Дез наблюдал за тем, как Дуг щелкает скорлупу арахиса.
— Это тебе не печенье с предсказанием внутри.
Дуг развел руки, увидел горку скорлупок между своими ботинками и пнул ее, словно эта кучка и была его фиговой жизнью. Запах пролитого пива душил его со всех сторон, но особенно со стороны соседа в новехонькой кепке «Ред Сокс».
— Дези, слушай. Я вот тут думал, думал. Не для тебя это дело. Техник нам не понадобится. Никаких тонкостей. Просто подойдем к дверям с пушками. Если что-то сорвется, будет жарко. Я не шучу.
Дез посмотрел на друга.
— Думаешь, я не справлюсь?..
— Этих двоих ведь не отговоришь, как ни старайся. Так что я даже сил на них тратить не стану. Я Джему посоветовал сегодня утром вещи уложить — на всякий пожарный. Но он меня даже слушать не стал. А вот ты — ты не настолько глуп. А втравил тебя во все это я. Дез, ты же понимаешь, что я тебя использовал, так ведь? Ну, поначалу.
— Я… нуда.
— Потому что я в этом смысле дерьмо собачье. Потому что тогда меня занимало только дело — и больше ничего. Но теперь я несу за тебя ответственность. И она висит как камень у меня на шее, понимаешь? Скоро все кончится. И работать с Цветочником тебе все равно не надо. Вспомни о своем отце.
Дез посмотрел куда-то вдаль, на поле.
— Я все время о нем думаю. Может, уж слишком много.
— На хер Цветочника. Его дни прошли. Как только он свалится, весь Город свалится вместе с ним. Старые порядки.
— Кто-то должен его прижать, — заметил Дез, глядя на поле.
— Да забудь ты. Ну! — Дуг толкнул его в плечо. — Чтобы я больше такого не слышал.
Дез покачал головой.
— Дугги, я не выйду из дела сейчас. Даже если бы хотел, не вышел, понимаешь? А я не хочу. Да и не провернуть все это вам втроем.
— Да в легкую.
— Врешь ты все. Несешь чушь, Дугги, а мне это не нравится. Вижу же, что ты в отчаянии. А все, чему ты меня учил, все, что ты отстаивал, говорит за то, что в это дело не надо ввязываться.
— Так выйди из него. Не ввязывайся.
— Хорошо. Я выйду. Но только вместе с тобой.
— Да хватит тебе хрень эту говорить. — Дуг разломил последний орех, скомкал пакет и бросил его на пол. — Ну да, я в отчаянии. Моя жизнь в данный момент… да к черту. Две-три недели назад я мог бы уйти. И начать все сначала. А теперь мне нужно это дело. Меня уже тошнит от всего от Ферги, от ФБР — чтоб они все сдохли. Но я отсюда с пустыми карманами уезжать не собираюсь. Я подумал, что последнее крупное дельце подарило бы всем свободу. Но Джем не хочет останавливаться. Да и Глоунси тоже. Это была моя идея. Но ты — другое дело, у тебя жизнь налажена, работа есть. И мама, о которой надо заботиться.
— Ты мне чего-то недоговариваешь об этом деле?
— Да послушай меня! Я тебе говорю: уйди. Не лезь в это дело. А я? У меня очков маловато. Так что без вариантов — надо вытаскивать вратаря из ворот и попытаться забить гол в последнюю минуту. Надо же профинансировать собственный уход. А по-другому я не умею.
Зрители вокруг них закричали и вскочили, но тут же пригнулись, уклоняясь от летящего со свистом мяча.
— Да мать вашу!
Дуг почувствовал, как жидкость разливается по его коленям. Что-то прохладное просачивалось сквозь рубашку на груди, стекало по рукам.
Его сосед встал, выпрямился и покачал пустым пивным стаканом.
— Ух ты, е-мое! — воскликнул он, на его бейсболке мерцала голограмма ВБЛ.[107] — Черт возьми. Извините. Я принесу салфетки. Может, я вам чего-нибудь куплю…
Дуг встал и двинул парню в челюсть. Тот плюхнулся спиной на зрителей в следующем ряду. Новенькая бейсболка свалилась с его головы.
Дуг набросился на него, но вдруг кто-то схватил его за руку. Дез. Он почти забрался на спину друга, чтобы остановить его. Все кричали — невозможно было разобрать ни слова. Дуг уже хотел повернуться и вмазать Дезу.
Одумался он, только увидев ребенка — восьмилетнего мальчика, который, замерев от страха, притаился через одно сиденье. На нем тоже красовалась новая бейсболка. Сын неуклюжего соседа Дуга.
Макрей стряхнул Деза, протиснулся мимо съежившегося мальчика в проход и нырнул в здание стадиона как раз в тот момент, когда пришли охранники в голубых рубашках. Он вышел через первый попавшийся подъезд и, выскочив на улицу, помчался прочь. Дуг пытался убежать от запаха пива, преследовавшего его и донимавшего так, что начинали слезиться глаза.
47. Побег
После игры через номер от него устроили вечеринку. Дуг лежал поперек кровати, прислушивался к музыке, смеху в коридоре, полуночному плеску в бассейне гостиницы. Он раздумывал о том, как бы сделать так, чтобы Цветочник участвовал в деле, но не в дележе. В этом случае всем четверым придется уехать из Города в вечное изгнание, что и спасет им жизнь. План вырисовывался и мстительный, и героический одновременно. Но Дугу наскучило продумывать детали, и он уснул счастливым сном. Проснувшись в субботу утром, Дуг понял, что его схема расползается, как мокрая бумажная салфетка в руках.
Он запомнил один сон: будто бы он сидит в гостинице и смотрит по телевизору розыгрыш лотереи. Ведущая в сверкающем платье — Клэр Кизи — вытаскивает из барабана четыре ноля подряд. И они совпадают с номером билета, который держит Дуг.
Он стал ходить взад-вперед, стараясь усидеть в номере, подальше от неприятностей. Теперь он постоянно думал только об этом паршивом бейсбольном стадионе за окном. Все еще было так неопределенно. Отход для этого дела Дуг придумал неплохой, может, даже лучший из всех — но вот лично для себя план побега пока не выработал. Из Города не убежишь.
Дуг выскользнул из задней двери гостиницы, располагавшейся в конце коридора, и кругом обошел стадион. Минуя бары «Бостонская пивная», «Уно», «Бар Билли», «Джиллианс», он уверял себя, что это всего лишь небольшая разведка. Вытерпеть можно что угодно, крутилось у него в голове, если знаешь, что этому наступит конец. Сейчас ему нужно было такое будущее, ради которого стоило бы терпеть. Но такого будущего у него не было. Вдруг его осенило, почему он так не хотел продумывать план собственного бегства.
Дуг слышал, как объявляют игроков по системе местного оповещения «Парка близ болот», когда возвращался в сады в третий или четвертый раз за последнее время. Ее участок выглядел пустым, и он почти с облечением повернулся, чтобы уйти, но тут краем глаза заметил движение. Обернулся и увидел Клэр — она стояла посреди своего садика.
Он не дал себе времени на раздумья и отступление. Пока он шел к калитке, в груди жужжал пчелиный улей, давя голос разума. Разум говорил: «Не делай этого!» А сердце: «Ты должен!»
Клэр обернулась, когда звякнула щеколда. Широкие поля соломенной шляпы закрывали ее удивленное лицо. Голые руки и ноги казались красноватыми в лучах закатного солнца. Белая футболка, джинсовые шорты, перчатки. Секатор в руках. Коленки в грязи.
— Позволь мне кое-что сказать.
Девушка отступила на шаг назад, выронив секатор. Клэр как будто испытывала боль и страх — только эти чувства он ей и внушал.
