Озеро из снов

досками.

Он прыгнул в воду, погрузившись слева от нее и взбаламутив водную гладь. Видно было плохо, но, тем не менее, она различала мерцание его кожи, темноту его волос. Он сразу же нашел ее – по белой ночнушке – развернулся и поплыл к ней.

Злость пронзила ее как удар ножа. Он должен был довести это дело до конца и не мог позволить озеру одному сделать его работу. Вероятно, он хотел убедиться, что она не борется за свою жизнь.

Она руками оттолкнула его и удвоила усилия, из последних сил пытаясь выбраться на поверхность. Сражаясь за жизнь, она израсходовала весь кислород и теперь ее легкие горели от потребности вдохнуть. Ричард схватил ее руки и стал толкать ее вниз, вниз, дальше от света, дальше от жизни.

Теа видела его глаза, спокойные и отстраненные, полностью сосредоточенные на том, что он делал. У нее оставалось так мало времени, так мало. Боль водоворотом кружилась в ней. Боль и злость на судьбу, настигшую ее несмотря на все усилия. Она еще раз отчаянно дернулась, пытаясь вырваться и истратив на это усилие остатки сил…

Несмотря ни на что, она всегда так сильно любила его, любила без всяких причин, любила даже в смерти.

Но еще больнее было осознавать, что она оставляет его навсегда. Их пристальные взгляды встретились сквозь завесу темной воды. Его лицо было так близко, что она могла бы его поцеловать. Через подступающий мрак она видела свою муку, отражающуюся в его глазах. Доверяй мне, неоднократно говорил он. Доверяй мне … даже если все свидетельствует об обратном. Доверяй мне.

Доверяй ему.

Осознание озарило Теа как солнечные лучи. Доверие.

Она никогда не доверяла ему полностью, не верила в его любовь к ней. Она были похожи на двух осторожных животных, которые стремятся быть вместе, но не смеют показать друг другу свою уязвимость. Они не доверяли друг другу. И поплатились за это.

Верь ему.

Она прекратила борьбу, обмякла и позволила ему сделать то, что он хотел. Тем более, что у нее все равно уже не было сил. Они все еще пристально смотрели друг на друга, и она своим взглядом отдавала ему себя, ее глаза светились любовью. Даже если было слишком поздно, она хотела, чтобы он знал, что и перед лицом смерти, несмотря ни на что, она любила его.

Она увидела блеск в его глазах, почувствовала, как он с новыми силами тянет ее в глубину, ко дну. Теперь, без хватки досок, за которые она зацепилась, он смог ослабить натяжение ткани и высвободить ночную рубашку из ловушки топляка. И, когда последний пузырек воздуха выскользнул из ее губ, он обхватил рукой ее талию и заработал сильными ногами, чтобы вытолкнуть их на поверхность, к живительному кислороду, к жизни.

— Господи, пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА, о, Господи, пожалуйста…

Она слышала как он, вытаскивая ее из воды, бормочет эту отчаянную молитву, но не могла ответить, не могла двигаться и, как тряпичная кукла, повисла у него на руках. Ее легкие отказывали, и она не могла резко и глубоко вздохнуть, хотя это было так необходимо.

Ричард опустил ее на траву и начал колотить по спине. Ее легкие дрогнули, потом расширились, она закашлялась и изо рта полилась озерная вода. Он продолжал лупить ее по спине так, что казалось, что он переломает ей все ребра.

— Я … в … порядке, — смогла выдохнуть она, пытаясь уклониться от беспощадного кулака. И продолжала кашлять, подавляя рвотные позывы.

Он свалился рядом с ней, заходясь в приступе кашля, его мускулистая грудь вздымалась, когда он хватал ртом воздух.

Теа с усилием повернулась на бок, и потянулась к нему, испытывая непреодолимую потребность в прикосновении. Они лежали на траве, дрожа и кашляя, когда первые теплые солнечные лучи проплыли над озером и коснулись их. Он судорожно притянул ее к себе, по его щекам бежали слезы. Что-то бессвязно бормоча, он осыпал поцелуями ее лицо, ее шею. Его крупное тело окаменело, содрогаясь от напряжения. Он перекатил ее под себя и задрал до талии подол мокрой ночной рубашки. Теа, чувствуя его яростную, неистовую потребность, лежала неподвижно, пока он сражался с мокрыми, неподатливыми джинсами. Наконец он расстегнул их и стащил вниз. Он раздвинул ей ноги и вонзился в нее, большой, горячий и настолько твердый, что она вскрикнула, стиснув его так сильно, как только могла.

Он вонзался в нее быстро и яростно, желая доказать, что они живы, желая доказать, что она – его. Теа отвечала так же безудержно и почти сразу же достигла кульминации. Обхватив его руками и ногами, она закричала от восторга, от того, что он был с нею и в ней. Судорожно задрожав, он дернулся, и она почувствовала в себе теплую струю, завершившую его оргазм. Он рухнул на траву рядом с ней.

Ричард долго лежал, обнимая ее. Ее голова покоилась в колыбели его плеча, и ни один из них не мог перестать касаться другого. Он приглаживал ее буйные спутанные локоны, она гладила его руки, его грудь. Он поцеловал ее в висок, она ткнулась носом в его подбородок. Он сжал и погладил ее груди, ее руки блуждали по его обнаженной пояснице. Она подумала, что они представляют собой картину полнейшей невоздержанности, лежа здесь, на траве, она - с ночнушкой, задранной до талии, и он – с джинсами, спущенными до колен. Но солнце было таким теплым, она была такой сонной, а тело было настолько переполнено удовлетворением, что ей было все равно.

В конце концов, он отодвинулся и ногами стащил с себя мокрые джинсы. Она улыбнулась, когда он, голый и счастливый, вытянулся во весь рост. Он никогда не отличался избытком скромности. Но, с другой стороны, скрывать такое тело было бы преступлением. Она блаженно вздохнула, размышляя о разных неприличных вещах, которые намеревалась проделать с ним позже, когда они раскинутся на той большой кровати. Кое-какие штучки требовали матраца, а не травы. Хотя те шкуры были замечательны….

— Все те времена, — шептала она, целуя его плечо, — Ты пытался меня спасти.

Он, придвинув ее поближе, приоткрыл щелочки ярких глаз.

— Конечно, — сказал он просто, — Я не мог жить без тебя.

— Но ты жил.

Замечание, не родившись, умерло у нее на губах, когда она взглянула на него и осознала, о чем говорит его лицо. В его глазах она прочла спокойный ответ. Эмоции настолько переполнили ее, что не давали дышать, в глазах заблестели слезы.

— Черт тебя подери! – потрясенно сказала она. Он не жил. Каждый раз, когда он не мог ее спасти, он оставался там, с нею, предпочитая скорее разделить с ней смерть, чем жить без нее. Этот раз был его последним шансом. Также как ее, так же как их, — Черт тебя подери! Зачем ты это делал! Почему ты не жил?

Медленная улыбка коснулась его губ, он играл с одной из ее кудряшек.

— А ты бы жила? – спросил он, и его улыбка стала шире, когда она хмуро посмотрела на него. Нет, она бы не смогла оставить его в воде и продолжать жить. Она осталась бы с ним.

— Ты маленькая ведьмочка, — довольно сказал он, прижимая ее к груди, — Ты вовлекла меня в настоящую погоню, но теперь я тебя поймал. Наконец-то, мы сделали все правильно.

Эпилог

Два дня спустя Теа и Ричард сидели снаружи, на качелях, которые он починил, и удовлетворенно наблюдали за озером. Ее босые ноги пристроились у него на коленях, и он их массировал, заявив, что ему надо практиковаться, так как на большом сроке беременности ей будет нужна такая услуга. Оба были нелепо уверены, что их первые любовные ласки дали свои плоды, и ее счастье было настолько опьяняющим, что кружилась голова.

Ее страх перед водой исчез так же внезапно, как и появился. Она еще не плавала, но скорее из-за беспокойства Ричарда, чем своего. Всякий раз, когда они гуляли, он оказывался между нею и водою. И она