— Возвращаясь к профессору Дьяшкину, — сказал через плечо Керн. Когда вы с ним поженились, вы говорите?
— Третьего августа 2003, — ответила Анна.
— А развелись?
— В 2011. Я не помню точную дату.
— В Москве?
— Да.
— Это было уже после того, как у него начался роман с Ольгой…
— С Ольгой Ошкадовой. Да.
— Но до этого его перевели в Сохотск.
— Куда? — наморщилась Анна. — Первый раз слышу.
Керн сделал вид, что забыл:
— О, правильно. Извините. Не встречались с ним после развода, да? Мич бессознательно кивнул головой, проверяя на экране предыдущие вопросы. Керн вернулся к столу и порылся в бумагах.
— Но об 'Валентине Терешковой', вы, конечно, слышали.
Анна незаметно пожала плечами.
— О космической колонии? Конечно. Это не о ней были вчерашние новости?
— Она не имеет для вас никакого конкретного значения?
— Нет, не имеет. А что, должно иметь?
— А для профессора Дьяшкина имеет? Вы когда-нибудь связывались с ним? Он когда-нибудь упоминал об этом?
Анна только покачала головой.
— Если даже он был как-то с ней связан, то я не знала об этом ничего. Он никогда не упоминал ее ни в каком конкретном смысле — только то, что каждый может узнать из газет.
— Так вы говорите, что не знали про его переезд в Сибирь?
— Я этого не говорила. Я знала, что он переехал в Сибирь. Я просто не знала, куда. Это тот город, о котором вы только что сказали?
Опрос продолжался в таком ключе до обеда. Керн с Анной ушли в столовую, там слуги уже накрыли стол; там с ними должны были встретиться два офицера ЦРУ, которые будут опрашивать Анну потом. Фоледа заявил, что он прогуляется вокруг пруда на заднем дворе, покормит уток и подышит свежим воздухом, а уж потом присоединится к остальным. Барбара пошла с ним.
— Что ты извлекла из всего этого? — спросил он ее.
— Я все еще думаю, что она настоящая. Собственно, теперь я убеждена в этом даже больше, чем была в Лондоне.
— А-га. Что еще?
— Ну что, если профессор Дьяшкин тоже был связан с Клубом По Пятницам, и его подругу Ольгу арестовали, то это, может быть, отвечает на один из серьезных вопросов: почему он хочет перебежать. Он чувствует, что становится жарко, и хочет иметь возможность уйти.
— Это очевидно, не так ли? — нотки в его голосе говорили, что это даже слишком очевидно. Увидев в руках Фоледы остатки рогаликов, которые он собрал с блюдечек, когда подавали кофе, к берегу подплыла и замерла в ожидании флотилия уток.
— Ну-ка, как насчет догадки? Давай предположим, что Ольгу перевели на 'Терешкову' по определенной причине, и она находится там в заключении. Мы уже знаем, что с одной стороны линии 'Синька' находится Дьяшкин. Улавливаешь?
Барбара кивнула.
— То есть смело можно сказать, что на другой стороне — Ольга.
— И я так думаю, — Фоледа разломал еще один рогалик и бросил крошки в воду.
— А как мы можем узнать это точно?
— Очень просто. Спросить у Дьяшкина. Он-то должен знать, с кем разговаривает.
— А он скажет?
— А почему это он не скажет? Он подтвердил, что Лью Мак-Кейн и эта девчонка Брайс там на станции. Кроме того, ему становится жарковато, и он может захотеть, чтобы мы вытащили его оттуда, так что он вряд ли будет расположен отказывать нам в просьбе, — Фоледа повернулся спиной к пруду. Давай свяжем все факты. Мы так и не знаем, как работает его связь по линии 'Синька', но мы знаем, что он каким-то образом передает сообщения на Русалку. Теперь мы еще и достаточно уверены, что его связь там наверху Ольга, а Ольга арестована за антисоветскую деятельность. Теперь давай предположим, что Ольга находится в том же самом месте, что и Лью Мак-Кейн и Брайс… учитывая, что связь с Дьяшкиным у нас уже есть. Ты видишь возможности?
Барбара тряхнула головой и заморгала от столь наглого предложения.
— Значит, мы сможем — может быть — использовать его линию, чтобы связаться с нашими людьми там наверху, — закончила она мысль Фоледы.
— Тонкая идея, а? Кто знает, как мы сможем использовать такую связь? — Фоледа выбросил остатки хлеба в воду.
— Похоже, утки довольны. Пошли и мы пообедаем.
31
Секретную подпольную мастерскую назвали 'Склепом'. К тому времени, как Мак-Кейн, Рашаззи и Хабер спустились туда, Хабер успел запыхаться. Путешествие все равно было утомительным, несмотря на веревочную лестницу, которую Рашаззи и Мак-Кейн привязали в отверстии от светильника. Самое трудное было пробираться сквозь кожух с трубами под полом камеры. Теперь, когда они могли исследовать систему безопасности и сигнализацию с обратной стороны, им нужно было найти и более легкий путь вниз. Они обнаружили несколько возможных спусков в Склеп из Центра, что могло пригодиться, если нужно было спуститься в Склеп днем. Кроме того, что это даст больше рабочего времени, они смогут отдохнуть и от бессонницы, которая уже начала действовать на них.
Сейчас в Склеп уже провели электричество и свет, Рашаззи влез в распределительную коробку; Склеп обзавелся верстаками, ящиками, стеллажами и головокружительным набором инструментов, тестеров, приборов, электронных деталей, банки с реактивами, всякие приспособления и детальки, которые два ученых воришки извлекали из таких тайников, о которых Мак-Кейн даже не догадывался, а об их расположении он и до сих пор не имел ни малейшего понятия. На краю стола стоял лазер. Скэнлон ухитрился стащить поломанную лабораторную модель с университетской свалки в Ландау, где он работал с того времени, как прекратилось производство кроватей. Для него нужно было немного запасных частей — ученые сказали, что смогут сделать их сами — и новый блок электронного управления. В различной степени сборки находилось еще несколько 'новейших' устройств.
— Сюда, Лью, — подсказал Рашаззи. — Мы хотим тебе кое-что показать. Он провел Мак-Кейна через проход у стола. Хабер пошел следом, захватив по пути со стола записную книжку и какую-то мелочь. На двух ящиках стоял невысокий цилиндрический открытый бак, обрезок железной бочки около трех футов в диаметре, внутрь была налита вода, дюймов шесть. Отверстие в центре было заткнуто, и из воды торчала петля из жесткой проволоки, ручка от пробки. На полу между ящиками стояло корыто, куда должна была стекать вода. Оборудование было очень простым, и Мак-Кейн никак не мог понять его назначения. Поэтому он просто заинтересованно ждал.
Хабер положил поперек бака линейку, расположив ее край точно над центром отверстия и застыл в ожидании с карандашом и блокнотом.
— Скажешь, когда готово, — скомандовал он Рашаззи. Рашаззи взял пипетку и аккуратно стал капать в воду красной краской через равные промежутки. Потом он взялся за проволочную ручку и очень осторожно, стараясь не потревожить поверхность воды, вытянул пробку. Вода начала стекать в корыто.
