настоящей постели и принять горячую ванну в настоящей лохани. Это была почти сказочная роскошь. И все же Энни чувствовала себя несколько стесненно в четырех стенах и с крышей над головой, но это была терпимая цена за постель и ванну.
Рейф почувствовал, как она расслабилась и прижалась к нему всем телом, – он подхватил ее под колени и поднял на руки.
– Почему бы тебе не поспать? – мягко предложил он, видя, что у нее закрываются глаза. – У нас с Этуотером есть кое-какие дела.
– Я хочу принять ванну, – пробормотала Энни.
– После. Когда поспишь. – Рейф опустил ее на кровать, и у нее вырвался стон удовольствия, когда она почувствовала под собой матрас. Он наклонился и поцеловал ее в лоб: на ее губах затрепетала легкая улыбка, затем погасла, и Энни погрузилась в сон. Жаль, подумал он, что мы не нашли этому матрасу лучшего применения после всех этих кошмарных не дель в глуши, но, может быть, скоро все изменится.
Он вышел из комнаты, заперев за собой дверь. Этуотер хмуро смотрел на него.
– С ней все в порядке?
– Просто устала. Вы могли бы оставить нас на минуту вдвоем, – сказал Рейф, сердито глядя на него.
– Мне платят, чтобы я присматривал за законностью, – брюзгливо ответил Этуотер. – Мне не платят за то, чтобы я доверял людям. – Он перевел глаза с Рейфа на закрытую дверь. – Ей нужен отдых, бедной малышке. Я знал, что мы задали слишком быстрый для нее темп, но нельзя же бродить по землям индейцев не спеша и нюхая цветочки.
– Пошли со мной, – сказал Рейф. – Мне надо кое-что сделать.
– Например? Мы здесь, чтобы раздобыть припасы, а не для того, чтобы гулять по всему городу. И можешь биться об заклад, если ты куда-то отправишься – я буду топать за тобой по пятам.
– Мне нужно найти священника. Мы хотим обвенчаться, пока мы здесь.
Этуотер поскреб подбородок хмурясь.
– Не советую, сынок. Тебе придется использовать свое настоящее имя, а его не назовешь неизвестным.
– Знаю. Придется рискнуть.
– Какая-то особая причина?
– Все больше вероятности, что меня узнают, возможно, даже убьют. Я хочу, чтобы Энни стала моей законной женой, на всякий случай.
Этуотер все еще не соглашался.
– Мне сдается, что женитьба только увеличит эту вероятность. Лучше подумай хорошенько.
– Она беременна.
Несколько секунд Этуотер свирепо смотрел на него, потом махнул рукой в сторону лестницы.
– Тогда, полагаю, ты должен жениться, – сказал он и зашагал к выходу вслед за Рейфом.
Они отыскали священника, и тут им повезло: это был новичок, только что приехавший из Род Айленда, который понятия не имел о славе человека, стоящего в двух футах от него. Он с радостью согласился совершить церемонию бракосочетания в шесть часов вечера. Потом Рейф настоял, чтобы они зашли в магазин одежды, полагая, что там найдется что-нибудь готовое, что Энни могла бы надеть на венчание. Здесь было несколько платьев на выбор, но только одно достаточно маленького размера, чтобы подойти худенькой Энни. Оно было больше повседневным, чем нарядным, но Рейф все равно купил его. Платье было новым и чистым, чудесного голубого цвета.
Они двинулись обратно в гостиницу, Этуотер шел немного позади Рейфа, чтобы присматривать за ним. Подозрительность судебного исполнителя действовала Рейфу на нервы, но он считал, что сможет мириться с ней, пока они не доберутся до Нового Орлеана, – не слишком большая цена за его полную свободу.
Эль Пасо был грязным, суетливым, открытым для всех городишком, его улицы заполняла людская смесь, собравшаяся с обеих сторон границы. Рейф надвинул шляпу низко на глаза, надеясь, что его не засекут. Он не видел никого из знакомых, но всегда существовала возможность, что его опознает кто-то, кого он никогда раньше не встречал.
Они шли по узкому проходу между домами: Рейф уже на полшага вышел из него, как вдруг услышал шорох, какое-то движение и инстинктивно крутанулся назад, одновременно приседая. Из-за стены высовывался ствол револьвера, нацеленный на Этуотера. Все движения словно замедлились. Рейф увидел, как Этуотер хватается за свой револьвер, но понимал, что ему не удастся вовремя достать его; кроме того, Этуотер потерял драгоценную долю секунды, взглянув сначала на Рейфа. Проклятая подозрительность этого человека, вероятно, станет причиной его гибели.
Если Этуотера убьют, у Рейфа будет не больше шансов снять с себя обвинения, прежде чем кто-нибудь пустит ему пулю в спину.
Все двигалось, как в густой патоке. Рейф увидел револьвер, увидел поворачивающегося Этуотера, понял, что тот не успеет выстрелить, – и в следующую секунду его крупное мускулистое тело врезалось в Этуотера и сбило его с ног. Одновременно рядом с его головой прогремел выстрел. Рейф услышал, как Этуотер застонал от боли, потом они сильно ударились о тротуар и выкатились на пыльную улицу. Он услышал крики мужчин, услышал, как взвизгнула женщина, увидел, как люди бросились врассыпную. Краем глаза уловил лицо в тени прохода, а потом в его руке очутился револьвер Этуотера. Рейф выстрелил, и человек в проходе опрокинулся на спину.
Рейф скатился с Этуотера и сел, снова взводя курок и оглядывая собирающуюся толпу в поисках новой угрозы. Бросил быстрый взгляд на ошеломленного Этуотера, который приподнимался, держась рукой за голову. Сквозь его пальцы сочилась кровь.
– Вы в порядке? – спросил Рейф.
– Да, – ответил Этуотер, в голосе его прозвучало отвращение. – Насколько может быть в порядке человек, который позволил себе не смотреть по сторонам, как тупой зеленый новичок. Получил пробор на голове, но я его заслужил. – Он стащил с шеи платок и прижал к ране.
– Заслужили, черт побери, это точно! – согласился Рейф. Он не испытывал никакого сочувствия. Если бы Этуотер был осторожнее, этого бы не случилось. Рейф встал и протянул руку, чтобы помочь ему подняться, потом растолкал толпу, собравшуюся вокруг устроившего засаду бандита, и опустился возле него на колени. У того изо рта капала кровавая слюна. Пуля попала в легкое – понял Рейф. Он не протянет больше минуты или двух.
– Кто-нибудь знает, кто он такой? – спросил Рейф.
– Не могу его вот так сразу узнать, – отозвался кто-то. – Возможно, у него друзья в городе, но вероятно, что он просто бродяга. Через наш город проезжает много незнакомых людей.
Глаза умирающего были открыты, и он пристально смот-рел на Рейфа. Губы его шевельнулись.
– Что он говорит? – с раздражением спросил Этуотер, опускаясь на одно колено с другой стороны. – Что я ему сделал? Не могу припомнить, чтобы видел его раньше.
Но человек даже не взглянул на Этуотера. Его губы снова шевельнулись, и, хотя звука так и не последовало, Рейф увидел, как они беззвучно произнесли слово «Маккей». Затем он закашлялся – в его горле послышалось бульканье. Ноги конвульсивно задергались, и он умер.
Рейф, плотно сжав губы, встал и стиснул плечо Этуотера, заставляя его тоже подняться.
– Пойдем, – скомандовал он и практически вытащил Этуотера из прохода между домами, нагнувшись по дороге, чтобы подобрать пакет с платьем для Энни, который упал в грязь.
– Отпусти мою руку, – с раздражением попросил Этуотер. – Проклятие, у тебя хватка тисков! А я человек раненый: мне нельзя так бегать.
– Он мог быть с напарником. – Голос Рейфа звучал отчужденно, его светлые глаза блестели как лед, и он всматривался в каждое лицо, в каждую тень, мимо которой они
– проходили.
– В таком случае я им займусь. Меня больше не застанут врасплох. – Этуотер нахмурился. – У тебя мой чертов револьвер?
Рейф молча затолкал револьвер обратно к нему в кобуру.
– Почему ты не воспользовался случаем, чтобы сбежать? – хмуро спросил Этуотер.
– Я не хочу убегать. Я хочу добраться до Нового Орлеана и достать эти бумаги. Вы – мой единственный
