полицейский:
– Стой!
Гус посмотрел на него. Водитель, у которого из шеи текла кровь, одной рукой держался за ручку над окошком, а второй поднимал пистолет. Гус оторвал зеркало и спрыгнул на асфальт.
Солнце уходило. Гусу пришлось ловить его последние лучи, высоко подняв зеркало над головой. Он увидел солнечный зайчик, мерцающий на асфальте, слишком слабый, чтобы принести какую-то пользу. Поэтому костяшками пальцев Гус ударил по плоскому стеклу, разбил, но осколки прижал к подложке. Попробовал еще раз. Отраженный свет прибавил в яркости.
– Я сказал, стой!
Полицейский вылез из кабины с пистолетом в руке. Другую руку он не отрывал от шеи – от того места, куда Феликс его ужалил. Из ушей полицейского текла кровь. Он обошел фургон, заглянул в кузов. Феликс сидел внутри, наручники висели на одной руке. Вторую кисть срезало кольцом наручника, когда фургон перевернулся. Отсутствие кисти Феликса совершенно не беспокоило. Как и белая жидкость, которая лилась из раны.
Феликс улыбнулся, и полицейский открыл огонь. Пули пробивали Феликсу грудь, ноги, кусочки мышц и костей летели во все стороны. Семь выстрелов, восемь, и Феликс повалился на спину. Полицейский всадил в тело еще две пули, потом опустил пистолет. Феликс рывком сел. Он как ни в чем не бывало улыбался – по- прежнему жаждавший, теперь уже всегда жаждавший крови.
Гус оттолкнул полицейского в сторону и поднял зеркало. Над горизонтом оставалась лишь малая толика солнца. Гус в последний раз назвал Феликса по имени, словно имя волшебным образом могло переменить Феликса, вернуть в прежнее состояние…
Но Феликс более не был Феликсом. Он стал долбаным вампиром. Гус напомнил себе об этом, направляя оранжевый отблеск в кузов фургона.
Мертвые глаза Феликса округлились в ужасе, когда в него ударили отраженные солнечные лучи. Словно лучи лазера, они прожигали дыры в теле Феликса, воспламеняли плоть. Звериный вой вырвался из груди Феликса, он кричал, как человек, которого распыляли на атомы.
Вой этот бился в голове Гуса, но его руки крепко держали зеркало, пока солнечный свет не превратил Феликса в кучку дымящегося пепла.
Солнце зашло, и Гус опустил руки. Посмотрел на другую сторону реки. Ночь.
Гусу хотелось плакать, так много боли скопилось в сердце, но боль уже превратилась в ярость. Из пробитого бака на асфальт выливался бензин. Гус подошел к полицейскому, который, будто окаменев, сидел на обочине. Похлопал его по карманам, нашел зажигалку «Зиппо», вытащил. Откинул крышку, крутанул колесико, тут же вспыхнул язычок пламени.
– Крайне сожалею, дружище.
Он поднес огонек к бензину, перевернутый фургон охватило пламя. Гус и полицейский отпрянули.
– Феликс… он ужалил тебя, – сказал Гус полицейскому, который по-прежнему держался за шею. – Теперь ты становишься одним из них.
Гус взял пистолет полицейского и направил на него. Издалека послышался вой сирен. Он нарастал с каждой секундой.
Полицейский посмотрел на Гуса, а через секунду его голова разлетелась, как брошенный на землю арбуз. Гус держал копа на мушке, пока не перебрался через ограждение. Потом отбросил пистолет и подумал о ключах от наручников. Но с этим Гус опоздал. Мигалки стремительно приближались. Гус повернулся и убежал в надвигающуюся ночь.
Улица Келтон, Вудсайд, Куинс
Келли еще не сняла учительский наряд: темная блузка, жилетка из мягкой ткани, длинная прямая юбка. Зак был наверху, вроде бы делал домашнюю работу, и Матт вернулся домой, потому что отработал только полдня: на этот вечер в магазине, где он работал, была намечена инвентаризация.
Новости об Эфе ужаснули Келли. А теперь она не могла связаться с ним по мобильному телефону.
– Наконец-то ему это удалось. – Матт сидел в кресле, выпустив из брюк фирменную рубашку сотрудника магазина «Сирс». – Наконец-то он рехнулся.
– Да ладно тебе, Матт… – Впрочем, Келли его особо и не одернула.
Но… неужели Эф и впрямь рехнулся? И что это значило для нее?
– Мания величия. Знаменитый охотник за вирусами. Он напоминает мне тех пожарных, которые устраивают поджоги, чтобы потом показать себя героями. – Матт откинулся на спинку кресла. – Меня не удивит, если он делает все это для тебя.
– Для меня?
– Привлечение внимания, только и всего. Мол, посмотри на меня, какой я важный.
Келли покачала головой, показывая, что он зря сотрясает воздух. Иногда она даже удивлялась, до какой же степени Матт не разбирается в людях.
Раздался дверной звонок, и Келли перестала кружить по гостиной. Матт вскочил с кресла, но к двери первой поспела Келли.
На пороге стоял Эф, за его спиной – Нора и незнакомый старик в длинном твидовом пальто.
– Что ты тут делаешь? – Келли выглянула из двери, посмотрела направо, налево.
Эф протиснулся в дом.
– Приехал, чтобы увидеться с Заком. Объяснить.
– Он не знает.
Эф огляделся, полностью игнорируя Матта.
– Он – наверху, делает домашнюю работу на ноутбуке?
– Да, – кивнула Келли.
– Если у него есть выход в Интернет, тогда он знает.
И Эф взбежал по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.
Нора осталась в дверях с Келли. Она шумно выдохнула.
– Извини. Нагрянули без спроса.
Келли снова покачала головой – мол, ничего страшного – оценивающе оглядела Нору. Она знала, что ее и Эфа теперь связывала не только работа. И прекрасно понимала, что Норе совершенно не хотелось появляться в ее доме.
– Как я понимаю, бывшая госпожа Гудуэдер? – Сетракян протянул руку, демонстрируя галантность ушедшего поколения. – Авраам Сетракян. Рад с вами познакомиться.
– Я тоже. – Келли обескураженно глянула на Матта.
– Он посчитал необходимым повидаться с вами, – пояснила Нора. – Объяснить.
– Этот визит не превратит нас в соучастников преступления? – спросил Матт.
Келли пришлось сглаживать грубость Матта.
– Хотите что-нибудь выпить? – спросила она Сетракяна. – Может, воды?
– Господи, – вырвалось у Матта, – за этот стакан воды мы можем схлопотать по двадцать лет тюрьмы…
Эф устроился на краю кровати Зака, мальчик сидел за столом перед включенным ноутбуком.
– Я влип во что-то такое, чего сам не понимаю, – сказал Эф. – Но хочу, чтобы ты услышал об этом от меня. Все, что говорят в новостях, – ложь. За исключением того, что за мной гонятся.
– Они могут прийти и сюда? – спросил Зак.
– Возможно.
На лице Зака отразилась тревога.
– Тебе нужно избавиться от мобильника.
Эф улыбнулся.
