пистолет. Нора начала разматывать тяжелую цепь. Освободила ручки, думая, что створки незамедлительно распахнутся…
Однако ничего не произошло. Цепь соскользнула на землю, створки остались на месте. Нора и Эф включили ультрафиолетовые лампы. Старик встал перед дверью, и Эф, глубоко вдохнув, распахнул створки.
Внутри царила темнота. Единственное окно чем-то занавесили, открывающиеся наружу створки блокировали большую часть света от лампы на заднем крыльце.
Прошло несколько мгновений, прежде чем они сумели разглядеть очертания сидящего на корточках вампира.
Сетракян прошел вперед, встал в двух шагах от открытой двери и выставил перед собой меч, показывая его обитателю сарая.
Тварь ринулась в атаку. Она бросилась на Сетракяна, прыгнула… но цепь натянулась до предела, а потом потащила вампира назад.
Теперь они видели его, видели лицо. Оскаленный рот, десны, ставшие такими же белыми, как и зубы, бледные губы. Практически все волосы вылезли, а те, что остались, поседели у корней. Вампир вновь уселся на корточки на взрытой земле. Ошейник плотно облегал его шею, впиваясь в плоть.
– Этот человек из самолета? – спросил Сетракян, не сводя глаз с вампира.
Эф кивнул. Он видел перед собой демона, который пожрал Энсела Барбура и принял его облик.
– Он был человеком.
– Кто-то его поймал, – подала голос Нора. – Посадил на цепь и запер здесь.
– Нет, – покачал головой Сетракян. – Он это сделал сам.
Тут Эф понял, почему спаслись жена и дети.
– Держитесь подальше, – предупредил Сетракян.
В этот момент вампир открыл рот и выстрелил жалом, целя в Сетракяна. Старик и бровью не повел, жало, пусть отросток и вытянулся на целый метр, до цели не долетело. Оно втянулось обратно, уползло в рот, как слепое розовое щупальце какого-то глубоководного существа.
– Господи Иисусе… – пробормотал Эф.
Вампир Барбур превратился в зверя. Он приподнялся и зашипел на них. Невероятное зрелище заставило Эфа вспомнить о видеокамере Зака, которая лежала у него в кармане. Он отдал Норе ультрафиолетовую лампу и достал камеру.
– Что ты делаешь? – спросила Нора.
Эф включил камеру, поймал вампира в видоискатель. Потом другой рукой снял с предохранителя гвоздезабивной пистолет.
Чак, чак, чак.
Эф трижды выстрелил из пистолета, длинный ствол подскакивал при каждом выстреле. Все три серебряных гвоздя вонзились в вампира, прожигая мышцы, заставляя его вскидывать голову и хрипло выть от боли.
Эф продолжал снимать.
– Достаточно, – решительно заявил Сетракян. – Будем милосердными.
Вскинув голову, вампир подставил под удар горло. Сетракян произнес фразу о поющем мече, а потом перерубил вампиру шею. Тело упало, по ногам и рукам твари пробежала дрожь. Голова откатилась в сторону, глаза несколько раз моргнули, отросток с жалом вывалился изо рта, как мертвая змея, и застыл. Потекла горячая белая жидкость, чуть дымясь в холодном воздухе. Капиллярные черви уползали в землю, как крысы, покидающие тонущий корабль, в поисках нового хозяина.
Нора закрыла рот рукой, оборвав крик, готовый сорваться с губ.
Эф с отвращением смотрел на труп, оторвавшись от видоискателя.
Сетракян отступил на шаг и опустил меч к земле, давая белой дымящейся жидкости стечь с лезвия.
– В глубине сарая. Под стеной.
Эф увидел дыру, уходящую в землю.
– Кто-то здесь с ним был, – продолжил старик. – Кто-то выполз из сарая и удрал.
Дома стояли на обеих сторонах улицы. Вампир мог быть в любом.
– Однако никаких следов Владыки, – сказал Эф.
Сетракян покачал головой.
– Здесь – нет. Может, со следующим нам повезет.
Эф нацелил видеокамеру на червей, надеясь заснять их в свете ламп, которые держала Нора.
– Мне войти и выжечь их ультрафиолетом?
– Есть более надежный способ. Видите красную канистру на полке?
Эф нашел ее взглядом.
– Бензин?
Сетракян кивнул, и Эф сразу все понял. Поднял гвоздезабивной пистолет, прицелился, дважды нажал на спусковой крючок.
Он не промахнулся. Бензин потек из пробитой канистры с деревянной полки на землю.
Сетракян распахнул пальто, из кармана достал коробок спичек. Достал одну, чиркнул о серную полосу на коробке. Спичка вспыхнула оранжевым огоньком.
– Господин Барбур освобожден, – объявил он, бросил зажженную спичку, и в сарае полыхнуло пламя.
Торговый центр «Парк Рего», Куинс
Матт прошел всю стойку с брюками для подростков, потом убрал считывающее устройство для штрих-кодов в чехол, висящий на ремне, и пошел вниз, чтобы перекусить. Инвентаризация, проводимая после закрытия магазина, не вызывала у него отрицательных эмоций. Будучи управляющим магазина «Сирс», за сверхурочную работу он получал очень неплохие деньги. Тот факт, что торговый центр закрыт и заперт, а решетки безопасности опущены, означал, что ему не будут мешать ни покупатели, ни толпы. И отпадала необходимость носить галстук.
На эскалаторе он спустился на разгрузочную площадку, где стояли лучшие торговые автоматы. Матт уже шел по первому этажу с коробкой желе «Чаклс» – он начал с лакричного, чтобы перейти к лимонному, лаймовому, апельсиновому и вишневому, – когда услышал какие-то непонятные звуки и понял: в торговом центре что-то не так. Он подошел к стальной решетке, перегораживающей широкий центральный проход торгового центра, и увидел охранника, который полз по полу возле третьего от «Сирс» магазина.
Охранник прижимал руку к горлу – то ли задыхался, то ли его ранили.
– Эй! – крикнул Матт.
Охранник увидел его и протянул к нему руку – он не махал, а просил о помощи. Матт вытащил кольцо с ключами, сунул самый длинный в скважину на пульте управления. Поднял решетку на метр, поднырнул под нее и побежал к охраннику.
Тот схватился за его руку. Матт помог ему подняться на ноги и отвел к ближайшей скамье рядом с фонтаном. Мужчина жадно хватал ртом воздух. Матт увидел кровь между пальцев, прижатых к шее, кровяные пятна на униформе и большое пятно в промежности: бедняга обмочился.
Матт не раз и не два встречал этого охранника в магазине, но не знал, как его зовут. Да и не нравился он ему. Охранник – здоровенный парень – обычно вышагивал по торговому центру, засунув большие пальцы за ремень, словно шериф маленького южного городка. Фуражку он где-то потерял, так что теперь Матт видел, что под ней скрывалась обширная лысина, а оставшиеся волосы сально блестели: их давно следовало помыть. Ноги охранника слушались плохо, он крепко держался за руку Матта, больше напоминая ребенка, а не мужчину в расцвете сил.
Матт снова и снова спрашивал, что произошло, но охранник только шумно дышал и оглядывался. Матт услышал чей-то голос и не сразу понял, что доносится он из рации, висевшей на ремне охранника.
