голыми между насыпями бесплодной серой земли, полученной из переработанного лунного грунта, в других местах растительность была желтой и сморщенной. Сейчас официальная точка зрения гласила, что это только первая фаза строительства, а эстетикой придется заняться попозже; большинство заявлений сводилось к тому, что именно это являлось целью подобного экспериментирования. В конце концов, это был всего лишь прототип колонии.
— В обычных замкнутых жилищах, конечно, нет особой необходимости, так как климат постоянно контролируется. — объяснял гид. — Однако, как видите, в жилых образованиях использованы знакомые принципы и оформление, чтобы сохранить чувство естественности — в разумных пределах, конечно. Разработчики 'Валентины Терешковой' приняли во внимание, что формы жилища, в которых люди на Земле живут в течение долгого времени, наилучшим образом отражают то окружение, в котором они предпочитают жить. И у нас нет причины изменять это — по крайней мере, до тех пор, пока мы не узнаем больше о адаптации людей к жизни в космосе.
— А какие материалы использовались при строительстве? — спросил кто-то.
— Зданий? В основном алюминий, титан и другие легкие металлы, добытые из лунной породы. В настоящий момент руда доставляется сюда с лунной поверхности с помощью магнитной катапульты, но мы создаем экспериментальную установку в Море Знаний, с целью испытаний в качестве пусковых установок мощных лазеров. На Луне мало водорода и углерода. Поэтому вы встретите здесь керамику и металлы, но очень мало пластиков. Это, конечно, изменится, когда технологии трансмутации элементов будут разработаны в промышленном масштабе.
— А что находится за городом?
— Зона отдыха, спортплощадки и озеро. Дальше сельскохозяйственный сектор, который называется Украина, мы выращиваем там скот и овощи для колонистов. Мы увидим это, когда покинем Тургенев. За Украиной, у второй основной 'спицы', расположен Ландау, промышленный и научный центр 'Валентины Терешковой'. В Ландау мы поужинаем и переночуем, а сам город осмотрим завтра утром. А теперь позвольте мне обратить ваше внимание на несколько очень интересных вещей, которые хорошо видны отсюда…
Пола попыталась отвлечься от задания, которое привело ее сюда. Она почувствовала зависть к окружавшим ее людям; ей тоже хотелось, как и им, просто воспринимать невиданное раньше без груза знаний, тяготивших ее. Она еще раз мысленно прокрутила задание в уме, повторяя каждый шаг, как она делала уже сотни раз, как будто нервничающая актриса, повторяющая реплики перед первым выходом на сцену. Она подумала о своих коллегах из лаборатории, спокойно занятых своими повседневными заботами. Ее третьей ошибкой было то, напомнила она себе, что ей вдруг захотелось больше новых ощущений. Если она когда-нибудь выберется отсюда живой, то больше, чем время от времени грешить с Эдом Саттоном и ему подобными, ей уже не захочется.
— Шестиугольное здание сзади, со стеклянным фасадом — университетский гимнастический зал, с кортами для тенниса, волейбола, игры 'сквош', бассейн, зал тяжелой атлетики и спортивная арена на полторы тысячи человек. Студенты приходят… — бесконечно жужжал голос гида. Боже, он когда-нибудь закончит?
Она взглянула на Эрншоу, который довольно убедительно делал вид, что снимает своей камерой, плавно поворачивая ее по сторонам. Он опустил камеру на ремень и оглянулся вокруг, слегка утомленный, словно воскресный посетитель в городском музее. Но глаза все время оставались подвижными, от них ничего не ускользало, они следили за каждой подозрительной деталью. Пола попыталась успокоить себя тем, что такой человек никогда не дал бы втянуть себя в такое, если бы дело было нечисто.
— …транспортировке вокруг кольца, как мы убедимся позднее. Хорошо. Ну, если у вас нет больше вопросов, то мы опять сядем в лифт и завершим наш спуск на центральную площадь города Тургенева. Итак, леди и джентльмены, попрошу вас следовать за стюардами, которые ждут вас сзади.
И они вернулись обратно в башню. Кто-то из соседей объяснял, что город, конечно, функционален, но и художественно выразителен, проявляя как спонтанность, так и индивидуальность. Очень интересно и совсем не похоже на то, что вы могли бы ожидать от советской бюрократии. Второй голос ответил ему, что русские просто скопировали это у японских дизайнеров.
Несмотря на свою решимость, Пола почувствовала, что ее сердце часто забилось. Теперь до этого оставались считанные минуты.
4
Русские не доверяли и шпионили друг за другом задолго до отречения царя в марте и захвата власти Лениным в октябре 1917. В результате стало уже традицией, что власти особенно боялись того, что не могли предсказать. И особенно непредсказуемого поведения своих подчиненных. Рецептом выживания на каждом уровне власти стало: выполнять приказы, не задавать вопросов, не высовываться и всегда быть предсказуемым. Последствием этого стало удушение инициативы и творчества. Кроме того, русские никогда почти никогда — не отклонялись от установленного порядка. Аналитики из отдела тайных операций РУМО выяснили, исходя из сообщений о предыдущих туристических поездках на 'Валентину Терешкову', что расписание, маршрут поездки, процедуры всегда были одинаковыми. Этот факт здорово помог при составлении плана миссии.
Когда группа посетителей, около ста человек, собралась после спуска внизу на центральной площади, уже на самой земле, экскурсоводы разделили ее на несколько меньших групп в соответствии с интересами, указанными еще в заявках. Посетители смогут увидеть все, что они хотели, не перегружая себя бесполезными поездками. Больше того, им разрешалось менять группы в самый последний момент, что было совсем непохоже на русских. Конечно, некоторые так и поступали. В этой поездке точно несколько человек сделают так, потому что перед отлетом их попросили об этом. Об действительной причине они не знают.
Размер и состав групп будет в течение некоторого времени не вполне точно известным. Русские смогут, конечно, точно проследить за каждым, если захотят, но без пересчитывания туристов, как скота, по головам, им не обойтись; раньше они воздерживались от этого. Тем не менее совершенно точно было известно, что такая проверка будет проведена, когда все группы соберутся вместе на обед два часа спустя. У Полы и Эрншоу было около часа сорока пяти минут, чтобы выполнить их задачу и успеть к тому моменту, когда группы будут собираться вместе на центральной площади, перед тем, как отправиться в ресторан.
План требовал от них выйти за те границы, в которых разрешалось передвигаться посетителям, и первой проблемой были пропуска, выданные при въезде. Как любой, знакомый с практической стороной обеспечения безопасности, мог бы предположить — и проверка по различным источникам подтвердила это — в пластиковые карточки была встроена микросхема, которая при облучении определенным инфракрасным сигналом в ответ передавала уникальный код носителя. Когда, скажем, кто-то пройдет в дверь, то пропуск будет облучен и его ответ направится в компьютер. Если владельцу пропуска не разрешено быть там, то компьютер поднимет тревогу.
Эрншоу и Пола отошли в сторону, к краю площади. В какой-то момент группа смешалась, люди переходили из одной группы в другую, кто-то уходил в короткий коридор, ведущий к туалетам, кто-то возвращался. Эрншоу оглянулся, не видя ничего подозрительного, кивнул, и они направились в коридор. Проход был достаточно широким, справа — заведение для мужчин, слева — для женщин, а дальше несколько складских комнат. В дальнем конце коридора, напротив них был служебный выход, который, как их учили, вел к мастерским и в машинные отделения. Над выходом висела табличка, на нескольких языках гласившая ПОСЕТИТЕЛЯМ ВХОД ЗАПРЕЩЕН. Охраны здесь не было — слишком дорого стоила перевозка людей с Земли, чтобы они целыми днями бездельничали, но не было сомнения, что поднявший тревогу не пройдет слишком далеко. Им нужно было именно в эту дверь.
Эрншоу вошел в мужской туалет, снял с плеча камеру и кофр. Внутри было человек шесть, и некоторые кабинки были заняты. Рядом со входом был шкаф для техперсонала, закрытый белой дверью наподобие жалюзи. Эрншоу оглянулся, посмотрел вверх, но не заметил никаких следов наблюдения. В
