, поэтому он падает и ломает ногу. Так и не позвонив.
Добрые доктора решают, что мужику уже ходить никуда не надо, поэтому нахально пристают к нему и гипсуют ему еще и ногу, складывая при этом на койку. Да вдобавок ногу на растяжку привешивают, потому что перелом нехороший такой получился.
Когда он таки приходит немного в себя и уговаривает соседа по палате пойти и позвонить на работу (вот это ответственность, я просто в восхищении), оказывается, что телефоны не работают. Так что зря мужик ногу ломал.
«Веселая компания на камушках сидит»
Разговоры о ремонте дома шли давно. И не просто о каком-то косметическом! Наш дом со всеми коммуналками по плану шел на капитальный ремонт. И родителям стали давать смотровые на новую площадь. Не только родителям, конечно, но и всем родственникам, жившим с нами в коммунальной квартире. Дед мой к тому времени умер, а вот прабабушка была еще в уме и здравии. Зато тетя моя Оля, мамина сестра, вышла замуж и родила младенца, так что народу не только не убавилось, а еще и прибавилось. Получалось так, что из двух сугубо смежных комнат в коммуналке мы получим аж две двухкомнатных квартиры! В одной квартире будут проживать мои родители со мной и с прабабушкой, а во второй — бабушка и Оля с семьей.
Как бы нас ни заманивали новыми районами — родные стояли насмерть! Как можно? С Петроградской стороны куда-нибудь в Озерки? Да не смешите. Вот тут, например, лев в зоопарке по весне рычит — так у нас рюмки в серванте звенят, разве там такое будет?! Они ездили смотреть предлагаемые апартаменты, отказывались в очередной раз и продолжали сидеть в доме с отключенным электричеством и без воды. В своих двух сугубо смежных.
Наконец кому-то из чиновников это надоело, и результат был достигнут! Нам дадут две квартиры в этом же доме и даже по одной лестнице, а пока мы снимаемся с якорей и переезжаем во временный фонд! И мы переехали. Все в разные стороны: мама с папой — в квартиру на улице Куйбышева, я — к бабушкам и тетке с папиной стороны в Колпино, а бабушка Нина, ветеран коммунальных боев, и семья моей тетушки — в соседний дом, на улицу Лизы Чайкиной. Прабабушка уехала жить к одному из своих многочисленных сыновей.
Я очутилась в Колпино не просто так — во временной квартире было бы, конечно, хорошо с родителями, но она оказалась не очень приспособленной для детского жилья — крысы, тараканы и трещина в стене, а мне нужно было идти в первый класс. И прилежно учиться, на радость папе и маме.
Родители же, почуяв волю и впервые в жизни оказавшись на свободном пространстве, стали даже принимать у себя гостей. Времена раньше были в какой-то мере проще, чем теперь, — Интернета не было, телевизор показывал три программы, да и те скучные и только до 23.00. На работе раньше не было принято засиживаться, поэтому, вы не поверите, у людей были компании, и они этими компаниями встречались! И не просто встречались, а отмечали все дни рождения, Новый год, 8 марта, 23 февраля и даже могли День Шахтера, если было настроение.
Как-то так получилось, что в эту взрослую компанию моих родителей входило, кроме них самих, большое количество маменькиных сослуживцев — народ там был молодой, креативный и активный. Тем более, если народу много, устроить себе праздник просто.
Но ни одна из их встреч не скатывалась к банальной пьянке — к праздникам готовились долго, коллективно и весело. На день рождения Сережи, мужа моей тетки, папа нарисовал картину размером метр на два — на ярко-голубом фоне стоял Геракл с Серегиной головой и держал на руке ангелочка, подозрительно смахивающего на его дочь Женечку. Выбор такого античного персонажа был не случаен — Сергей был мастером спорта, дискоболом, и в раздетом виде его было от того Геракла не отличить, помогало только отсутствие бороды.
На Новый год девушки устраивали ситцевый бал — каждая дама должна была себе сшить новое выходное платье из ситца, причем оправдания типа «а я шить не умею» не прокатывали совершенно. Они сочиняли стихи, спектакли, сценки, рисовали стенгазеты, пели, танцевали и вообще радовались жизни как могли.
А на 8 марта мужчины решили взять все хлопоты по готовке на себя. Девушки прически крутят и маникюры рисуют, а дядьки по магазинам шастают. И торт украшают, выкладывая на нем жирную восьмерку поливитаминами. Наступило время «Ч» — пора веселиться. Маменька Людмила Ивановна кокетливо Александру Васильевичу:
— Саша, пойдем танцевать!
А он сидит на стульчике в углу, плечи ссутулил:
— Ты что, с ума сошла??? Я с восьми утра у плиты!
Подчас даже ловлю себя на чувстве зависти — вон, могли же. Правда, обязанностей по отношению к жизни и возможностей у них было меньше, зато свободного времени — не в пример больше.
Лучший штурман
Про одного приятеля расскажу подробней. Звали его Вова, и он стал потом лучшим штурманом Северного флота. Это я не зря говорю.
В 1985 году было очень громкое дело — наша подводная лодка всплыла в территориальных водах Швеции. Естественно, когда накануне празднуешь день рождения в тесном кругу запаянных вместе с тобой товарищей, сложно сосредоточиться на таких мелочах, как координаты в пространстве. Поэтому Вова
