его части, которую Хоуп не было видно из окон.
Если она могла слышать, как скребет лопата, мог ли, в свою очередь, Прайс слышать, как работает радио?
Пот выступил у нее на лбу, и, обессилев, Хоуп опустилась в кресло. Были ли ее актерские способности достаточно хороши, чтобы обмануть преступника?
Эти мысли сводили ее с ума. Единственным способом достойно выйти из ситуации было прекратить мучить себя предположениями Не имело значения, был ли Прайс убийцей или просто преступником, она должна была задержать его. Как бы то ни было, она должна была сделать все, что могла.
Хоуп снова подумала о винтовке, быстро встала с кресла и возвратилась в комнату отца для того, чтобы еще раз, более тщательно, поискать патроны. Она не могла позволить себе тратить те немногие драгоценные минуты, когда Прайса не было рядом с ней.
Коробки с патронами не было ни в одном из ящиков бюро. Хоуп оглядела комнату в надежде, что инстинкт подскажет ей, где отец мог спрятать патроны. Но комната оставалась всего лишь обычной комнатой, без секретных панелей или скрытых сейфов. Она подошла к кровати и пошарила руками под подушками и матрасом, но снова безрезультатно.
Оставаться в комнате дольше было рискованно, и Хоуп поспешила на кухню накрывать на стол. Как только она закончила, открылась дверь и вошел Прайс, отряхивая снег с ботинок.
— Черт побери, снаружи достаточно холодно, — сказал он, снимая пальто и садясь, чтобы расшнуровать ботинки.
Его лицо раскраснелось от работы на свежем воздухе. Несмотря на мороз, Прайс вспотел. Его волосы покрывала изморозь, которая начала таять, как только он вошел в дом.
Прайс вытер тающий лед перчаткой, потом подбросил в камин еще одно полено, присел перед ним и вытянул руки к огню, энергично потирая их.
— Если хочешь, я сделаю тебе кофе, — сказала Хоуп, ставя большую кастрюлю мяса на стол. — Если не хочешь кофе, я могу принести тебе молока или воды.
— От воды я бы не отказался.
Он сел на ту же самую табуретку, на которой сидел до этого. Тинк, которого во второй раз не пустили с Прайсом на улицу, покинул свой коврик около камина и подошел к стулу, на котором сидел Таннер. С глазами, полными надежды, он положил морду ему на колено.
Прайс принялся было за большой кусок мяса, как вдруг посмотрел на Тинка и замер. Тот глядел на него грустными карими глазами. Прайс бросил на Хоуп быстрый взгляд:
— Я что, ем из его миски?
— Нет, он хочет, чтобы ты почувствовал себя виноватым.
— У него получается.
— Он много тренируется. Тинк, ко мне! — Хоуп похлопала по бедру, но Тинк не обратил на это внимания, видимо, решив, что у Прайса характер помягче.
Прайс поднес ко рту кусок мяса, но не смог его откусить. Он посмотрел на Тинка. Тинк смотрел на него. Прайс положил мясо обратно в тарелку.
— Ради Бога, сделай что-нибудь, — проговорил он.
— Тинк, ко мне! — повторила команду Хоуп, протягивая руку к упрямой собаке.
Вдруг Тинк резко отвернулся от Прайса и настороженно уставился на кухонную дверь. Он не лаял, но каждый мускул его тела замер в напряжении.
Прайс так быстро вскочил со стула, что Хоуп даже глазом не успела моргнуть Левой рукой он вытащил ее из-за стола и спрятал за свою спину, а правой одновременно выхватил из-за пояса пистолет.
Хоуп не могла пошевелиться, ее словно парализовало. В течение долгих секунд Прайс вслушивался в тишину так же настороженно, как и Тинк. Затем он положил ей на плечо руку и заставил лечь на пол рядом с кухонным шкафом, движением руки приказывая ей не двигаться. Бесшумно ступая в носках, он придвинулся к окну в столовой и распластался у стены рядом с ним. Осторожно выглянув в окно, он резко отпрянул и через мгновение выглянул снова.
Тинк издал резкое низкое рычание. Прайс сделал еще одно движение рукой, и Хоуп, даже не задумываясь о своих действиях, вытянула руки и подтащила пса ближе к себе, крепко обняв его и пытаясь заставить прекратить рычать Может быть, сжать его челюсти? Но он был достаточно силен, и, если бы захотел вырваться, Хоуп не смогла бы его удержать.
Что она делает? А если снаружи полиция? Они, конечно, не могли проследить за Прайсом, ведь буран замел все следы, но они могли просто осматривать все места, где преступник мог найти убежище.
Но если это были полицейские, почему же они тогда пришли пешком, а не приехали на снегоходах? Она не слышала характерного рычания моторов этих машин.
Кроме того, еще оставались два непойманных преступника. Может быть, Прайс был встревожен возможностью появления одного из них или их обоих? Может быть, он что-нибудь видел? Хотя вряд ли. Все, что он мог увидеть, это ветвь сосны, обломившуюся под тяжестью снега, или белку, прыгавшую по верхушкам деревьев.
— Я не проверил коттеджи! — вдруг яростно проговорил Прайс. — Черт побери, я не проверил коттеджи!
— Я закрыла их вчера, — сказала Хоуп приглушенным голосом.
— Это ни о чем не говорит. — Он поднял голову, прислушиваясь, потом сделал еще один жест, призывающий ее сидеть тихо.
Тинк зашевелился под ее рукой. Хоуп задрожала. Мысли проносились в голове одна за другой. Если кто-то оставался в одном из коттеджей на протяжении ночи, он не был полицейским, потому что полицейский, конечно же, пришел бы в дом. Скорее всего это был преступник. Моля Бога, чтобы она оказалась права, она зажала рукой челюсти пса и прижала его к себе, нашептывая что-то успокаивающее.
Тинк немедленно начал бороться с ней, пытаясь вырваться.
— Держи его, — беззвучно, одними губами сказал Прайс, передвигаясь к кухонной двери.
С того места, где она пряталась, Хоуп не могла видеть входную дверь, а ее руки были заняты Тинком. Дверь резко открылась внутрь, громко ударившись о стену. Хоуп закричала и от неожиданности отпустила Тинка. Тот вырвался и, поскальзываясь на отполированном полу, кинулся на невидимого пришельца.
Выстрел был оглушающим. Инстинктивно она бросилась на пол, по-прежнему не видя, что происходит. В ушах у нее звенело. Резкий запах пороха достиг ее ноздрей. На кухне раздался страшный грохот, за которым последовал звук разбитого стекла. Затем Хоуп смогла различить звуки яростной борьбы, жестокие проклятия, а также удары кулаков. Ко всему этому примешивался бешеный лай Тинка, и Хоуп на мгновение увидела, как он бросился на помощь Прайсу.
Она вскочила на ноги и побежала за ружьем. Прайс знал, что оно разряжено, но другой человек не знал. Через минуту Хоуп стояла в дверях с оружием наперевес.
Прайс и незнакомец, сцепившись в жестокой схватке, опрокинули половину шкафов. У каждого из них был пистолет, и каждый держал свободной рукой запястье другого. Они завалились, опрокинув еще один шкаф, где хранились крупы. Облако муки повисло в комнате, оседая, будто снег, на всей поверхности Прайс поскользнулся на полу и потерял равновесие. Его противник воспользовался этим и сильно толкнул Прайса. Пальцы Таннера оторвались от запястья незнакомца, освобождая руку с пистолетом. Хоуп бросилась было вперед, собираясь схватить руку человека, но поняла, что не успеет добраться до незнакомца, прежде чем тот нажмет на курок пистолета.
В этот момент Тинк, низко наклонив голову, бросился вперед и вцепился зубами в бедро незнакомца. Тот закричал от боли и неожиданности и другой ногой ударил Тинка. Пес скуля покатился по полу.
Прайс собрал остатки сил и бросился на противника. Оба потеряли равновесие и упали на стол. Стол перевернулся, ломая стулья; куски мяса, картошки и моркови разлетелись по всему полу. Сцепившись в схватке, враги катались по полу. Прайс оказался сверху. Падая, его соперник сильно ударился головой об пол. Прайс немедленно воспользовался моментом, ударил противника локтем в живот и, когда тот согнулся от боли, нанес сокрушительный удар в челюсть, отчего зубы незнакомца громко лязгнули. И, не давая ему опомниться, Прайс вскочил и приставил ствол пистолета к его уху, Незнакомец замер.
— Брось пистолет, Клинтон, — сказал Прайс, тяжело дыша. — Сейчас же, или я нажму на курок.
